Джудит Крэнц - Я покорю Манхэттен

• Название: Я покорю Манхэттен
• Автор: Джудит Крэнц
• Издательство: Вагриус, Гермес
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-87022-033-3

В романе Д. Кренц широко показана жизнь высшего делового мира Нью-Йорка, где и развиваются все жизненные события главной героини Мэкси.

Макси Эмбервилл, темпераментная, обаятельная, сменившая нескольких мужей, легкомысленная красавица, не могла смириться с тем, что главное дело ее отца — короля издательского бизнеса — погибнет из-за нечистой игры отчима. Ее неуемная энергия, живой ум и страстное желание победить приводят к успеху — ей не только удается спасти семейную компанию от разорения, но и вернуть себе любовь единственного мужчины, который был ей по-настоящему дорог.

---

— Вышли, наверное, — ответила Мэкси, тут же удаляясь в прихожую. — Эй, есть тут кто-нибудь? — позвала она.

— Давай все-таки подождем в гостиной, а?

— Да нет, дорогой. Они, наверное, где-то тут, — отозвалась Мэкси из прихожей.

Рокко двигался следом за ней, в то время как она перелетала из комнаты в комнату, элегантно обставленные, но совершенно нежилые: детская, огромная спальня с кроватью под балдахином, застеленной старинным стеганым покрывалом, и сверкающая кухня, где уже вовсю орудовала горничная. В небольшой столовой, покрашенной в красный цвет, круглый стол в провинциальном французском стиле оказался почему-то накрытым для двоих: здесь Рокко наконец настиг Мэкси и попробовал задержать.

— Остановись. Нельзя в самом деле носиться по чужому дому. Даже тебе! Или ты придумала эту вечеринку в виде сюрприза?

Она увернулась и пошла дальше, по-прежнему неся Анжелику.

— Погоди. Есть еще одна комната. Может, они там прячутся.

Мэкси открыла дверь, и Рокко шагнул и ярко освещенное помещение, где не было ничего, кроме его рабочего стола, стоявшего посредине, его стула и всего набора орудий труда, которым он пользовался, — все разложено так, как он привык.

Мэкси, сияя, обернулась к нему.

— Не думай, что все это появилось тут за одну ночь, — с гордостью произнесла она.

— Это?..

— Наш дом! Вот тебе и сюрприз, вот тебе и вечеринка. Да, с сообразительностью у тебя туговато! — с издезкой заключила она.

— Ты ведь знаешь, что я говорил насчет подарков от твоих родителей… Как же ты могла так поступить, Мэкси? — тихо спросил Рокко.

— Я с уважением отношусь к твоим словам. Но эта квартира не имеет никакого касательства к моим родителям, — ответила она с довольной улыбкой.

— Но откуда она?

— От меня. От меня — тебе. От меня — мне. От меня — Анжелике.

— То есть как это «от меня»?

— Из денег, положенных на мое имя. Отец открыл счет, как только я родилась. После последнего дня рождения я получила право нм распоряжаться. Еще одним я смогу пользоваться с двадцати одного года, потом — с двадцати пяти… У Джастина и Тоби тоже есть свои. Это просто такой способ оставить своим детям кое-что, пока ты еще жив, чтобы потом правительство не заграбастало себе все, — пояснила Мэкси, не слишком вдаваясь в детали, о которых не была осведомлена.

— Что, отец, который знает тебя как облупленную, дал тебе в руки столько денег? — усомнился Рокко.

— Ну, он же открыл счет, когда еще ничего не знал. А потом уже ничего нельзя было изменить. Иначе, я полагаю, такой суммы он бы мне не доверил. И был бы не прав. Потому что никаких экстравагантностей я себе не позволяла, учитывая мое состояние.

— Какое это?

— А такое, что у меня все-таки пять миллионов.

— Пять миллионов?

— Ну да. Честное слово, Рокко. А истратила я за все это время, включая сюда и стоимость купленной мною квартиры, даже меньше трех четвертей одного миллиона.

— Три четверти миллиона?

— Но это же совсем маленькая квартира… только-только для нас троих, — стала терпеливо объяснять Мэк-си, видя, что Рокко сегодня не слишком быстро соображает. — А когда у нас появится еще ребенок, мы тут же переедем.

— А что, ты ждешь ребенка? — как можно безразличнее спросил Рокко. — Еще один сюрприз сегодня?

— Слава богу, нет.

— Тогда пошли!

— Куда это?

— Обратно в Сохо. Если я отказался принять хоть что-нибудь от твоих родителей, то неужели ты думаешь, что я приму этот… подарок от тебя, — бледный от бешенства спросил Рокко, оскорбившись до глубины души.

— Но мои родители не имеют к этому никакого отношения! Ведь это Я купила и обставила квартиру — на свои деньги! Имею я, в конце концов, право распоряжаться собственными деньгами или нет? И потом, это же все для нас, тебя и меня.

— Мне очень жаль, но я не могу согласиться, Мэкси. Это полностью исключено. Жертвовать своими убеждениями я не намерен.

— Ты просто упрямый старомодный итальяшка. И к тому же ведешь себя как типичный представитель мужской касты.

