Мария Барышева - Увидеть лицо

• Название: Увидеть лицо
• Автор: Мария Барышева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Одиннадцать человек, десять пассажиров и водитель, едут на автобусе. Точнее они немного задремали и проснулись, когда автобус тряхнуло. И тут выясняется, что автобус заблудился. Что все пассажиры ехали в разные места и из разных мест. Что водитель вообще очнулся не в том автобусе, в каком он начинал путь. За окном — проливной дождь и странный лес, в котором перемешаны все возможные деревья. А еще табличка на которой написаны все города, в которые они едут. После пяти часов езды по пустынной трассе они подъезжают к странному пустому дому. При этом одновременно у дома кончается дорога, а в автобусе кончается бензин…

У автора куча произведений, все, насколько я понимаю, одного плана. Новинкой является не это произведение, другое, просто я взял наугад. Мне понравилось. Затягивает. Во всяком случае я проглотил почти 300 кб, почти не заметив этого. Даже потом перепроверил, да, действительно — в первой выкладке (из четырех) около 15 авторских листов. Так что моя рецензия явно должна быть положительной. Автор пишет, что издательства отвергают. Возможно, что это из-за неправильного позиционирования книги. Если автор и в издательства посылал как фантастику, то он не прав. Возможно, что из-за большого объема книги. Может быть автору стоило поискать наоборот — продолжающиеся серии? Издают же серии вроде «Готики» (хотя я сам эту серию не читал). Возможно, что для ужастика всетаки слишком медленное развитие сюжета, и отсюда некоторые «страшилки» (табличка с названиями, попытка вспонить себя как толстую женщину, видение с убийством у Евсигнеева и потом находка им вещей парня) мне кажутся немного пристегнутыми сбоку. Хотя не сомневаюсь, что дальше они свою роль сыграют. Моя оценка 8.0. Весьма осторожная. Я не берусь в данном случае судить — достойна повесть опубликования или нет. Я очень давно не читал ужастики, даже не помню что читал в последний раз (Стайна?). Скорее это моя рекомендация всем попробовать прочитать. Думаю, что многим понравится. Сам буду рад услышать мнения по этому произведению.

---

— Это — всего лишь сны! — глухо отозвался Виталий. — Как бы они не были хороши, но это сны! А я хочу жить!

— Глупо, — Лешка вздохнул с искренним сожалением. — Тогда мне придется вас убить. Немедленно. Видите ли, если вы умрете здесь, то вы не проснетесь. Вы умрете везде! Удивительное место, — он повел рукой вокруг себя, и зеркала подхватили этот жест. — Сюда, рано или поздно попадают все снотворцы — такие, как я. Сюда попадал и Кирилл — о, он бы очень много мог рассказать… Теперь это место — мое!.. Но я не понимаю, как ты оказалась здесь? Ты не снотворец! Ты вообще никто! Твои фокусы ничего не значат!

— Аля, ты не можешь нас закинуть хотя бы в другое место? — всполошенно зашептала Ольга. — Я умирать не хочу!

— Будет только хуже. Кроме того, я могу растерять вас по дороге.

— Так чего мы стоим — давайте шлепнем его — и все дела! — недоуменно сказал Олег. — Вон он, голубчик! Онто тут тоже концы отдаст!

— Дурачок ты, Кривцов, — на губах Лешки появилась печальная улыбка, и он провел ладонью по волосам. — Дурачок. Это же мой мир. Здесь мои законы. Можно вылить воду из стакана, но разве может вода сбросить с себя стакан? Кроме того, вы сейчас станете очень сильно заняты.

Отвернувшись, он неторопливо пошел к лестнице — тонкий, безобидный со спины паренек, так обыденно позвякивающий ключами. Теперь, когда они больше не видели его лица, он был чем-то совершенно невзрачным, словно страх, который он нагонял, тоже повернулся к ним спиной, и Олег, не выдержав, рванулся было следом, но Алина дернула его обратно, потом кивнула в сторону зеркал, и Кривцов застыл, округлив глаза.

