Николай Карамзин - Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге

• Название: Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге
• Автор: Николай Карамзин
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065090-3, 978-5-9725-1693-3

Николай Михайлович Карамзин (1766 – 1826) – выдающийся русский историк, литератор и журналист. В дореволюционное время считался отцом-основателем русской истории. Практически все учебники для детей и юношества строились на основе его многотомного труда «История государства Российского». О характере написанной им «Истории» даже желчный критик девятнадцатого столетия В. Г. Белинский заметил, что это «поэма, написанная прозой».

Перед вами сокращенное изложение трудов великого историка, дополненное современными комментариями.

Грандиозный труд теперь доступен любому читателю, интересующемуся отечественной историей.

---

Столица была обращена в пепел. Самарканд, укрепленный искусством, заключал в стенах своих около ста тысяч ратников и множество слонов, главную опору древних воинств Азии: несмотря на то, граждане прибегнули к великодушию Моголов, которые, взяв с них 200 000 золотых монет, еще не были довольны: умертвили 30 000 пленников и такое же число оковали цепями вечного рабства. Хива, Термет, Балх (где находилось 1200 мечетей и 200 бань для странников) испытали подобную же участь, вместе со многими иными городами, и свирепые воины Чингисхановы в два или три года опустошили всю землю от моря Аральского до Инда так, что она в течение шести следующих веков уже не могла вновь достигнуть до своего прежнего цветущего состояния».

Покончив со Средней Азией, войска хана вошли на Кавказ. Шемаха сдалась на волю победителя, но путь к Дербенту оказался для хана губительным: «Обманутые путеводителями Моголы зашли в тесные ущелия и были со всех сторон окружены Аланами – Ясами, жителями Дагестана – и Половцами, готовыми к жестокому бою с ними. Видя опасность, Военачальник Чингисханов прибегнул к хитрости, отправил дары к Половцам и велел сказать им, что они, будучи единоплеменниками Моголов, не должны восставать на своих братьев и дружиться с Аланами, которые совсем иного рода.

Половцы, обольщенные ласковым приветствием или дарами, оставили союзников; а Моголы, пользуясь сим благоприятным случаем, разбили Алан. Скоро главный Хан Половецкий, именем Юрий Кончакович, раскаялся в своей оплошности: узнав, что мнимые братья намерены господствовать в его земле, он хотел бежать в степи; но Моголы умертвили его и другого Князя, Данила Кобяковича; гнались за их товарищами до Азовского моря, до вала Половецкого или до самых наших границ; покорили Ясов, Абазинцев, Касогов или Черкесов и вообще семь народов в окрестностях азовских».

Впавшие в отчаяние пловцы бросились за помощью к русским князьям. Это легко объяснимо: хан Котян был тестем Мстислава Галицкого. Перепуганные половцы были пропущены на русскую территорию и встали лагерем под Киевом. Они рассказывали о завоевателях страшные подробности.

Эти подробности сохранили русские летописи: «По грехомъ нашимъ, приидоша языци незнаемии, при великомъ князи Киевскомъ Мстиславе Романовиче, внуце Ростиславле Мстиславича, приидоша бо неслыхании безбожнии Моавитяне, рекомии Татарове, ихже добре ясно никтоже съвесть, кто суть и откоудоу приидоша и что языкъ ихъ и которого племене соуть и что вера ихъ. Зовуть же ся Татарове, а ины глаголють Таоурмены, а друзии Печенези, инии же глаголють, яко си суть, о нихже Мефодий, епископъ Паторомский, свидьтельствуеть, яко си суть вышли ис пустыня Етровскиа, сущии межи встокомъ и северомъ, къ скончанию времяни явитися имъ, ихже загна Гедеонъ, и погагьнять всю землю отъ встока и до Ефрата и отъ Тигръ до Понтьскаго моря, кроме Ефеопиа. Про сихъ же слышахомъ, яко многи страны поплениша: Ясы, Обезы и Косагы, приидоша же на землю Половецьскоую, и Половцемъ ставшемъ, а Юрьи Кончакович бе болий всехъ Половець, не може стати противу лицю ихъ, но бегающу ему, а Половцы, не возмогше же противитися имъ, побегоша, и мнози избьени быша. И гониша ихъ до рекы Днепра, а иныхъ загнаша по Дону и в лоукоу моря, и тамо измроша, оубиваемии гневомъ Божиимъ и пречистыа его Матере. Много бо ти Половци зла сътвориша Роуской земли, Богъ же отмщение сътвори надъ безбожными Куманы, сынъми Измайловы: победита ихъ Татари и инехъ языкъ 7, проидоша всю страну Коуманскую и приидоша близъ Руси».

Одно то, что бесстрашные половцы умоляли русских князей о помощи, заставляет задуматься о том страхе, который наводили эти новые завоеватели. Приняв половцев, русские автоматически становились врагами монголов. Но для проверки последние заслали на Русь своих послов, которые потребовали выдачи половцев.

