Римма Глебова - Мистические истории

• Название: Мистические истории
• Автор: Римма Глебова
• Жанр: Современная проза

Римма Глебова, член союза писателей Израиля. В России публиковалась в журналах "Советская женщина", "Работница", в коллективных сборниках нижегородских писателей. В Израиле ее рассказы выходили в альманахах: "Алия", "Грани", "Средиземноморье", в журнале "Шарм", а так же в русскоязычных журналах в США - "Русская Атланта" и "Алеф". В Израиле вышли две книжки повестей и рассказов. В израильском еженедельнике «Секрет» ведет рубрику «Проза жизни».

---

Друзья-приятели слегка подсмеивались над странным пристрастием Гая, но с самого начала, как только Гай снял эту небольшую квартиру, и они стали жить вместе, Герда выразила свое восхищение его «строительством», и такое счастье отразилось на лице Гая – его поняли. Странно ей было, что другие не понимали. Просто у Гая никогда не было своего дома. Родители археологи всегда были в разъездах по миру, маленького Гая подкидывали к разным родственникам по очереди и всегда получалось, что надолго. Они будто временами забывали о существовании сына и переезжали, перелетали из одной страны в другую, из одной точки земного шара в другую точку, где-нибудь по пути отправляя денежные чеки на содержание Гая. А однажды, вернувшись из очередного отсутствия и внимательно разглядев своего выросшего сына, уже заканчивавшего школу и готовящегося поступать в университет на математическое отделение, удивились его образованности, начитанности и еще большей замкнутости и не прошедшей страсти к домикам. Откровенно посмеялись и отправились в очередное путешествие. Откуда уже не вернулись. Где-то в египетской пустыне на экспедицию напали грабители и перестреляли всю группу археологов, которые изучали найденные в раскопках очередной гробницы золотые и серебряные изделия.

Гай получил в наследство приличную сумму денег в банке и кучу соболезнующих родственников, от которых постарался как можно дальше отстраниться.

Однажды на студенческой вечеринке Гай и Герда случайно увидели друг друга и больше не захотели расстаться. Через месяц они были женаты. Через год их совместной жизни Герда предложила Гаю купить дом. Пусть у них будет небольшой аккуратный красивый домик, свой домик. Гай резко отказался. Объяснил, что в собственном доме нисколько не нуждается. «А крыша, – засмеялась Герда, – ты на ней флажок поставишь. Большой флажок!». Гай шутки не принял. Сказал, что хочет поменять специальность, а пока оставляет учебу и скоро отправляется в археологическую экспедицию. Он увидел слезы в глазах Герды и отвернулся. Конечно, подумала она, археологу дом не нужен. Гай уедет и не вернется, как не вернулись его родители. Если с ним что-нибудь случится, она не сможет спасти его. Когда они только познакомились и их мгновенно притянуло друг к другу, окружающие смеялись: «Вы как в той сказке про снежную королеву, Герда, ты спасла его, ты растопила его ледяное сердечко!». Растопила. Но не до конца, раз он задумал уехать от нее. Родителей не может забыть. Собрался им жертву принести. А многим они жертвовали ради него? Вслух Герда, конечно, ничего не сказала. Только решила про себя, что в следущее путешествие, если Гай не успокоится на одном, они поедут вместе.

Но он даже в это не поехал. Гай погиб, а она его не спасла. Её даже рядом не было. Гай сел в свою белую «Мазду», приобретенную не так давно на «наследственные» деньги, и поехал что-то купить из экипировки для экспедиции. Был туман, было скользко. Машина, перевернувшись несколько раз, разбилась вдребезги. Гай получил внутренние повреждения, «несовместимые с жизнью». Врачи всегда так говорят, когда не могут ничего сделать. Кто-то, заглядывая в ее невидящие и ничего не понимающие глаза, просил подписать какую-то бумагу. Ей, видимо, в десятый раз, стали объяснять, что на какие-то действия требуется ее согласие, она, кивая и не очень пытаясь вникнуть – какая разница, что они хотят, ей всё равно, – подписала. «Ну дайте увидеть его», – взмолилась она. Ее повели в какую-то комнату, уставленную приборами, она увидела под прозрачным колпаком тело и лицо с закрытыми глазами – живое, совсем нетронутое смертью и неповрежденное, только лоб с правой стороны рассечен; лицо выражало удивление и, как ей еще показалось, испуг. «Он жив», – сказала она. «Нет, – ответили ей, – он умер». Герду почти силой вывели под руку, ей хотелось остаться, лечь у дверей этой комнаты и ждать. Ждать, когда он встанет и выйдет.

После она не раз думала: это родители принесли его снова в жертву. Они соскучились по нему и забрали к себе. Разве они не виделиоттуда , что он счастлив, и что она его любит? Видели, но им всё равно, как было всегда. Герда понимала абсурдность таких мыслей, но упорно продолжала в это верить, назло своему слабо протестующему рассудку.

Это случилось с ней где-то в середине зимы, через полгода после смерти Гая. Она спала. И вдруг во сне почувствовала что-то страшное. Ужас охватил все тело, мозг, ужас был внутри и снаружи, он не давал вздохнуть, тот самый, смертельный ужас, от которого можно вдруг умереть не только наяву, но и во сне. Герда, с усилием вытаскивая, выволакивая себя из кошмара, проснулась и с колотящимся сердцем, хватая открытым, пересохшим ртом холодный воздух спальни, ощутила как ужас последней судорогой пробежал по телу до самых кончиков пальцев ног и ушел.

