Поэтическая антология - Манъёсю

• Название: Манъёсю
• Автор: Поэтическая антология
• Издательство: ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1971

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.

Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.

«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.

Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.

Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

---

п. 3857 Красноликий — т. е. пригожий, красивый.

Принц Сан — младший брат принца Кацураги, т. е. Татибана Мороз (см. п. 1025).

п. 3858 Автор вышучивает себя, говоря, что им тратится на любовные чувства столько сил, что если бы при дворе знали об этом, то он получил бы одну из высших ранговых степеней за усердие. Имя автора не указано.

п. 3859 Песня носит шуточный характер, как и предыдущая. При каких обстоятельствах они были сложены — неизвестно. Предполагают, что это такого же типа песни, как “песни о разных вещах”, и сочинены во время пира. Имя автора не указано.

п. 3870 Сходные песни имеются и в других книгах, но обращенные к волнам или к рыбакам, ныряющим в море за жемчугом. Обычно жемчуг в песнях М. ищут и собирают для подарка возлюбленной. И лишь в единичных песнях под влиянием даосских представлений говорится о том, что его стремятся добыть в поисках бессмертия.

п. 3871 Молодая водоросль — метафора юной девушки, возлюбленной.

п. 3875 Перевод сделан по СП. Обменяться чем-либо из лично принадлежащих вещей (в данном случае речь идет о жемчуге и шляпе) означает любовный сговор.

п. 3876 Хиси — водяной орех (Trapa natans).

п. 3877 Судя по другим песням М., здесь иносказательно говорится о любви (платье, окрашенное в алые цвета), которая, несмотря ни на что (пусть пойдет дождь), никогда не изменится.

п. 3878 Некоторые комментаторы (ТЮ) истоком этой песни считают случай, описанный в летописи Конфуция “Чуньцю” (пятая книга пятикнижия Конфуция). Там рассказывается, как один человек из провинции Чжоу, переезжая реку, уронил в нее меч, сделал на лодке зарубины у того места, где уронил меч, и сказал: “Здесь я его уронил и непременно здесь его найду”.

Облик лирического героя этой песни — простачка, глупца, простофили — встречается нередко и в фольклоре других народов. Это тот же “глупый Ганс”, только на японской почве.

Топоры из Сираги, т. е. корейские топоры, были высокого качества и в те времена считались особо ценными. Некоторые комментаторы поясняют слово “сираги оно” не как топор из Сираги. а высказывают предположение, что это просто топор корейского образца, как и “сираги-фунэ” — корабли, лодки корейского образца, т. е. сделанные по типу корейских. Однако, так как в летописи Дзёмэй-ки (о периоде правления Дзёмэй, 630–641) указывается, что уже существовало непосредственное общение с Кореей и ввозились топоры из Кореи, мы в переводе придерживаемся первого толкования.

Васи — ритмический припев, характерный для народных песен.

п. 3879 Некоторыми комментаторами высказывается предположение, что это песня раба, распеваемая им за изготовлением сакэ — рисовой водки, с иронией обращенная к себе (К. Мор.). Сакая — винодельня, место изготовления рисовой водки (сакэ). Раб (яцуко) — позднее слово стало употребляться как бранное слово (К. Мор.).

Васи — ритмический припев (см. п. 3878).

п. 3880 В песне говорится о потчевании родителей молодой хозяйкой. Песня передает способ особого приготовления блюда из моллюсков; комментарии указывают, что это старинная обрядовая песня. Характер песни и ее содержание позволяют ее отнести к свадебно-семейному циклу.

Ситадами — мелкие съедобные ракушки.

Такадзуки — посуда, в которой подают пищу, японское блюдо в виде небольшой пиалы на высокой ножке. В старину оно делалось из глины, позднее — из дерева и покрывалось лаком.

п. 3881 Обычно, как и п. 3447, эту песню комментируют как образное выражение чувств девушки к своему возлюбленному (Если ты пойдешь, дорога будет широкой, просторной). Однако это следует считать позднейшим толкованием, как и комментарии Тоёда к п. 3447. Песня по своему характеру и содержанию близка п. 3447, которую ОС толкует как песню-заклинание, связанную с дорогой. Поэтому мы относим ее к песням-заговорам, оберегающим любимого в дороге.

п. 3882 Сасиба — в старину обычная принадлежность знатных людей, имевшая форму веера с длинной ручкой; делалась из перьев птиц. Употреблялась в качестве опахала, которое слуги держали или несли справа и слева над знатной особой во время торжественного шествия, церемоний и т. д.

