Лин Гамильтон - Африканский квест

• Название: Африканский квест
• Автор: Лин Гамильтон
• Издательство: Вече
• Жанр: Детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-2569-1

Лара Макклинток отправляется в тур по Тунису с целью разрекламировать свой антикварный магазин. Однако безмятежность путешествия нарушена: исчезают деньги и драгоценности, гибнут двое туристов, да и старинная легенда о затонувшем еще в IV веке корабле с грузом золота не дает покоя некоторым членам группы. Ларе предстоит новое опасное расследование…

«Африканский квест» — очередной роман известной канадской писательницы Лин Гамильтон о приключениях владелицы антикварного магазина Лары Макклинток.

---

Думаю, Нора вряд ли понимала, что Брайерс, в сущности, ныряльщик. Как и я, она думала, что он просто — понимаю, говорить просто не следует — что он археолог. Думаю, она была бы очень разочарована, если б Брайерс погиб в тот день. Ей очень хотелось, чтобы Брайерс и Гровс — это владелец «Сюзанны» и соперник Брайерса — узнали, что это она свершает месть и за что. Нора надеялась, что погибнет Сэнди Гровс, чтобы Питер понял, каково это, когда убивают твоего ребенка. Потом собиралась охотиться за Питером и Брайерсом.

— Tantaene animis caelestibus irae? — сказал Бен. Брайерс кивнул. Думаю, на моем лице отразилось недоумение.

— Это латынь, — объяснил Брайерс. — Из «Энеиды» Вергилия. Может, вы знаете первую строку: «Arma virumque cano, битвы и мужа пою». Фраза, которую произнес Бен, означает: «Неужель небожителей гнев так упорен?». Согласитесь, при данных обстоятельствах уместно процитировать строку, адресованную Юноне, матери богов, которая так невзлюбила Энея, что много лет насылала на него бедствия, в том числе меняла ветры — multum ille et terris iactatus, долго его по морям и далеким землям бросала воля богов — чтобы занести его к берегам Северной Африки, городу Карфагену и встрече с царицей Дидоной, а не куда предначертано, то есть в Италию, и стать предком основателей Рима.

— Люблю находить хорошую латинскую цитату для того или иного случая, — сказал Бен.

— Мне жаль Нору, — сказал Брайерс. — Хоть она и пыталась убить меня. Последние несколько часов походили в эмоциональном смысле на «русские горки».[26] Насколько понимаю, судить ее будут здесь. Я ничего не знаю о законах в отношении убийц. И даже не хочу об этом думать. То, что случилось с ее сыном, ужасно. С единственным сыном. Видимо, ее жизнь дала трещину. Видит Бог, и с моей это случилось после смерти Марка, а я не был его отцом. Меня очень мучает то, что, как она и сказала, я ее не узнал. В суде я на нее не смотрел, во всяком случае, прямо. Не мог встречаться взглядом с родителями Марка. Видел только общие черты — Нора была для меня просто силуэтом. Ей потребовалось только основательно похудеть, остричь и выкрасить волосы, изменить манеру одеваться, и я не узнал ее. Однако, кажется, ощущал где-то глубоко внутри что-то такое. Я несколько раз видел во сне Марка. Мне начинал сниться Рон, потом я оказывался в воде и вновь искал Марка. Видимо, работает подсознание. Нужно было бы отнестись повнимательней к этому.

— Мне тоже привиделся подобный сон, — сказала я. — Я была в тофете, там приносили в жертву ребенка. В отличие от древних времен, если верить тем историям, мать заплакала. Видимо, подсознание говорило мне таким образом, что преступления совершала мать. Мне нужно было только догадаться, кто она.

— Мы до сих пор не знаем, кто устроил пожар на «Сюзанне», так ведь? Есть какие-нибудь версии по этому поводу? — спросил Бен.

— Клянусь, поджег ее не я, — сказал Брайерс.

— У меня есть, — сказала я. — Сперва я думала, пожар устроил кто-то, хотевший, чтобы затонувшее судно не было найдено: то есть человек, получавший какую-то выгоду от того, что судно не будет обнаружено, пытался остановить и Питера, и Брайерса. Однако Нора призналась в одном из этих дел, и если у Брайерса нет тайного почитателя, делающего для него грязную работу, с этой версией можно распрощаться.

Однако у меня есть еще одна. Я навела справки кое о ком из участников тура…

— В том числе и о нас? — перебил Бен.

— О вас обоих, — ответила я. — И о «Стар сэлвидж». Я обратила внимание, что «Стар» успешно находит затонувшие суда, но безуспешно пытается получать с этого деньги.

— Это так, — согласился Брайерс. — Все больше и больше органов власти объявляют затонувшие в прибрежной зоне суда своей собственностью, и существует множество противоборствующих интересов.

— Вот-вот. Моя версия заключается в том, что когда противоборство начинается, инвесторы держатся в стороне, если они не игроманы вроде Кертиса Кларка.

— Он вложил деньги в «Стар»? — возмущенно спросил Брайерс.

Я кивнула.

