Эдуард Асадов - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Эдуард Асадов
• Жанр: Поэзия
• Год: 2000
• ISBN: 5-8138-0129-4

В сборник Эдуарада Асадова, замечательного российского поэта, вошли наиболее известные, давно полюбившиеся читателям стихотворения, лирическая повесть «Галина», а также новые произведения, в которых автор ищет ответы на непростые, волнующие многих современников вопросы сегодняшней жизни.

---

ЧУДАЧКА

Одни называют её «чудачкой»
И пальцем на лоб — за спиной, тайком.
Другие — «принцессою» и «гордячкой».
А третьи просто — «синим чулком».

Птицы и те попарно летают,
Душа стремится к душе живой.
Ребята подруг из кино провожают,
А эта одна убегает домой.

Зимы и весны цепочкой пёстрой
Мчатся, бегут за звеном звено…
Подруги, порой невзрачные просто,
Смотришь, замуж вышли давно.

Вокруг твердят ей: — Пора решаться,
Мужчины не будут ведь ждать, учти!
Недолго и в девах вот так остаться!
Дело-то катится к тридцати…

Неужто не нравился даже никто? —
Посмотрит мечтательными глазами:
— Нравиться — нравились. Ну и что? —
И удивлённо пожмёт плечами.

Какой же любви она ждёт, какой?
Ей хочется крикнуть: «Любви-звездопада!
Красивой-красивой! Большой-большой!
А если я в жизни не встречу такой,
Тогда мне совсем никакой не надо!»

1964 г.

КОГДА ПОРОЙ ВЛЮБЛЯЕТСЯ ПОЭТ…

Когда порой влюбляется поэт,
Он в рамки общих мерок не вмещается,
Не потому, что он избранник, нет,
А потому, что в золото и свет
Душа его тогда переплавляется.

Кто были те, кто волновал поэта?
Как пролетали ночи их и дни?
Не в этом суть, да и неважно это.
Всё дело в том, что вызвали они!

Пускай горды, хитры или жеманны, —
Он не был зря, сладчайший этот плен.
Вот две души, две женщины, две Анны,
Две красоты — Оленина и Керн.

Одна строга и холодно-небрежна.
Отказ в руке. И судьбы разошлись.
Но он страдал, и строки родились:
«Я вас любил безмолвно, безнадёжно».

Была другая лёгкой, как лоза,
И жажда, и хмельное утоленье.
Он счастлив был. И вспыхнула гроза
Любви: «Я помню чудное мгновенье».

Две Анны. Два отбушевавших лета.
Что нам сейчас их святость иль грехи?!
И всё-таки спасибо им за это
Святое вдохновение поэта,
За пламя, воплощённое в стихи!

На всей планете и во все века
Поэты тосковали и любили.
И сколько раз прекрасная рука
И ветер счастья даже вполглотка
Их к песенным вершинам возносили!

А если песни были не о них,
А о мечтах или родном приволье,
То всё равно в них каждый звук и стих
Дышали этим счастьем или болью.

Ведь если вдруг бесстрастна голова,
Где взять поэту буревые силы?
И как найти звенящие слова,
Коль спит душа и сердце отлюбило?!

И к чёрту разговоры про грехи.
Тут речь о вспышках праздничного света.
Да здравствуют влюблённые поэты!
Да здравствуют прекрасные стихи!

1972 г.

ПЕСНЯ-ТОСТ

Парень живёт на шестом этаже.
Парень с работы вернулся уже,
Курит и книгу листает.
А на четвёртом — девчонка живёт,
Моет окошко и песни поёт,
Всё понежней выбирает.

Но парень один — это парень, и всё.
Девчонка одна — девчонка, и всё.
Обычные, неокрыленные.
А стоит им встретиться — счастье в глазах,
А вместе они — это радость и страх,
А вместе они — влюблённые!

«Влюблённый» не слово — фанфарный сигнал,
Весеннего счастья воззвание!
Поднимем же в праздник свой первый бокал
За это красивое звание!

Месяцы пёстрой цепочкой бегут,
Птицы поют, и метели метут,
А встречи всё так же сердечны.
Но, как ни высок душевный накал,
Какие слова бы он ей ни шептал,
Влюблённый — ведь это не вечно!

Влюблённый — это влюблённый, и всё.
Подруга его — подруга, и всё.
Немало влюблённых в округе.
Когда же влюблённые рядом всегда,
Когда пополам и успех, и беда,
То это уже супруги!

«Супруги» — тут всё: и влюблённости пыл,
И зрелость, и радость познания.
Мой тост — за супругов! За тех, кто вступил
Навек в это славное звание!

Время идёт. И супруги, любя,
Тихо живут в основном для себя.
Но вроде не те уже взоры.
Ведь жить для себя — это годы терять,
Жить для себя — пустоцветами стать,
Всё чаще вступая в раздоры.

Муж — это муж, и не больше того.
Жена есть жена, и не больше того.
Не больше того и не краше.
Но вдруг с появленьем смешного птенца
Они превращаются в мать и отца,
В добрых родителей наших!

И тост наш — за свет и тепло их сердец,
С улыбкой и словом признанья.
За звание «мать»! И за званье «отец»!
Два самые высшие звания!

1960 г.

ЛЮБИМ МЫ ДРУГ ДРУГА ИЛИ НЕТ?

