Литературка Газета - Литературная Газета 6263 ( № 59 2010)

• Название: Литературная Газета 6263 ( № 59 2010)
• Автор: Литературка Газета
• Жанр: Публицистика

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/

---

А потом хочется, чтоб тебя за это любили: разве не заслужил?

* * *

Я у всех писателей, кого увижу, обязательно спрашиваю: зачем вы пишете? Ну или хотя бы как, из какого сора?

Писатели люди скрытные, им дан талант свои «тяжести недобрые» маскировать, превращая во что-то совсем другое. Саша Щипин, например, ответил на мой вопрос следующим образом:

«На самом деле написан этот рассказ был так: осенью 1998 года, когда я проходил практику в московском отделении Deutsche Telekom, меня случайно заперли вечером в офисе. Через час освободили (я нашёл у кого-то на столе домашние телефоны сотрудников и позвонил ближайшему), но осадок остался».

Сдержанно ответил. Без тяжестей.

Может быть, так и нужно?

Когда любишь – не рассказываешь о чувствах (то есть, собственно, о себе), не нахваливаешь предмет любви (давая ему понять, какой ты хороший) – просто делаешь что-нибудь полезное, бутылки какие-нибудь...

Бутылки какие-нибудь кефирные тихонько несёшь в авоське.

Ну или отворачиваешь от Земли астероиды, убиваешь врагов, варишь вкуснейший борщ – но только тихо, чтобы она не знала, не волновалась, и не забудь проветрить, ей не нравится, когда в квартире пахнет готовкой.

Мало ли как написано – как-то написано. Уместилось в фельетон, в газетную страничку с картинкой, на почитать милой, на ухмыльнуться разок и дальше, у неё ещё есть дела, важнейший шопинг сегодня...

На свете почему-то мало таких писателей, бескорыстных. Больше всяческого паскудства. Либо дарят себя как невесть какую ценность, букет гвоздик, либо нищебродствуют под окном: «Ну одну безешечку, мон петит, напечатайте отрывочек из романчика», – а то ещё норовят снасильничать: «Уважаемый сотрудник отдела, по согласованию с главным редактором...» Неисполнение, дескать, карается.

Я у себя в современной прозе не держу таких. Тут печатаются только те, кто меня об этом не просил и кто не ломался, когда я просил.

Идеал художественного текста в газете я вижу в следующем: чтобы было что читнуть на лавочке в электричке. Открытие новых имён повесим на гвоздик – новые имена вообще ни для чего не нужны (если вы не осёл, конечно, ищущий, где тут выставка). А коли так, можно авторов и вовсе не представлять (типа как в «толстых» журналах пишут: «Родилась в Воронежской области»). Достаточно фотографии, решайте сами, лгут ли эти глаза.

Комментировать публикуемые рассказы по типу «обратите внимание на фигуру птички в левом углу» тоже не надо: всякая там «критика» нужна школьникам, которым задали писать сочинение, нормальный человек и так всё поймёт, а чего не поймёт, то унюхает.

Зато обязательны картинка и подпись к ней.

Ну хотя бы потому, что во всех лучших, интереснейших и главнейших книгах нашей с вами жизни так было. Что угодно ребёнку, то угодно литературе.

* * *

Разумеется, у подобного воззрения на смысл и назначение «современной прозы» есть идейная база.

Вот, скажем, на днях читаю: «Шукшин едва ли не самая загадочная личность в истории советской послевоенной литературы. Поразительно, как этому писателю было позволено в условиях советской цензуры и идеологических ограничений выразить суть народного миропонимания, ни в чём не слукавив и не пойдя ни на какой компромисс».

Насчёт компромиссов не знаю (был всё-таки фильм «У озера»), но общий смысл понятен. Писательница Ирина Ракша вспоминает: «Как-то столкнулись в ресторане с Юрием Верченко (были тогда в Союзе писателей два всесильных генсека от литературы – Марков и Верченко), тот недовольно понизил голос: «Видишь ли, проживи он ещё пару лет, мы бы имели с ним такие хлопоты…»

То есть за Шукшина взялись бы обязательно – не успели немножко. А почему не успели? Потому что Шукшин писал пустяки, мелочь: смешные анекдотцы про алкашей. Был у Большой Цензуры «не в фокусе». Когда после «Калины красной» иллюзия насчёт анекдотиков начала рассеиваться, Шукшина «придержали», но сделано было уже многое.

А кабы не анекдотики – не случилось бы такого писателя. И «придержали» бы раньше, и, главное дело, меньше бы его тогда читали, меньше любили.

