Сергей Алексеев - Чудские копи

• Название: Чудские копи
• Автор: Сергей Алексеев
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064826-9, 978-5-403-03089-2

Молодой, удачливый олигарх Глеб Балащук не верил, что в жизни всегда есть место чуду. Ему пришлось изменить свое мнение, когда в окрестностях его родного шахтерского городка появились новгородские ушкуйники в кольчужных доспехах XV века. А вскоре начали оживать поверья о таинственном народе рудознатцев, который испокон века скрывается под землей. И оказалось, что все, к чему стремился Глеб, все его капиталы ничто в сравнении с древними правдами, которые открылись ему благодаря встрече с чудской девой Айдорой. Вопрос в том, нужны ли эти правды бизнесмену Балащуку?

---

– Возьми Родю, мам. Он тебе по хозяйству помогать будет.

– Ладно уж, оставляйте. Только воспитывать буду, как знаю.

– Мы не против. Он парень послушный, скоро привыкнет.

– Ты-то сам согласен? – спросила Софья Ивановна и потрепала внука по тоненьким, молочным волосенкам.

– Документы бы ему надо выправить, – стал напирать Никита. – На нашу фамилию. И в школу отдать, чтоб свидетельство получил. Дальше он сам пойдет. Ему на горного инженера надо выучиться, как Глебу.

– Метрики оставишь, так выправлю, – ей вдруг стало нравиться столь нежданное обретение не только сына, но более внука. – Нынче паспорта с четырнадцати выдают, как раз.

– Нету метриков, мам...

– Как – нету? Украли?

– Украли, – обрадованно соврал он. – Ушкуйники все отобрали!

– А справку в милиции взял? Что был ограблен, заявил?

– Не ходили мы заявлять...

– Как так?!

– Нельзя милиции показываться, – нехотя признался Никита. – И так по пути люди видели, проводница на полустанке...

Только сейчас она сообразила, догадалась.

– Ты что же, скрываешься от властей?

– Скрываюсь...

Софья Ивановна руками всплеснула:

– Вот какой глупый! Да нет твоей вины! А ты семнадцать лет прячешься?..

– Есть, мам, – уверенно заявил он. – Я живой, а батя погиб. В том и вина. Ты дай нам одежду, переоденемся и уйдем. Поздно, солнце встает, у Теи опять обострение зоба начнется... Мне батино подойдет, жене что-нибудь женское. Свое или Веронки...

– Дам, конечно, – проговорила она ревниво. – Вот какой стал... Прибежал, сына пихнул и бежать. Даже про брата не спросил, про сестру, про батю своего...

Николая он звал не папой, а более сурово, по-шахтерски – батей...

– Я и так все знаю...

– Что ты знаешь?

– Мир их не берет, клевещут друг на друга. И все из-за денег проклятых, из-за имущества... Но они скоро помиряться, мам, не переживай. И двух недель не пройдет, как душа в душу станут жить...

– Это ты откуда знаешь? – насторожилась Софья Ивановна.

– Мам, торопимся мы!

Тут Тея шагнула к окошку, глянула незрячим взором и обронила единственное и какое-то певучее слово, внезапно приведшее Никиту в уныние.

– Ну вот, опоздали, солнце разгорелось... Придется теперь ночи ждать.

– И добро, погостите! – вдохновилась Софья Ивановна. – Угощу хоть, тесто поставлю, пирогов напеку... А ты мне мало-помалу все и расскажешь. Как все было, по правде.

– Да я и так все сказал, – вроде бы даже недовольно и с вызовом произнес он. – Что еще-то хочешь услышать-то, мам?

– Правду! – отрезала она. – И глядя мне в глаза! Соврешь – увижу.

– Если не скажу?

– Тогда ты мне не сын, а паренечек этот – не внук.

– Кто же мы тебе?..

– Самозванцы! Отец погиб, а он, видите ли, спасся! И пришел, документов нет, метриков нет, прячется от людей...

– Как бы тебе рассказать-то? – серьезно озаботился Никита. – А ты поверишь, если глядя глаза в глаза?

– Поверю!

– Ну, мы и правда живем под Таштаголом... И по дороге нас ограбили ушкуйники...

– Ты не про то говоришь!

– Ладно, мам, слушай. – В его глазах зеницы обозначились ярче, словно он входил в полумрак. – То, что прежде сказал тебе, это для людей. Отвечать так будешь, если спросят, откуда Радан, то есть внук Родион. Глебу так скажи, и особенно перед Веронкой не открывайся. А то проболтаются...

– Не учи меня, как людям отвечать! – перебила она. – Сама знаю. По делу говори, как в аварии уцелел?– Чудом, мам. Ты в чудеса веришь?

Она собрала волосы на затылке, скрепила их подаренным гребнем, после чего пощупала костлявое плечо внука и вздохнула облегченно:

– Теперь верю...