— Полмиллиона долларов из денег Азизы. Брайерс, если вам будет от этого легче, Кертис не знал, что другой стороной являетесь вы. Он не особенно умен. Играл бы в свой гольф.

— Это феминистское замечание? — произнес Бен. — По-моему, да.

— Хотите выслушать мою версию или нет? Я предложила бен Осману еще раз допросить Гровса, не о баллонах, а о пожаре. Думаю, Гровс воспользовался превосходной возможностью, которую предоставила ваша вспыльчивость. Вы поехали в Сус, устроили шумную сцену, которую видели несколько человек, Бог знает чем угрожали Гровсу, а потом демонстративно ушли. Гровсу была нужна страховая премия, и я уверена, что пожар устроил он сам. Думал, что в это время на борту никого не будет, но Мэгги зачем-то вернулась и сильно пострадала от огня. Видимо, Гровса это сильно потрясло. Он был с сильного похмелья, когда я видела его в полицейском участке. Я подумала, что он расстроен потерей судна, ожогами этой женщины и подозрением в убийстве Рона. Теперь думаю, что он был не просто расстроен: он чувствовал себя виновным в причинении ожогов Мэгги.

— Интересная мысль, — сказал Брайерс. — Нам придется подождать, посмотреть, чем кончится дело.

— Но вы же сказали, что Кертис дал ему полмиллиона долларов. Почему вы думаете, что он остро нуждался в деньгах? — спросил Бен.

— Видели вы это судно? Содержание его обходится недешево.

— Лара права, — сказал Брайерс. — Ведение таких работ обходится не менее двадцати пяти тысяч в день. Деньги Азизы должны были быстро кончиться.

— Понятно, — сказал Бен. — А Кристи? Есть у вас версия и относительно ее?

— Нет, — ответила я. — Возможно, она погибла по собственной вине. Думаю, теперь могу сказать вам, что Кристи была шантажисткой. Она использовала свое положение журналистки для того, дабы выведывать о людях то, что они скрывают, а потом пыталась вымогать у них деньги. Я считала ее несомненной кандидаткой на убийство. Видимо, ошибалась.

Мы немного помолчали, обдумывая все это.

— Бен, так что же вы хотите нам показать? — спросил Брайерс. — Надеюсь, нечто более приятное, чем то, о чем у нас шла речь.

— Приготовьтесь воспрянуть духом. Только вы должны обещать, что мы будем работать вместе. Мы можем сделать совместную публикацию. Я уже завершил почти все, что мне нужно. Это будет одна из историй в «Прошедшем несовершенном». Но это не меняет факта, что с тем, что мы теперь знаем и что вы можете сделать, история эта станет еще значительней.

— Как думаете, это на него так действуют лекарства или я еще в шоке? — обратился ко мне Брайерс. — Я не могу понять ни слова.

— Я тоже.

— Прошу прощенья. Я очень взбудоражен этим. Право, это дает мне совершенно новый стимул в жизни. Как вы, наверное, видите, я сейчас слегка ненормальный. Даже рана не может испортить мне настроения. Я был подавлен из-за разрыва с Эдом. Если б вы знали меня, то поняли бы. Я ем, когда пребываю в унынии; чем хуже положение, тем больше ем. Лара, вам, должно быть, нелегко было заботиться о том, чтобы мне хватало еды. — Я улыбнулась. — Но потом я кое-что понял. И оно было таким замечательным, что избавило меня от хандры напрочь.

— Все равно не понимаю, — сказал Брайерс. — Но хочу того лекарства, которое давали вам врачи.

— Ладно, ладно. Обойдемся без долгих разговоров, — сказал Бен, открывая пакет. — Взгляните.

И вынул черно-белую фотографию.

— Что это? — спросила я.

— Мемориальная доска. Черный известняк. Превосходная вещь, хотя, признаю, это трудно разглядеть на фотографии.

— А эти черточки? Похоже на какую-то надпись.

— Это и есть надпись. Текст, как Брайерс, наверняка знает, пунийский. Видите ли, Лара, образцы пунийского письма очень редки. Кое-кто считает, что финикийцы изобрели алфавит раньше римлян. Карфагеняне должны были им пользоваться. Но их писаний сохранилось сравнительно мало, если не считать высокопарных церемониальных надписей, к примеру, на вотивных[27] камнях с тофита. Это я нашел, когда проводил исследование в Лувре много лет назад, сфотографировал и отвез фотографию домой. Потратил много времени, пытаясь перевести надпись на мемориальной доске, но ничего не получалось.

— Я вижу, здесь написано «Карт Хадашт», — сказал Брайерс, указав на один из углов фотографии.

— Да, это так. Только не пытайтесь перевести текст, потому что, как я в конце концов понял, это лишь половина мемориальной доски. Тут ничего нельзя понять. Но потом, двадцать лет спустя, собирая материал для своей книги, я обнаружил по счастливой случайности вторую половину на греческом языке. Вот она, — сказал он, доставая вторую фотографию. — Смотрите, если приложить одну к другой — нужно чуть-чуть наложить одну на другую — они сходятся.

— Фантастично, — сказал Брайерс. — Позволите мне перевести?