Любим мы друг друга или нет?
Кажется: какие тут сомненья?
Только вот зачем, ища решенья,
Нам нырять то в полночь, то в рассвет?

Знать бы нам важнейший постулат:
Чувства, хоть плохие, хоть блестящие,
Тёплые иль яростно горящие,
Всё равно: их строят и творят.

Чувства можно звёздно окрылить,
Если их хранить, а не тиранить.
И, напротив: горько загубить,
Если всеми способами ранить.

Можно находить и открывать
Всё, буквально всё, что нас сближает.
И, напротив: коль не доверять,
Можно, как болячки ковырять,
Именно всё то, что разделяет.

То у нас улыбки, то терзания,
То упрёков леденящий душ,
То слиянье губ, и рук, и душ,
То вражда почти до обожания.

То блаженство опьяняет нас,
То сердца мы беспощадно гложем,
Осыпая ревностями фраз,
Но причём ни на день, ни на час
Разлучиться всё-таки не можем.

Кто ж поможет разгадать секрет:
Любим мы друг друга или нет?

5 июня 1998 г. Москва

НЕ ПРИВЫКАЙТЕ НИКОГДА К ЛЮБВИ

Не привыкайте никогда к любви!
Не соглашайтесь, как бы ни устали,
Чтоб замолчали ваши соловьи
И чтоб цветы прекрасные увяли.

И, главное, не верьте никогда,
Что будто всё приходит и уходит.
Да, звёзды меркнут, но одна звезда
По имени Любовь всегда-всегда
Обязана гореть на небосводе!

Не привыкайте никогда к любви,
Разменивая счастье на привычки,
Словно костёр на крохотные спички,
Не мелочись, а яростно живи!

Не привыкайте никогда к губам,
Что будто бы вам издавна знакомы,
Как не привыкнешь к солнцу и ветрам
Иль ливню средь грохочущего грома!

Да, в мелких чувствах можно вновь и вновь
Встречать, терять и снова возвращаться,
Но если вдруг вам выпала любовь,
Привыкнуть к ней — как обесцветить кровь
Иль до копейки разом проиграть!

Не привыкайте к счастью никогда!
Напротив, светлым озарясь гореньем,
Смотрите на любовь свою всегда
С живым и постоянным удивленьем.

Алмаз не подчиняется годам
И никогда не обратится в малость.
Дивитесь же всегда тому, что вам
Заслуженно иль нет — судить не нам,
Но счастье в мире всё-таки досталось!

И, чтоб любви не таяла звезда,
Исполнитесь возвышенным искусством:
Не позволяйте выдыхаться чувствам,
Не привыкайте к счастью никогда.

1994 г.

ОНА УСНУЛА НА ПЛЕЧЕ МОЁМ

Она уснула на плече моём
И, чуть вздыхая, как ребёнок, дышит,
И, вешним заколдованная сном,
Ни чувств, ни слов моих уже не слышит…

И среди этой лунной тишины,
Где свет и мрак друг в друге растворяются,
Какие снятся ей сегодня сны?
Чему она так славно улыбается?

А кто сейчас приходит к ней во сне?
Я знаю. Ибо я умен и зорок!
Улыбки эти безусловно — мне,
Ведь я любим и непременно дорог!

Сквозь молодость и зрелость столько лет
Идём мы рядом, устали не зная,
Встречая бури радостей и бед
И в трудный час друг друга выручая.

Но мудрая и добрая луна
Вдруг рассмеялась: «Чур, не обижаться!
Ты прав, конечно, но она — жена,
Пусть милая, а всё-таки жена,
А им мужья, как правило не снятся!

На свете часто всё наоборот:
Ты — муж прекрасный! Глупо сомневаться!
Но вот скажи мне: ты запретный плод?
Нет, я серьёзно: ты запретный плод?
Ах, нет? Тогда не стоит волноваться!

Муж существует в доме для того,
Чтобы нести обязанность любую.
Он нужен для того и для сего,
Короче, абсолютно для всего,
Но толко не для ласк и поцелуя…

А если сам захочешь навещать
Вдруг чьи-то сны под звёздным небосводом,
То должен тоже непременно стать,
Хоть в прошлом, хоть теперь, но только стать
Вот этим самым «запрещённым плодом».

Она уснула на плече моём,
Неслышно ночь под потолком сгущается…
Любимая моя, согрета сном,
Совсем по-детски тихо улыбается…

Лезть к ближним в мысли люди не должны,
И споры ничего не достигают.
Ну что ж, пускай средь вешней тишины
Ей сладко снятся лишь такие сны,
Что дорогое что-то воскрешают…

И если мне никак не суждено
Быть тем, кто снится в дымке восхищений
Иль в тайне острых головокружений,
Я снов чужих не трону всё равно!

И я ревнивых игл не устрашусь,
Ведь может статься, озарён судьбою,
Я всё равно когда-нибудь явлюсь,
Вот именно, возьму да и приснюсь
Душе, готовой восхищаться мною…

Пусть сны любимой остро-хороши,
Однако может всё-таки случиться,
Что ведь и я не олух из глуши
И в песне чьей-то трепетной души
Могу и я торжественно явиться!

1995 г.

ГИБНУЩАЯ ДЕРЕВНЯ