На этот раз зеркала не разбивались — они просто пошли рябью, словно вместо стекла в тяжелых золотистых рамах вдруг оказалась неспокойная вода, и из этой воды начало выбираться нечто — с уверенной неторопливостью, ибо зачем торопиться в мире, где не существует времени. Лешка не стал ничего выдумывать — он и не смог бы этого здесь сделать. Он просто отпустил на свободу то, что уже давным-давно являлось его частью, хотя многое из этого раньше принадлежало им.

Из одного из колеблющихся серебристых зеркал выпрыгнул взъерошенный пес и медленно пошел вперед, показывая в оскале великолепные клыки, и глаза его отливали зеленью, из другого хлынули пауки — сотни пауков, и начали расползаться по полу, стенам, потолку, неумолимо стремясь туда, где посередине зала стояло пятеро людей, испуганно оглядываясь. Они крепко держались друг за друга, и их взгляды кружились вокруг, и кружились зеркала, и серебро в них волновалось и расплескивалось вокруг пробирающихся тел, рук, ног, лиц, улыбающихся жуткими бессмысленными улыбками, потому что это были не человеческие существа, а лишь сгустки страха, облеченные плотью. Человек с бесформенной раздавленной головой. Женщина с изуродованным сожженным лицом. Еще одна — рыжеволосая, с располосованной шеей. Высокая морщинистая старуха с иссушенными глазами. Молоденькая девчонка с разбитым виском. Крепкий кряжистый мужчина средних лет, сжимающий в руке широкий плетеный ремень. Маленькая девочка с искривленным тельцем, неловко ступающая перекрещивающимися ногами и волочащая за руку резиновую куклу с изгрызенными ступнями. Пожилая женщина с окровавленной головой. Еще одна девочка — в очках с толстыми стеклами и подергивающимся лицом. Страх и боль выбирались из зеркал, если это можно было назвать зеркалами, и шли в центр зала, протягивая руки бездушно, словно механизмы. Лешка не побрезговал даже болью несчастного водителя, и по полу полз на дрожащих ногах и подворачивающихся ручках крохотный младенец с посиневшим личиком, и при виде его Алина ощутила еще большую ненависть к тому, кто наблюдал за ними, стоя на мраморных ступеньках лестницы, хотя ей казалось, что это чувство давно уже достигло предела. А из зеркал все выбирались и выбирались люди — теперь уже совершенно незнакомые. Были ли то незадачливые постояльцы "Жемчужного", или участники предыдущего эксперимента, или их страхи, или все вместе взя-тое — она не знала, да это уже и не было важно, особенно, когда она увидела тех, кто вышел в последнюю очередь, и хуже всего было смотреть на одну из них, которая была ее зеркальным отображением. Другая, рыжеволосая, теперь мало волновала, но и она была тут.

— Господи! — вырвалось у Олега, который с ужасом и растерянностью переводил взгляд с одного человека на другого. Один был его точной копией. Другой был Олегом из сна — из того сна, выше ростом и гораздо моложе, и у обоих кепки были сдвинуты на затылок. Жора вытаращил глаза на самого себя, потом взглянул на гиганта с лицом Рока и мысленно выругал себя за такое идиотское желание, которому теперь ничего не стоило переломить ему позвоночник. Ольга хрипло вздохнула, глядя на своих близняшек, одна из которых выглядела гораздо ухоженней и счастливей другой. Виталий хмуро озирался, стараясь не смотреть в лица самому себе. Шла к ним Марина разбуженная и немолодая и шла Марина золотоволосая и прекрасная. Шли Евсигнеевы, обритая голова одного из которых блестела в свете свечей. Шли Петр молодой и Петр состарившийся. И только Кристина ступала одиноко, встряхивая чернокрасными волосами, и Борис, подтянутый и элегантный, шел один, и рядом со стройной и ладной Светланой тоже никого не было.

— Что нам делать?! — просипел Олег, вжимаясь в спину Виталия. — Они же нас разорвут! Аля, елки, вытащи нас отсюда!

— Я не могу! — в отчаянье крикнула она, потом шепотом добавила: — Пусть подходят. Пусть начнется свалка. Он будет слишком занят, он любит смотреть… и ему будет не до того, чтобы разбрасывать вас по разным мирам. Просто… держитесь друг друга.

