Андрей Тепляков - Антитело

• Название: Антитело
• Автор: Андрей Тепляков
• Жанр: Ужасы и Мистика

Одинокая ферма в далеком подмосковном уголке становится ареной страшных и необъяснимых событий. Непостижимое нечто окутывает ее стеной тумана, смертельная эпидемия распространяется по окрестным поселкам, брат планирует убийство сестры. А ключ ко всему — затерянная в лесу поляна.

Оказавшись в самом центре событий, главный герой противостоит угрозе. Он пытается спасти близких и выжить сам. Для этого ему необходимо понять, что происходит: пробуждение темных сил или месть человеку самой природы?

На чьей стороне добро, а на чьей — зло?

---

«Я умираю. Как жаль…»

2

Глеб судорожно вздохнул и проснулся. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку, весь покрытый испариной. Тело тряслось от холода.

«Это сон — слава тебе, Господи!»

Он перевернулся на спину и натянул на себя сползшее одеяло, почувствовав облегчение и слабость. Кошмар медленно растворялся в сознании, словно фотография, проявляемая наоборот. И среди меркнущих образов вдруг выплыло на первый план громкое жужжание. Глеб нахмурился и повернулся на звук. Жужжание доносилось со стороны окна. За тонкими белыми жалюзи мелькали темные точки.

Кровать сразу показалась сырой и неуютной. Наполовину сонный, Глеб вылез из-под одеяла и шагнул к окну, чувствуя кожей теплый солнечный свет. Он нащупал веревку и потянул, раздвигая жалюзи. То, что он увидел, было словно продолжением ночного кошмара.

Все стекло покрывали ползающие, взлетающие и вновь садящиеся мухи. Их были десятки, может быть даже сотни. Словно живое полотно, они двигались и жужжали. Черные спины и крылья блестели, вызывая тошноту.

«Ни хрена себе! Откуда они взялись?».

Глеб отступил на шаг и медленно отпустил веревку, боясь побеспокоить этих тварей.

«Если они начнут летать по комнате, мне останется только бежать».

Но мухи не взлетали, они продолжали сновать по стеклу и подоконнику, перелезая друг через друга и жужжа.

«Дрянь какая!»

Часы на тумбочке показывали пять минут седьмого. Солнце уже взошло над деревьями, и в комнате было светло. Отвратительными тенями, отражаясь на полу и стенах, сновали мухи. Мысль о том, чтобы доспать еще час-полтора не вызвала особенного энтузиазма. Под такой аккомпанемент все равно невозможно заснуть. Глеб подумал, что именно эти маленькие гады и спровоцировали его кошмар. Первый за многие годы.

Лет в десять-двенадцать у Глеба был период, когда он подолгу не мог заснуть. Он лежал, натянув одело до самого носа, и напряженно прислушивался. Квартиру наполняли звуки: тихое поскрипывание, шорохи; иногда ему даже казалось, что он слышит сиплое приглушенное дыхание, словно что-то уродливое и страшное подбирается к кровати. Это что-то приходило каждую ночь, и Глеб боялся закрыть глаза, потому что во сне оно могло добраться до него.

Чудовище.

Чудовищ не существует, говорил ему отец. Сидя на залитой утренним солнцем кухне, слушая новости по телевизору и неторопливое бульканье кофеварки, ощущая приятный аромат готовящегося кофе и цветов на подоконнике, Глеб с готовностью с ним соглашался. И даже верил, что никаких монстров нет, а все это — просто воображение. А потом наступала ночь, и чудовища возвращались. Они выползали из своих тайных нор под шкафами, свешивались с антресолей в коридоре. Они шептали и шуршали рядом с кроватью, заставляя маленького мальчика дрожать, затаив дыхание, и натягивать одеяло, будто оно могло защитить. Глеб был уверен, что они владеют колдовством, способным усыпить взрослых, чтобы те не смогли помешать, когда чудовища захотят сожрать добраться до него.

Глеб ложился спать в десять часов и лежал, пока звуки телевизора, доносящиеся из комнаты родителей, не умолкали. А потом, в наступившей тишине, он ждал. Дрожал и ждал, когда появятся чудовища. Если удавалось заснуть к часу ночи — это было хорошо. Но чаще он лежал до двух или даже трех часов, весь покрытый холодным потом с тяжелой и пустой головой.

Именно отец в конце концов придумал игру, которая помогла Глебу справиться со страхами. Очень простую игру: нужно было вообразить себе большой сундук, и когда становилось страшно, и воображение рисовало какого-нибудь уродливого монстра или пугающий звук, нужно было мысленно схватить его и бросить в этот сундук. Крышка захлопывалась, и страшила оказывался заперт. Отец сказал, что ни одно чудовище не сможет открыть эту крышку. Никто, кроме самого Глеба.

Мальчик сомневался в том, что это поможет, но не прошло и недели, как он обнаружил, что сундук действительно работает. Монстры перестали являться в темноте, и постепенно все пришло в норму. И все реже в его воображении скрипела тяжелая крышка.