— Но я такой. Тебе бы следовало это знать, когда ты за меня выходила. С тех пор я не менялся.

— И я, между прочим, тоже! — выпалила разъяренная Мэкси.

— Вот именно, — констатировал Рокко. — В этом-то все и дело. Одному из нас надо будет измениться.

Он сжал кулаки. Да, ему следовало предвидеть такой поворот событий. Сигналы следовали один за другим, но он, идиот мягкотелый, предпочитал их не слышать. Отказывался верить, что Мэкси настолько испорченна и что для нее существуют лишь собственные бессмысленные капризы.

— Перестань на меня так глазеть, Рокко Сиприани! — закричала она.

— Прощай, Мэкси, — коротко бросил Рокко, словно боясь, что, продолжи он этот разговор, ему не удержаться от грубости, еще более непоправимо жестокой, чем сам их разрыв. (О, как он боялся этой минуты! Беспокойная интуиция подсказывала ему, что она неминуемо наступит, но он заставлял подавлять внутренний голос.) — Я пришлю потом за своими вещами.

Мэкси так и осталась стоять в опустевшей комнате с открытым от удивления ртом. Она слышала, как мягко захлопнулась за Рокко входная дверь. Прошло несколько томительных минут: она все ждала, что вот-вот раздастся звонок в дверь. Но никто не звонил. С Анжеликой на руках Мэкси перешла в любовно обставленную ею гостиную и присела на большую, обтянутую золотистым бархатом софу, одну из нескольких, стоявших в комнате.

— Он еще вернется, — прошептала она Анжелике. — Ему надо понять, что мною так не помыкают. Да и кто он такой в самом деле? Со мной в жизни никто так не разговаривал. Понимаешь: никто!

И Макси, не в силах больше сдерживаться, разрыдалась. Горе ее было тем безутешней, чем больше она боялась, понимая, что никто из них двоих никогда не уступит другому, просто не сумеет этого сделать. Рокко даже и пытаться не станет, с его глупой и никому не нужной гордостью. Паршивый упрямец! А она? Тем более не станет, это исключено! Все-таки она не кто-нибудь, а Мэкси Эмбервилл. И какого черта уступать должна она?!

Глава 13

В квартире, которую — себе на горе — она с такой радостью обставляла, Мэкси так ни разу и не осталась на ночь. На следующий день по ее распоряжению стол и все другие рабочие принадлежности Рокко были отправлены ему обратно. Самой же квартире со всем, что там находилось, вплоть до последней медной кастрюли, надлежало быть проданной как можно скорее за любую предложенную цену, о чем она уведомила своего агента по недвижимости.

Бракоразводный процесс благодаря опытным адвокатам из конторы, обслуживавшей «Эмбервилл пабликейшнс», занял минимум времени и прошел без излишней огласки. После того как Рокко получил право на участие в воспитании дочери, он дал свое согласие, чтобы Анжелика постоянно проживала с матерью. Тем временем он возвратился обратно к Конде Насту: при другом решении суда ему пришлось бы нанимать для Анжелики няню, что было бессмысленным, поскольку Мэкси — отличная мать. Однако, пользуясь своим правом, он не упускал возможности забирать Анжелику к себе на выходные, пополнив ряды разведенных отцов, гулявших в ближайшем от дома парке со своими детьми, с одной лишь разницей, что его ребенок был в этой компании самым младшим.

Мэкси, чтобы пережить развод, с головой ушла в мельчайшие детали воспитания дочери, направив сюда все свои чувства. Она научилась сдерживать себя — не думать, не вспоминать, не задаваться вопросами «а если бы…», предпочитая вместо этого подробно выяснять у терпеливых владельцев шести магазинов на Мэдисон-авеню, где они делали закупки, какого качества у них апельсины (из них она выжимала для Анжелики сок) и откуда получены куриные грудки. Но все равно страшная, мучительная боль, таившаяся где-то в глубине сердца, не отпускала ее, постоянно вибрируя, подобно камертону, и единственной радостью для Мэкси были лишь моменты общения с дочкой, правда, весьма редкие, потому что Анжелика, будучи здоровым ребенком, большую часть первого года своей жизни просто спала. К чести Мэкси, она смогла выдержать эту страшную пытку молчанием, понимая, что другого пути у нее нет. Все свободное время у нее было занято кормлением и купанием Анжелики. Часто она спускалась с девочкой вниз, чтобы посидеть с Лили и Зэкари. В ту же ночь, когда Рокко отказался жить в ее новой квартире, она вернулась в родительский дом — самое надежное ее убежище.

Ее «траур» длился всю осень 73-го и зиму 74-го года. И только поздней весной, уже на двадцатом году жизни, наконец-то пришел день, когда Мэкси поняла, что уже может осмыслить случившееся. Для облегчения мыслительного процесса она легла на спину, подложив под голову целую гору подушек и прижав к груди сладко пахнущее теплое тельце спящей Анжелики, согревавшее ее, словно горчичник. Девочке шел второй год, и она была уже достаточно большой, чтобы о ней не тревожиться и предаваться грустным раздумьям о своем душевном состоянии.