— Ты хочешь попытаться уйти одна? — тихо спросил Виталий и зло ударил ногой по полу, раздавив добравшегося до него большого паука, и тот лопнул с неприятным треском.

— Да. Возможно, у одной меня получится. Мне нужно только несколько секунд, чтобы он не успел понять…

— Время здесь другое! — прошипела Ольга, яростно давя пауков и сбрасывая их свободной рукой себе под ноги, стуча зубами от ужаса. — Тебя может не быть целый месяц! А несколько секунд там… ты даже не успеешь дойти до него за несколько секунд!

— Я не знаю, что будет! Но другого выхода нет! Вы должны продержаться! Вы должны выжить, пока я не вернусь!

Она не стала говорить им главного — ни к чему им это было знать сейчас. Сон прервется, если Лешка умрет в реальности. Но если он умрет до того, как она вернется обратно, они не проснутся никогда. И если он успеет понять, в чем дело, и воспользоваться их незащищенностью и снова запихнуть в другие миры, они не проснутся тоже. Палка о двух концах. И самое худшее, что и ей нельзя просыпаться полностью, совершенно. Ей придется пребывать в состоянии полусна, но что она сможет сделать в реальности, находясь в таком состоянии? Ходить она точно не сможет…

И всетаки она сделает!

— Дите… — прошептал Олег, глядя на приближающиеся фигуры. — Как я смогу убить дите?..

— Они не настоящие…

Но в следующий момент они набросились на них, и они оказались абсолютно настоящими, и настоящими были и их цепкие пальцы, и зубы, и крики, и тяжесть тел, и разрывали плоть они абсолютно понастоящему и понастоящему умирали, и любая капля крови, падающая на сверкающий пол, была понастоящему живой и горячей, и понастоящему улыбался человек, сидевший на ступеньках лестницы, и глаза его горели восхищением и интересом. Он смотрел на центр зала, где образовалось кипящее людское месиво, и зеркала вокруг умножали и умножали его, и казалось, что зал наполнен тысячами людей.

Алина сразу же оказалось плотно втиснутой в самый центр свалки. Пауки дождем сыпались сверху, и она расшвыривала их в разные стороны, и тела насекомых хрустели под ногами дерущихся. Она увидела Жору, который, закатив глаза, отчаянно пытался содрать со своей шеи широкий ремень, который затягивал на ней плотный ухмыляющийся мужчина, и рванулась было ему на помощь, но их тотчас заслонила чья-то широкая спина, потом ее больно дернули за волосы, чьито ногти располосовали руку, после чего она получила сокрушительный удар в грудь и на время утратила всякий интерес к происходящему и несколько мгновений тупо смотрела, как руки Виталия — другого Виталия — уверенно тянутся к ее горлу, но тут кто-то перехватил одну из его рук, и та захрустела, а существо закричало, и крик его был темным и страшным. Оно согнулось пополам от сильного удара, потом его горло неожиданно оказалось зажатым в сгибе чужой руки, и на секунду перед ней мелькнуло лицо Виталия настоящего, разодранное и окровавленное — мелькнуло и тотчас исчезло. Алина глубоко вздохнула и юркнула в самую гущу, по дороге с неким садистским удовольствием впечатав сжатый кулак в зло улыбающееся лицо Марины, и та улетела куда-то в сторону.

А потом она перестала отбиваться и напряглась, зажмурившись и нашаривая ту, нужную, крошечную лазейку, через которую можно было ускользнуть. Ее ударили — и ударили еще раз, сбили с ног, на нее посыпался целый град ударов, бедро рванулось острой болью, но Алина не открывала глаз, слушая свою боль и слушая крики вокруг, и они вдруг стремительно стали утончаться, уходить, пол под ней качнулся, податливо расступился, и она полетела в пустоту, сквозь чужие сны и чужие миры, и, казалось, это падение будет бесконечным, и были и холод, и огонь, и ветер, и ледяная вода, и ночь, и обжигающий свет, и запах заброшенного дома, и бугристый цементный пол…