Сейчас, сидя на кровати и вспоминая об этом, Глеб неожиданно задал себе вопрос, который не пришел ему в голову много лет назад. Вполне логичный вопрос — сколько монстров можно запереть в сундуке? Скольких чудовищ он уже затолкал в это ловушку подсознания? И так ли крепок замок?

3

Дом еще спал, когда Глеб спустился на кухню. Мухи были и здесь, но гораздо меньше. Штук десять. Они лениво ползали по окну, взлетали и бились в стекло.

В настенном шкафчике нашлась банка «Нескафе». Глеб нажал кнопку электрического чайника и включил телевизор. Голос диктора заглушил противное жужжание, внеся ощущение нормальности в это дурное и неправильное утро. Намазывая масло на хлеб, Глеб почувствовал себя почти хорошо. Оставалось только неясное беспокойство, связанное с предстоящим походом в лес. Смутное предвкушение чего-то необычного.

Он неспеша позавтракал и снова поднялся на второй этаж. Не заходя в комнату, Глеб сразу направился в ванную и минут двадцать стоял под горячим душем, смывая с себя пот и ночные кошмары. Насухо растершись полотенцем и почистив зубы, он вновь почувствовал себя хорошо. Мухи — это всего лишь мухи. Назойливые насекомые, и ничего больше. Неприятные — да, но не опасные. А что касается снов, они исчезают, как только откроешь глаза, и никогда не возвращаются.

Окрыленный собственными мыслями, Глеб смело вошел в комнату и осторожно подобрался к окну, намереваясь выгнать весь этот гнусный мушиный рой на улицу. Быстро дернув ручку, он отскочил назад, чтобы не попасть под водопад насекомых, но… ничего не произошло. Глеб стоял, удивленно хлопая глазами, а мухи продолжали, все так же деловито, сновать по стеклу, не предпринимая ни малейшей попытки улетать.

«Что за черт?»

Глеб взял со стола журнал, свернул его трубкой и, прикрывая лицо одной рукой и вытянув другую, принялся размахивать им над скопищем насекомых. Медленно и нехотя, те открывались от стекла, но летели не на улицу, а поднимались к потолку, где и рассаживались снова, постепенно сформировав новое подвижное покрывало. Глеб сжал зубы, и влез на стул, намереваясь показать этим маленьким бестиям «Кузькину мать».

«Я вам покажу — гаденыши!»

От тщетных попыток выгнать из комнаты мух его оторвал плач Аленки. Глеб отбросил журнал. Плач становился все громче, а потом девочка вдруг пронзительно закричала: «Мама! Мама!». Он бросился к лестнице, быстро сбежал по ступеням вниз и чуть не столкнулся в гостиной с тетей, спешащей к комнате дочери, запахивая на ходу халат. Ее нечесаные волосы торчали в стороны, как у ведьмы. Она мельком взглянула на племянника и открыла дверь в комнату девочки. Крики сделались звонче. Дверь хлопнула, и стало тихо.

Глеб опустился в кресло и уставился на лежащую рядом газету. На первой странице крупным шрифтом было набрано: «Украинские газовики скупают „Мерседесы“». Из комнаты сестры донеслись тихие голоса. На кухне весело жужжали мухи.

— Привет, Глеб.

Он обернулся и увидел дядю.

— Доброе утро.

— Давно сидишь?

Глеб пожал плечами.

— Да нет.

— Не спится?

— Меня мухи разбудили.

— Мухи?

— Да. В моей комнате их, наверное, не меньше сотни.

— Что за чушь? Какие сотни?

— Да точно!

— Ладно — пойдем посмотрим.

Жалюзи остались сдвинутыми, а окно, вновь усеянное мухами, лениво подрагивало от легкого ветра, открывая отвратительную картину во всем ее великолепии. Дядя нахмурился и покачал головой.

— Первый раз такое вижу! Откуда они взялись?

— Не знаю. Вечером их не было.

— С поля что ли налетели? Надо их потравить.

Он еще немного постоял, засунув руки в карманы синих тренировочных штанов и глядя на мух, а потом, не говоря ни слова, вышел. Глеб последовал за ним.

Аленка сидела за столом с чашкой чая и жевала большой бутерброд. Скатерть перед ней устилали крошки. Тетя Ира примостилась напротив все в том же халате, но волосы она уже успела расчесать.

— Доброе утро.

— Привет, Глеб.

Аленка повернулась к нему и сказала сквозь хлеб и сыр:

— А мне приснился страшный дядька с топором!

— Алена, не говори с набитым ртом — подавишься.

Девочка послушно дожевала бутерброд и добавила:

— Он гнался за мной!

— Ты убежала?

Дядя налил себе чай и сел между женой и дочерью.

— Я проснулась, — ответила Аленка.

— А ты как спал? — спросила тетя Ира.

Голос ее прозвучал устало и озабоченно.

«Наверное, Аленка всю ночь плохо спала», — подумал Глеб.

— Нормально. Только мухи мешали.

— Какие мухи?

— У него в комнате их полно. Все окно облепили, — сказал Сергей.

Тетя удивленно посмотрела на мужа, а потом снова на Глеба.