Русские князья посовещались и отказали. Но они сделали одну роковую ошибку: убили послов. Убийство послов и на самой Руси считалось делом отвратительным, но для монголов оно казалось и вовсе чудовищным. Судьба народов, убивших посла, была предрешена, это было равносильно объявлению войны без всякой пощады. Русские князья в таких дипломатических тонкостях не разбирались. Монголы прислали новых послов, которые изрекли: «Итак, вы, слушаясь Половцев, умертвили наших Послов и хотите битвы? Да будет! Мы вам не сделали зла. Бог един для всех народов: Он нас рассудит».

Теперь столкновение было неизбежным. За битву с кочевниками выступали практически все южные князья. Все они дали свои отряды для сражения. Не участвовали только северо-восточные, владимиро-суздальские.

Южная рать двинулась навстречу монголам. Столкновение с передовым отрядом вселило в них надежду: монголы были разбиты и бежали. Но, кинувшись вслед за бегущим противником, князья попали в западню: неожиданно они столкнулись с чудовищной по тем временам военной силой. Битва произошла на реке Калке. Русские отряды потерпели жестокое поражение.

«Татары гнали Россиян, убив их множество, – пишет Карамзин, – и в том числе шесть Князей: Святослава Яновского, Изяслава Ингваровича, Святослава Шумского, Мстислава Черниговского с сыном, Юрия Несвижского; также отличного Витязя, именем Александра Поповича, и еще 70 славных богатырей. Земля Русская, по словам Летописцев, от начала своего не видала подобного бедствия: войско прекрасное, бодрое, сильное совершенно исчезло; едва десятая часть его спаслася; одних Киевлян легло на месте 10 000. Самые мнимые друзья наши, Половцы, виновники сей войны и сего несчастия, убивали Россиян, чтобы взять их коней или одежду».

Чудом избежал смерти Данила Галицкий, тогда 18-летний юноша. В пылу битвы он не заметил даже, что ранен. Только нагнувшись напиться, вдруг обнаружил, что истекает кровью. Был разбит Мстислав Удалой, которому пришлось уничтожить все лодки, брошенные у берега, чтобы они не достались неприятелю (за что несчастного упрекают и сегодня, как будто он мог придумать нечто более разумное!). Другой Мстислав, Киевский, засел в укрепленном лагере и отбивался до последнего. Толмачи, посланные монголами, предложили князю сдаться.

Не желая губить дружину, он обещал дать за свободный отход хороший выкуп. Но предложение оказалось ловушкой. Стоило воинам прекратить оборону, как князей повязали и притащили к монгольским вождям. «Остервененные жестоким сопротивлением великодушного Мстислава Киевского, – повествует историк, – и вспомнив убиение своих Послов в нашем стане, Моголы изрубили всех Россиян, трех Князей задушили под досками и сели пировать на их трупах!»

Сегодня по поводу этого убийства существуют и другие мнения. Якобы для мужественных воинов это была почетная смерть. Пожалуй, тут я соглашусь с Карамзиным: предательство и убийство, идущие рука об руку, не могут называться почетными.

Русское воинство бежало. Монголы прошли по югу Руси, уничтожая все на своем пути: «Жители городов и сел, в надежде смягчить их свирепость покорностию, выходили к ним навстречу со крестами; но Татары безжалостно убивали и граждан, и земледельцев, следуя правилу, что побежденные не могут быть друзьями победителей, и что смерть первых нужна для безопасности вторых. Вся южная Россия трепетала: народ, с воплем и стенанием ожидая гибели, молился в храмах – и Бог на сей раз услышал его молитву.

Татары, не находя ни малейшего сопротивления, вдруг обратились к Востоку и спешили соединиться с Чингисханом в Великой Бухарии, где сей дикий Герой, собрав всех Полководцев и Князей, на общем сейме давал законы странам завоеванным. Он с удовольствием встретил свое победоносное войско, возвратившееся от Днепра: с любопытством слушал донесение вождей, хвалил их и щедро наградил за оказанное ими мужество. Оскорбленный тогда могущественным Царем Тангутским, Чингисхан пошел сокрушить его величие».

Совершенно напрасно русские считали, что враг одумался и отступил. Они прождали появления кочевников год, другой, совсем успокоились и решили, что варварский народ больше их не потревожит. На Руси было немало своих забот – те же междоусобные войны.

Юрий, его сын (тогда новгородский князь) и Ярослав все так же враждовали с гражданами Новгорода, занимая Торжок и вызывая в Новгороде голод. Соседним княжествам все чаще приходилось воевать с литовцами, где начинало складываться самостоятельное государство. Ярославу, севшему на новгородский стол после мягкого и доброго Михаила Черниговского, вздумалось упредить посягновение немецких рыцарей на финские народы, и он вошел с войском в чудские земли и крестил тамошнюю чудь.

Однако стоило войскам уйти, как неофиты возвращались в языческое состояние. Карамзин совершенно напрасно считал, что за века соседства с новгородцами чудь была уже подготовлена к принятию христианства. Если почитать летописи того времени, можно найти любопытные факты, с каким удовольствием крещеная чудь сжигала своих миссионеров на кострах и потом поедала их священное мясо! Что витязи, что немецкие рыцари – все они с одинаковым успехом христианизировали балтийские земли. Иными словами, успех был практически нулевым.