Том Роббинс - Натюрморт с дятлом

• Название: Натюрморт с дятлом
• Автор: Том Роббинс
• Издательство: ACT, ACT МОСКВА, Транзиткнига
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005

Принцесса в изгнании – и анархист-идеалист, постоянно запутывающийся в теории и практике современного террора… Съезд уфологов, на котором творится много любопытного… Тайна египетских пирамид – и война не на жизнь, а на смерть с пишущей машинкой! Динамит, гитара и текила…

И – МНОГОЕ (всего не перечислить) ДРУГОЕ!..

---

Для разговоров о браке время было самое неподходящее. Ли-Шери похоронила любовь, вогнав ей в грудь осиновый кол. Тем не менее принцесса все же решилась предоставить себя в полное распоряжение зрелости (если, конечно, зрелость в этом заинтересована) – в расчете на возможную пользу при подготовке к выполнению своей жизненной миссии, ну и чтобы вибрации маленькой устрицы, облюбовавшей горячее влажное местечко чуть пониже принцессиного живота, не особенно отвлекали ее высочество от исследований в сфере экологии, если она когда-нибудь надумает к ним вернуться.

Любимый плюшевый мишка полетел в дальний угол. Вслед за ним отправились пластинки «Бич бойз». Принцесса отринула мечту о медовом месяце на Гавайях с Ральфом Надером, отказалась от своих грез о нем, включая сладостную фантазию о совместной поездке к освещенной лучами закатного солнца Халеакале[19] – само собой, с пристегнутыми ремнями безопасности. Не то чтобы Ли-Шери переменила мнение о себе как об идеальной женщине для Ральфа, нет – он слишком много работал, слишком редко улыбался, а за обедом выглядел как человек, которому абсолютно все равно, что есть и как жить, – он явно был героем, которого ожидает погибель, если только его не спасет какая-нибудь принцесса. Причина столь резкой перемены заключалась лишь в том, что все эти романтические фантазии были… незрелыми.

Ли-Шери стала читать книги о солнечной радиации, просматривать газетные статьи о перенаселении. Чтобы всегда быть в курсе последних событий, она следила за всеми выпусками новостей и пулей вылетала из гостиной, как только по телевизору начиналась мелодрама. Она слушала Моцарта и Вивальди (Чайковский ее угнетал), кормила мухами Прекрасного Принца и прилагала массу усилий, чтобы содержать в чистоте себя самое и свою комнату. «Чистота – сестра добродетели» – единственный лозунг зрелости, под которым Ли-Шери подписалась бы, не кривя душой – и не потрудившись задуматься, что если в последней четверти двадцатого века добродетель не нашла сестрицы получше чистоты, то нам, пожалуй, пора пересмотреть свои взгляды на добродетель.

13

В воскресенье Хулиетта не работала, и это было вполне справедливо. Даже у Пятницы по четвергам был выходной – спасибо доброму Робинзону. По воскресеньям королева Тилли тащилась на кухню и, одной рукой прижимая к груди чихуахуа, готовила поздний завтрак.

Запах поджаренного бекона, бесконечных сосисочных связок и ветчины потихоньку прокрадывался на коротких свиных ножках через весь дом, в северное крыло второго этажа. Запах будил принцессу, неизменно вызывая у нее сразу и зверский голод, и жуткую тошноту. Ли-Шери ненавидела это ощущение: оно напоминало ей о беременности. Несмотря на целибат, каждое воскресное утро начиналось для принцессы со сковороды жареного страха.

Даже после того как волна паники отступала, принцесса не ждала от воскресенья ничего хорошего. Ли-Шери считала воскресенье пыльным шкафом, где Господь держит теплые тапочки. Воскресный день для принцессы был наполнен такой серой скукой, разогнать которую не могли никакие развлечения. Кто-то, наверное, радовался возможности расслабиться, но Ли-Шери догадывалась, что очень многие разделили бы ее мнение о том, что воскресенье вызывает просто сверхъестественную депрессию.

Воскресенье – бледная больная тень энергичной субботы. Воскресенье – день вынужденного отдыха для людей, вовсе к тому не склонных. День, когда разведенные отцы, отсудившие «право посещения», ведут детей в зоопарк. Когда тяжесть похмелья не знает границ. Когда дружок Ли-Шери не пришел к ней в больницу. Воскресенье – обожравшийся белый кот, который завывает дурным голосом и портит воздух.

День полнолуния, когда луна не росла и не убывала, вавилоняне называли «ша-бат», то есть «день отдыха». Считалось, что в этот день живущая на луне богиня Иштар менструирует – в Вавилоне, как практически в любом древнем примитивном обществе, женщине искони запрещалось работать, готовить еду или отправляться в дорогу во время месячных. В «шабат», от которого произошла современная суббота, мужчинам и женщинам предписывалось отдыхать: пока луна теряла кровь, запрет на работу касался всех. Изначально шабат соблюдался раз в месяц (что вполне естественно), но позднее христиане включили его в свой миф о сотворении мира и для удобства сделали еженедельным. Вот так и получилось, что в наше время суровые люди с крепкими мускулами и в прочных касках по воскресеньям избавлены от работы благодаря первичной психологической реакции на месячные кровотечения.

