Ю. Рассулин - Верная Богу, Царю и Отечеству

• Название: Верная Богу, Царю и Отечеству
• Автор: Ю. Рассулин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Св. прав. Иоанн Кронштадтский.

По слову Григория Ефимовича Распутина, который любил повторять, что напраслины в мире не бывает, вовсе не случайно и то, что в детстве Ани дом Танеевых трижды посетил о. Иоанн Кронштадтский, что свидетельствует о той духовной любви, которую питали ее родители к праведнику. Батюшка Иоанн исцелил 17-летнюю Анну от брюшного тифа, который протекал в крайне тяжелой форме (с воспалением легких, почек, мозга, отнятием языка и потерей слуха), причем накануне этого события угодник Божий Иоанн явился тяжко болящей девице Анне, когда она была в забытьи, утешил ее и пообещал, что скоро она поправится.

Эта духовная связь не прерывалась в течение всей жизни Анны Александровны. О. Иоанн в видении укрепил страждущую Анну в темнице, а затем чудесным образом спас ее от неминуемой смерти.

Божий странник Григорий.

Вслед за отцом Иоанном ее духовным наставником явился Божий странник Григорий Ефимович Распутин, к которому она питала искреннее чувство уважения и любви, пользовалась его духовными советами, обращалась к нему за молитвенной помощью. Молитвы Григория Ефимовича Распутина сохранили ей жизнь после крушения железнодорожного состава, в котором ехала Анна Вырубова. Столичная жизнь накануне революции оказалась пропитанной душной атмосферой кутежей, пошлости и фальши, грязных интриг и лукавства, зачастую полного забвения и отрицания Бога. Всему этому Григорий Ефимович Распутин смог противопоставить мировозрение простого русского человека, наделенного от Бога ревностью подвижника, трезвостью духа, щедростью души и здоровой крестьянской смекалкой. К нему потянулись те, кто хотел вырваться из когтей нового содома, в который превратился Петербург, кто желал обрести путь ко спасению своей души и видел в Григории Распутине пример действенной, живой веры, способной творить чудеса.

Об особой духовной настроенности свидетельствует и обширный круг духовных лиц, с кем поддерживала знакомство и общение Анна Александровна. Это митрополит Московский Макарий (Парвицкий), митрополит Петроградский Питирим (Окнов), епископ Исидор (Колоколов), бывший Михайловский, викарий Новгородский (в дальнейшем Рязанский), архиепископ Тобольский Варнава (Накропин), архиепископ Тверской Серафим (Чичагов), епископ Челябинский Серафим, епископ Сумской Феодор, епископ Мелхиседек, архимандрит Никодим (вероятно, настоятель новгородского Юрьева монастыря), игумен белогорского Свято-Николаевского монастыря Серафим (Кузнецов), архимандрит (возможно, начальник Серафимовского скита верхотурского Свято-Николаевского монастыря под Пермью) Григорий и иеромонах Октайского скита той же обители Макарий, игуменья Мария (Минск), игуменья Епифания (Вятка), протоиерей Иоанн Восторгов (настоятель московского собора Покрова, известного как собор Василия Блаженного), протоиерей Александр Васильев (духовник Царской Семьи)… Составить этот список позволили телеграммы из архива Анны Вырубовой.23

Эти отношения не могли сложиться вдруг. Скорее предположить обратное, что они формировались на протяжении всей ее жизни, чему способствовали всегдашняя eе добрая расположенность и глубокое уважение, которое питала Анна Александровна к людям духовного сословия.

Покров Божией Матери.

Следует отметить особо промышление Божие об Анне Танеевой, сопутствовавшее глубокой вере этой женщины. Достаточно внимательно прочитать ее воспоминания, где можно найти немало тому примеров. Приведем лишь один из них, свидетельствующий, что над рабой Божией Анной был распростерт Покров Матери Божией. Единственной иконой, разрешенной арестантке Вырубовой иметь в камере Петропавловской крепости, был образок Божией Матери «Могилевская». Перед чудотворной иконой Могилевской Божией Матери она горячо молилась в Братском мужском монастыре, еще будучи вместе с Царской Семьей в Ставке в Могилеве. Анна Александровна пишет: «Сотни раз в день и во время страшных ночей я прижимала ее к груди… И первое приветствие по освобождении из крепости была та же икона, присланная из Могилева монахами, вероятно, узнавшими о моем заключении».24

Находясь в заточении, испытывая невероятные страдания, какие только может испытывать искалеченный, больной человек, находясь в полной зависимости от своих лютых, безжалостных врагов, она не переставала уповать на Бога, молила Его об освобождении. При этом она обещала посвятить остаток своих дней служению Богу и ближним. Господь не посрамил возложенного на Него упования, и чудесным образом Анна Танеева была освобождена не без помощи ее небесного покровителя - святого угодника Божьего, батюшки Иоанна Кронштадтского.