3

Помещение под новый супермаркет Глеб присмотрел давно: здание на Пионерском проспекте, на бойком месте, известное более как Дом геологов, и целый первый этаж сталинского дома, где потолки четыре метра, окна огромные, хоть сейчас витрины устраивай, и площади под тысячу квадратов, с подвальными помещениями, которые легко переоборудовать в складские. Размещался там геологический музей, который переселить особого труда не составляло, поскольку был он ведомственный и ведомство по нынешней бедности своей достаточно им тяготилось. Однако выяснилось, что на него уже положил глаз бывший муж Вероники, Казанцев, и стоило лишь сделать первое движение в городской администрации, а потом и в ведомстве, как свояк прислал своих пацанов со строгим предупреждением. В общем, сцепились они, словно два бойцовских пса, и после нескольких месяцев схватки соперник неожиданно сдался, выторговав себе в качестве отступного аренду небольшого куска земли недалеко от Кузнецкой крепости, где намеревался построить одноименный ресторан для элитарной публики.

На борьбу со свояком было изрядно потрачено сил и денег, поэтому Глеб не заметил никакого подвоха и готов был отметить победу в кабаке на горе Зеленой, когда ему сообщили, что решение о переселении музея отложено на неопределенный срок. Он кинулся в городскую администрацию, потом в ведомство, но там и там без всяких намеков посоветовали идти на разговор с главным и единственным хранителем музея. Дескать, человек это уважаемый, авторитетный, и если он согласится добровольно, без скандала, переехать в другое здание, уже подобранное в новостройках, вопрос легко решается без области, и даже без городской администрации, старым купеческим способом.

Что уж такого в хранителе было, коль все полагались на его волю, Глеб не знал и знать не мог, поскольку музей никогда не посещал и, соответственно, с музейщиком знаком не был. Однако там и там намекали, что человек этот, семидесяти пяти лет от роду, невероятно тяжел, несговорчив и самодур такой, что на кривой кобыле не подъедешь. В тот же час наведенные справки показали, что Юрий Васильевич не так страшен, как его малюют: давно списанный со всех счетов кандидат геолого-минералогических наук, в общем-то, кроме своей старухи никому не нужный, живет в хрущевке практически на пенсию, ибо работа его оплачивается по мизеру, а он еще зарпалату тратит на музей. К тому же больной, требуется лечение опорно-двигательного аппарата, внутренних органов и вообще чуть ли не на ладан дышит: ровно сорок полевых сезонов, как в песне поется – холод, дождь, мошкара, жара, – не такой уж пустяк. Взматеревшие сыновья и дочь где-то мотаются по экспедициям, зарабатывают уже не на детей – на внуков, и до старика им вроде бы и дела нет.

И сразу стало ясно, отчего сдался свояк, человек, пришедший в бизнес раньше других, причем из спорта, и кроме как боксерской, никакой другой психологии более не понимающий. Наверняка сразу хотел купить дедушку или хуже того, пригрозил своими пацанами и получил каким-нибудь минералом по морде. А если ведомство будто бы не хочет связываться с ветераном, значит, определенно блефует и ведет свою игру, поэтому Глеб призвал специального помощника, дипломатичного контрразведчика-пенсионера Лешукова и отправил в разведку. Условия сдачи помещения музея продиктовал по минимуму: он, Балащук, делает солидный откат руководству и выкупает музей вместе с каменьями и хранителем – это щадящий вариант. В случае решительного отказа позволил вдвое увеличить суммы вознаграждения, оплату аренды нового помещения для камней и плюс подарок – пожизненные контрамарки на скоростную горнолыжную трассу горной гряды Мустаг, на которой Глеб строил свой второй подъемник.

Опытный переговорщик-чекист вернулся слишком скоро и с вытаращенными глазами.

– Полный отлуп, Глеб Николаевич! – доложил без всякой дипломатии. – Все кивают на хранителя! Прикажите, пойду к нему. Только с чем? Информации, которую можно реализовать, – ноль.

Идти к старику было еще рано, и Балащук заслал Лешукова к старухе в однокомнатную хрущевку. Тот прикинулся журналистом и уже наутро докладывал, что семья геолога-ветерана живет скудно, до сих пор алюминиевые ложки и вилки, однако более всего стариков заботит судьба дочери, которая после расформирования геолого-поисковой партии осталась жить в поселке на Салаире, в каком-то бараке, вместе с мужем, безработным буровиком, двумя взрослыми детьми и тремя внуками, один из которых болеет астматическим удушьем. Но самое главное, сострадательная бабушка-геологиня взяла в банке кредит, чтоб помочь своей дочери с больным ребенком переселиться «на материк», и теперь ее достают судебные приставы.

– Как поступить в этом случае, вы догадываетесь, – заключил Глеб. – Надо помогать больным детям, страждущим матерям и старым бабушкам.

– Может, выждем некоторое время? – предложил контрразведчик. – Старик плох, жалуется на здоровье... А расходы предстоят значительные.

– Не надо жадобиться, – просто и грубо сказал Балащук. – Он еще лет пять будет жаловаться. А то и больше проскрипит...

Спустя двое суток после того, как Лешуков вернулся с Салаира, где погасил кредит и объяснил дочери хранителя, какие дальнейшие шаги следует предпринять, неподступный страж музея позвонил сам и попросил встречи, причем на его территории. Старость следовало уважать, да и Балащуку уже не терпелось взглянуть, что же изнутри представляют собой бастионы, кои с таким упорством защищал старик.