Хорошего писателя делает хороший читатель, а хороший читатель не заводится в пустоте: чтобы получилось десять хороших, нужно сто средних, тысяча плохих и сто тысяч случайных. Нужен народ.

Дефицитные, алтайских да башкирских издательств, книжки Шукшина ценились вровень аж с самим Уилки Коллинзом не за то, что в них «выражалась суть народного миропонимания», а ПОТОМУ, ЧТО выражалась.

Народное миропонимание нуждается в лёгком жанре. В тяжёлом весь без остатка на миропонимание израсходуешься, некогда жить будет (и, среди прочего, рожать хороших читателей).

К тому же искусство лучше работает, если ты не предупреждён о нём, а следовательно, не вооружён против него. Если, читая нетленку, не думаешь: «Читаю нетленку, становлюсь духовно выше, полёт нормальный». Если главное приходит, когда не звали. Как в жизни.

...В то же время, если писателями и целыми литературными направлениями овладевает осознание важности своей миссии, они скучнеют, глупеют и вымирают как мамонты.

Некоторых бывает жаль...

* * *

EBITDA (от англ. Earnings before Interest, Taxes, Depreciation and Amortization) – аналитический показатель, равный объёму прибыли до вычета расходов по процентам, уплате налогов и амортизационных отчислений. Показатель рассчитывается на основании финансовой отчётности компании и служит оценке того, насколько прибыльна её основная деятельность.

Код для вставки в блог или livejournal.com:

60

Будь проще, и за тобой придут 60

Середина марта, время весенней уборки в ящиках стола, а также в мыслях и чувствах.

2010-03-17 / Лев ПИРОГОВ 61

открыть 60

КОД ССЫЛКИ:

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Ebitda

Портфель "ЛГ"

Ebitda

Саша ЩИПИН

Всё, что с ним происходило до офиса, Вовка помнил очень смутно. Первые годы его жизни слиплись в тускло-коричневый неряшливый ком, до которого было противно даже дотронуться, чтобы отшвырнуть подальше. Где-то там угадывался детский дом, бесконечные коридоры, пунктир подоконников, линолеум с проплешинами, белые двери, пустотелые воспитатели и большой, рыхлый, опасный Кирилл Баринов, которого в глаза полагалось уважительно называть Барином, а за глаза – Бараном, – впрочем, не менее уважительно. Внутри детдома всегда был жёлтый скудный свет, а за окнами, сколько ни вглядывайся, – тоскливая темнота ноябрьского вечера. Вспоминались ещё липкие спальни, но когда, особенно на рассвете, ком вспучивался, выталкивая их на поверхность, Вовке хотелось, преодолев брезгливость, засунуть всё это обратно, в самую сердцевину уродливой опухоли.

В офис их привезли на экскурсию, когда фирма взяла шефство над детдомом. Для начала подарили большой телевизор, видеомагнитофон и несколько коробок бессмысленных игрушек, а потом кто-то из начальства решил показать детям, к чему им теперь нужно стремиться. Детдомовцев долго водили из кабинета в кабинет, скучно рассказывая, чем занимается каждый отдел. Сотрудники поворачивались к дверям на своих стульях с колёсиками и неловко улыбались. Казалось, каждый знал, что сейчас ему нужно погладить по голове ближайшего мальчугана и сказать: «Вот, посмотри – будешь хорошо учиться, закончишь институт, и возьмём тебя к нам работать», – но все молчали, понимая, что никаких мальчуганов здесь нет и что никто из этих чужих маленьких людей никогда не поступит в институт.

Когда они вышли из очередного кабинета, чтобы отправиться, кажется, в бухгалтерию, Вовка незаметно переместился в конец группы и, когда все скрылись за поворотом, развернулся и пошёл обратно. Он открыл незапертую дверь кладовки, которую приметил пару минут назад, забрался в картонную коробку и сел там, уткнувшись лбом в колени. Вовка не очень понимал, зачем он это делает, но думать о причинах и, главное, последствиях своего побега ему не хотелось. Он просто сидел и слушал. Минут через двадцать, когда экскурсия, видимо, закончилась, его начали искать: ходили туда и сюда по коридору, звали Вовку по фамилии. Несколько раз дверь в кладовку открывалась и загорался свет, но в коробку никто не заглядывал. Скоро поиски закончились: наверное, все решили, что он давно уже где-то в городе. Вовка на всякий случай послушал ещё немного, а потом заснул.