То духовное начало, которое было заложено в детстве и все более и более крепло в течение всей последующей жизни под влиянием перенесенных невзгод и испытаний, особенно ярко проступило в годы эмиграции, когда Анна, исполняя данный ею пред Богом обет, посвятила свою жизнь сугубому служению Богу в монашеском чине.

Любовь к Русским Самодержцам.

Рассказ о духовном мире Анны Танеевой был бы неполным, если не раскрыть ту сторону ее души, в которой ярко проступило особенное, освященное Богом свойство русского духа - святая любовь к Божиему Помазаннику - Царю.

Как уже было отмечено, преданность Русскому Самодержцу была в крови ее предков. С молоком матери это чувство передалось и Анне Александровне. Вслед за глубокой верой в Бога самой светлой стороной ее души была чистая, искренняя любовь к Государю Николаю II и Государыне Александре Феодоровне не только как к близким людям, но прежде всего как к Самодержцам Российским. Следует отметить, что это ее отношение зиждилось на глубоком чувстве русской души, выраженном в осознанной, ясной потребности бескорыстного служения Самодержавным Правителям Земли Русской, в котором для русского человека соединялось и служение Богу, и России, и священному для русских принципу Самодержавности как государственной основе устроения Святой Руси. В этом смысле жизнь Анны Танеевой (Вырубовой) являет собой пример любви, какую только может явить подлинно русский человек к своим природным Русским Царям, что всегда отличало национальный, коренной тип русского человека. Вне этой любви как бы и теряется смысл бытия русской нации. Любовь к своему Царю всегда воспринималась русским человеком как жертвенное служение Помазанникам Божиим как Самому Богу - не щадя живота своего.

Примерами такого служения изобилует история Земли Русской. Вспомним атамана Ермака Тимофеевича. Не ради личной славы отправился он на покорение Сибири, но желая послужить до смерти своему Царю Иоанну Грозному, а чрез то угодить и Богу, делом вымолить у Него прощение за свои прежние неправды перед Богом, Царем и Русской Землей. Ярким свидетельством подобного рода служит подвиг русского героя, крестьянина Ивана Сусанина, который предпочел подвергнуться смертельной опасности, нежели допустить хоть малейшую угрозу благополучию своего Царя и ценою своей жизни спас молодого Государя от гибели.

Эти всем известные примеры торжества русского духа не являются пустыми символами или единичными эпизодами, но являются яркими проявлениями той духовной основы, которая вдохновляла миллионы русских людей на жизнь и созидание, а русских воинов - на подвиг смерти за Бога, Царя и Отечество. Именно этими дорогими и священными словами из уст своего командира - контр-адмирала Всеволода Феодоровича Руднева были напутствованы и благословлены на подвиг моряки крейсера «Варяг» и канонерки «Кореец» перед боем с японской эскадрой: «Мы не сдадим ни крейсер, ни самих себя, сражаясь до последней капли крови. Помолимся Богу перед походом и с твердой верой в милосердие Божие пойдем смело в бой за Веру, Царя и Отечество. Ура!».25 Стоит ли продолжать приводить примеры, когда ими изобилует совсем недавняя наша история? Достаточно прочитать, например, книгу генерала Петра Николаевича Краснова «Тихие подвижники. Венок на могилу неизвестного солдата императорской российской армии» или «Воспоминания полкового священника» протоиерея Митрофана Серебрянского - будущего священноисповедника архимандрита Сергия, духовника Марфо-Мариинской обители.

За Веру, Царя и Отечество.

Вот и рабе Своей Анне Господь-Сердцеведец определил особенный путь в жизни - быть другом Семьи Государя Императора Николая II. Анна Александровна радостно и безропотно пронесла этот крест через всю свою жизнь. За своих Царственных Друзей она, собственно говоря, и претерпела все страдания: зависть, клевету и поношение, темницу, угрозы физической расправы, изгнание. В этом смысле Анна Танеева разделила со святыми Царственными Мучениками их скорбный путь, их голгофу. Нет сомнений, что она последовала бы за Царской Семьей в ссылку и заточение, если бы не особый Божий Промысл о ней, явленный в обстоятельстве насильственного их разлучения по распоряжению Керенского.