Герда лежала до утра на спине, боясь повернуться на бок. На спине она никогла не засыпала., только на боку. Ей казалось, что если она уснет, ужас опять накинется на нее и задушит, задавит, и она не проснется никогда. Она стала думать о Гае. И вообще о всех людях, которые умирают внезапно. Что они чувствуют в последний миг? Что почувствовал Гай, когда увидел, что машину заносит на повороте и она стала переворачиваться несколько раз перед последним падением? Такой же ужас? Может быть, он оцепенел и некому было вытолкнуть его из машины? Почему она не поехала с ним? Потому что он ее не взял… Он никогда не брал ее с собой, если чувствовал, что будут неприятности, а их он предчувствовал всегда. Ну и не поехал бы никуда. Вообще никуда. Как же, они ведь позвали . Он их всегда слушался, даже когда не хотел. Сознание какого-то невыполненного долга мучало его, запоздалое раскаяние за свое отчуждение – он что-то говорил ей об этом. И поэтому он бросил свою учебу, свою специальность, которую заранее любил, и решил поехать туда, в те раскопки, на то место, где погибли его родители, и продолжить… Что продолжить, там всё разграблено и заброшено, он сам узнавал. Эти мучительные сборы, мучительные для нее… И поездка на машине, когда он не взял ее с собой, а она просилась… Боже мой, когда же она избавится от этих навязчивых мыслей… Увидеть бы его, на секундочку, и больше ничего в жизни не надо, тогда она успокоится.

Герда несколько дней ходила под впечатлением страшного сна и думала, что непременно что-нибудь случится. Или с ней или с окружающим миром. Но окружающий мир продолжал жить как жил, и с ней тоже ничего существенного не происходило. И даже постоянно сосущее чувство тоски и ненужности самой себе, к которому она уже привыкла, притерпелась, почти отступило, наверное, она потихоньку начала если не примиряться с чувством потери, то как-то с ним сосуществовать.

Но вдруг в одну минуту мир пошатнулся.

У Герды заболел зуб, она записалась по телефону к врачу, и ей повезло – визит назначили в тот же день, во второй половине дня. Потом она не раз думала, что не случайно всё так сложилось, и зуб, и время визита к врачу, это судьба ей дала подарок… Она снова встретила своего Гая, и бегала за ним, и просила о любви…

Герда приближалась к поликлинике, оставалось еще несколько шагов… Она споткнулась и упала бы прямо на молодого мужчину, если бы тот не подхватил ее. Из-за него она споткнулась и теперь не сводила с него глаз. Мужчина смешался от ее взгляда и пробормотал какие-то извинения, хотя извиняться следовало бы ей, она по своей неловкости чуть не растянулась у его ног на гладком асфальте. Герда продолжала стоять перед ним, и ему пришлось ее обойти. Она повернулась и как загипнотизированная пошла за ним. Мужчина пошел быстрее, видимо торопился, он свернул за угол большого дома, Герда тоже свернула за ним. Он подошел к подъезду, нажал кодовые кнопки и, уже закрывая за собой дверь, видимо, машинально оглянулся и увидел ее бледное лицо с совершенно ненормальным взглядом. Дверь захлопнулась. Этого не могло быть, но это было. Лицо молодого мужчины осталось перед ее глазами, словно он и не зашел за эту дверь. Лицо Гая! Не просто похожее, но именно еголицо. Она же не сумасшедшая, чтобы спутать, обознаться. Но у Гая не было близнеца брата, вообще никакого брата не было. Это в индийских фильмах близнецы, братья или сестры подменяют друг друга и попадают в разные передряги. Но она видела своего, родного Гая, будучи вполне здоровой и не сумасшедшей даже чуточку. Она похоронила его, пережила его смерть и, хотя не примирилась с нею, но твердо поняла, что изменить ничего нельзя и надо жить дальше. Как получится, так и жить. А теперь что делать, что, что, что?.. Мысли, совершенно безумные, беспорядочно метались, наезжая, перебивая и уничтожая одна другую, ноги ослабели и очень хотелось сесть, о зубе она забыла, он перестал болеть.

Герда оглянулась по сторонам и увидела скамейку… нет, слишком далеко от подъезда. Он выйдет (кто – он, ГАЙ?.. но это невероятно, это даже чудовищно), он выйдет, а она может не увидеть, на улице много людей, они ходят туда и сюда, она пропустит его, или не успеет догнать, потеряет в толпе. А вдруг он здесь живет и выйдет только завтра. А если даже и не живет здесь, может сегодня не выйти. Нет, она все же действительно сошла с ума, потому что в нормальной жизни при нормальном сознании ничего подобного не может произойти, просто не бывает. Хотя… она где-то читала, очень давно, что природа создает двойников. Редко, но такое случается. Шутит она так, природа, над людьми. Ей придется ждать у этих дверей, пока он не выйдет. Если она не убедится, что он не Гай… но Гай умер… если она не убедится, что у этого парня другое лицо, как ей дальше жить? Совсем сойти с ума? Значит, надо ждать.