Знай обо всем этом Ли-Шери, она бы просто описалась от смеха. Однажды в воскресенье в начале января – а январь в году почти то же самое, что воскресенье на неделе, только принцесса об этом не знала, – .она проснулась в дурном расположении духа. Ли-Шери натянула халат поверх фланелевой пижамы (она пришла к выводу, что шелк приводит в возбуждение маленькую устрицу), расчесала спутанные волосы, выковыряла засохшие корочки из уголков глаз и, потягиваясь и зевая, спустилась к завтраку в раскочегаренный свиной ад кухни (она уже знала, что ее соевый творог пропитался запахом бекона).

По многолетней американской традиции скрасить день принцессе помогла воскресная газета. Можно как угодно относиться к влиянию прессы на культуру, считать ее первым средством защиты от тоталитаризма или кривым зеркалом, которое искажает подлинные переживания, раскладывая их по полочкам в соответствии с прихотями избалованной публики, но при всем при том пресса подарила нам большие толстые воскресные газеты, чтобы облегчить тянущую боль наших еженедельных душевных менструаций. Ваше королевское высочество, будьте любезны еще разочек втиснуться в вашу чирлидерскую форму и покажите нам, как правильно скандировать кричалку: два, четыре, шесть, восемь, что нам почтальон приносит? Воскресные газеты, раз-два! Воскресные газеты, ура-ура!

В то воскресное январское утро не где-нибудь, а именно в сиэтлской газете принцесса Ли-Шери прочла о глобальном симпозиуме по вопросам спасения Земли – конференции на тему «Что-мы-можем-сделать-для-планеты-пока-не-наступил-двадцать-первый-век». Новость об этом мероприятии заставила бы сердце принцессы биться быстрее, даже если бы конференция проводилась не на Гавайях, но поскольку местом проведения были избраны Гавайские острова, Ли-Шери впервые за много лет с разбегу прыгнула на колени к матери – едва ли этот порыв тянет на зрелый поступок! – и начала жаркие мольбы. Согласно кодексу Фюрстенберг-Баркалона, которого благородное семейство в последнее время строго придерживалось, королева должна была сопровождать дочь в поездке. Тилли ехать на Мауи? Ох-ох, макаронный бог!

14

О последней четверти двадцатого века можно сказать следующее: избитую истину о том, что мы сами должны стать лучше, если хотим улучшить мир, признало – хотя до конца и не поняло – подавляющее меньшинство людей. Несмотря на скуку и смутные страхи, царившие в обществе (а может, как раз из-за них), несмотря на бурные океаны, разделявшие мужскую и женскую половину человечества (или благодаря им), тысячи, нет, десятки тысяч добровольцев горели желанием предоставить себя, свои деньги и опыт в распоряжение разнообразных миссий по спасению планеты.

Координация этих далекоидущих проектов и была главной целью глобального симпозиума, намеченного на последнюю неделю февраля в Лахайне на острове Мауи, штат Гавайи. Планировалось, что ведущие специалисты в области нетрадиционных источников энергии, органического земледелия, охраны дикой природы, альтернативного образования, комплексной медицины, вторичного использования промышленных отходов и освоения космоса будут читать лекции, вести заседания и участвовать в рабочих группах. Поборники всевозможных систем телесного и духовного самоисцеления – от древне-восточных учений до современных калифорнийских школ – также собирались посетить конференцию. Более того, туда пригласили некоторых известных футурологов, художников, философов-утопистов, шаманов и поэтов-провидцев, хотя организаторы и подозревали, что кое-кто из поэтов и один прозаик – явно помешанные.

Сами понимаете, новость о симпозиуме в мгновение ока растопила замерзшую воду в собачьей миске. Если бы жизнь принцессы была салатом, Ли-Шери охотно прыгнула бы на сковородку, чтобы предстать на конференции восхитительным гренком с поджаристой корочкой. Не в последнюю очередь ее обрадовало известие о предстоящем выступлении Ральфа Надера и о том, что целый день симпозиума будет посвящен альтернативным методам контроля рождаемости. Даже в глухой тайге своего воздержания Ли-Шери активно интересовалась вопросами контрацепции. Связанные с этим проблемы огорчали принцессу гораздо сильнее, чем агрессивное, самоуверенное, эгоцентричное и грубое поведение мужчин, которым следовало делить ответственность со слабым полом. Несмотря на то что в настоящее время проблемы как таковой не существовало, Ли-Шери была слишком умна, чтобы принимать позорное бегство противника за свою победу.