п. 3883 Ияхико — название горы в провинции Этиго. В песне провинции Эттю воспевается гора другой провинции, потому что местность, где находится эта гора, раньше входила в провинцию Эттю. В записях об императоре Момму указывается, что в марте 2-го г. Тайхо (702 г.) четыре уезда провинции Эттю были отнесены к провинции Этиго. По-видимому, песня была сложена еще до этого постановления. Голубые облака означают ясное голубое небо. В примечании к песне дается еще одна строка: “ана-ни камусаби” — “как божественна она!” Есть мнение, что эта песня — буссокусэки-ута (см. п. 3884) и в примечании дана ее 6-я строка.

п. 3884 Одна из 4-х песен провинции Эттю — типа “буссокусэки-но ута” (буссокусэки-но ута — песни, вырезанные на стелах в буддийском храме Якусидэра в Пара; состоят из 6 строк и 38 слогов: 5–7—5— 7–7—7). Некоторые считают ее детской народной песней. Однако есть предположения (тем более что у подножия горы находится храм Ияхико-дзиндзя), что здесь речь идет о каком-то священнодействии и люди, надев кожу оленя и прицепив рога, изображают оленей. Полагаем, что последнее толкование не лишено основания. До сих пор в быту японских деревень сохранились стариннейшие обрядовые танцы — “сикаодори” — “танец оленей”, когда к голове прицепляют оленьи рога и изображают, танцуя, оленей. Вполне возможно, что здесь имеется в виду такой обрядовый танец, совершаемый в определенные дни.

п. 3885–3886 Эти две песни нищих толкуются обычно в плане народной обрядности, как песни типа колядок. Историк же Хани Горо считает, что в них иносказательно передана тяжелая жизнь и участь крестьян, подвергавшихся тяжелой эксплуатации.

Полагаем, что оба мнения не исключают одно другое. По-видимому, форма иносказания, популярная в те времена, позволила хотя бы в такой форме рассказать о тяжелой участи народа, хождение же в праздники с этими песнями по домам вполне могло быть благодаря иносказательной форме песен.

Каракуни— см. п.3688.

“На охоту все идут, чтобы снадобье добыть” — имеется в виду охота на оленей, рога которых в этот период (апрель, май) употребляются для лекарственных целей.

Деревья итии — род дуба (Quercus serrata).

Кото — музыкальный инструмент, см. п. 3849.

После п. 3886 в тексте примечание: “Вышеприведенная песня сложена, чтобы выразить за оленя его страдания”.

После п. 3886 в тексте примечание “Вышеприведенная песня сложена, чтобы выразить за краба его страдания”.

п. 3887–3889 Есть мнение, что эти три песни были прочтены тремя лицами, которые соревновались в том, чтобы сложить песню пострашнее (ТЮ).

Поля Сасара — название полей, находящихся якобы на небесах.

Удзура — птица, с которой связано все печальное, так как обычно она живет на крышах заброшенных старых домов. Считается, что, неожиданно вспорхнув, птица просто напугала, но мы полагаем, что здесь дело в народных приметах, и то, что вылетела именно птица удзура, ассоциирующаяся с печальными вещами, служило дурным предзнаменованием, поэтому песня и озаглавлена как песня о страшных вещах.

Следует напомнить, что среди песен М. есть песня в виде заговора, где говорится, что если будешь косить траву на полях принцессы Тоёока на небесах, то тебя ждет всякая скверна. Возможно, и здесь появление птицы удзура, т. е. дурное предзнаменование, связано с нарушением запрета.

п. 3888 Эта песня, как и предыдущая, имеет разные толкования. Король, повелевающий страной, расположенной среди дальних морей, трактуется как владыка подземного царства, ада, мира утопленников. Поэтому и ладья желтого цвета, так как ад по-японски изображается двумя иероглифами, из которых один значит “желтый”, второй — “источник”.

“Проплывает грозные врата богов” (ками-но то) — понимается как опасный, страшный пролив, где находятся боги. В песнях М. есть упоминание о заставе богов, заставе, которую стерегут боги, — это толкуется всегда как опасная застава, где лежат опасные пути и т. п.

Ладья, выкрашенная в желтый цвет, ассоциируется с несчастьем. Считалось, что встретить ладью правителя подземного царства или увидеть ее значит подвергнуться несчастью.

Таким образом, в этой песне перечисляется ряд вещей, внушающих страх. И, судя по другим песням этой книги на заданные слова, можно согласиться с К. Мор., что эти три песни сочинялись в порядке шуточного соревнования с целью перечислить в песне страшные вещи.

п. 3889 Здесь, как и в предыдущих двух песнях, воспеваются страшные вещи. В данном случае страх внушает привидение в виде души умершего друга с голубым лицом.