Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г.

• Название: Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1963-1966 г.г.
• Автор: Светлана Бондаренко
• Издательство: АСТ
• Жанр: Публицистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-055670-0

Поклонники творчества братьев Стругацких!

Перед вами — повествование в документах и воспоминаниях, продолжающее цикл «Письма. Рабочие дневники» в серии «Неизвестные Стругацкие».

Этот том посвящен становлению творчества известных писателей (1963–1966 гг.).

---

Работая над сборниками, АН еще пишет рецензии. В архиве сохранились четыре рецензии-отзыва с датой 27.01.65: на рассказ Колпакова «Континуум два зэт»; на рассказы Котляра «Голубой астероид» и «Возмездие»; на научно-фантастические рассказы Михановского «Евсей», «Катастрофа», «Апельсин», «Плоды воспитания» и «Погоня»; на научно-фантастические рассказы Ярова «У подножия радуги» и Гурфинкеля «Черный гребень Чолпонбая». Приведем для примера один из отзывов.

ИЗ АРХИВА. АНС. ОТЗЫВ НА НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЕ РАССКАЗЫ В. МИХАНОВСКОГО «ЕВСЕЙ», «КАТАСТРОФА», «АПЕЛЬСИН», «ПЛОДЫ ВОСПИТАНИЯ» И «ПОГОНЯ»

В. Михановский, по-видимому, задался отличной целью — создать цикл рассказов о «школе роботов», подобно тому, как сделал это А. Азимов в своей книге «Я, робот». Представленные произведения являются как бы образцами, пробами для будущего цикла.

К сожалению, замысел оказался явно не по плечу автору. И вот почему.

В тех случаях, когда в сюжетной основе фантастического произведения «лежит» кибернетическая машина, в наше время, после водопада произведений о роботах в СССР и за рубежом, это может иметь смысл только в трех мыслимых случаях:

1) Когда автор задается целью показать, как, по его мнению, изменится психология людей, ежедневно и ежечасно имеющих дело с «разумными машинами». Вопрос принципиально важный и задача чудовищной трудности, одна из главных задач современной советской фантастики, рассматривающей, как выражается И. Ефремов, аспекты социальной действенности науки.

2) Когда автор маскирует проблемы человеческих взаимоотношений при помощи вымышленных отношений между человеком и роботом и между роботами, т. е. ставит своей целью моделирование человеческих взаимоотношений, как это делает Азимов.

3) Наконец, когда робот в произведении служит средством гротеска, сатиры для обнажения или разоблачения современной нам действительности. Истыми мастерами тут являются Варшавский и, отчасти, Лем.

Рассказы же Михановского не несут никакой литературной нагрузки. В одном случае — это старая-престарая слезливая история про то, как баловник издевался над престарелым слугой, а тот в трудную минуту спас его и погиб сам («Евсей»). В другом — не очень интересные (потому что эпизоды имеют самодовлеющее значение, не скрывая под собой ничего) случаи из жизни «школы роботов». Есть, наконец, и откровенное переложение древнего бородатого анекдота про студента, имевшего привычку бросать сапоги в стену («Плоды воспитания») — только анекдот короток, на полстранички от силы, а рассказ растянут на одиннадцать страниц. Наконец, рассказ «Погоня» является вариантом давно навязшей на зубах темы «бунта роботов».

Мне представляется, что рассказы эти не могут быть приняты для альманаха. Между прочим, автор не лишен литературных способностей. К этим способностям да прибавить еще убежденность, что литература — не бирюльки, а исследовательская работа, и можно было бы ждать от Михановского интересное произведение.

ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 29 ЯНВАРЯ 1965, Л. — М.

Дорогой Аркашенька!

Эту книженцию просила меня прислать Нина Матвеевна. Адреса ее у меня нет, а потому… Если и когда встретишь, передай, пожалуйста.

Твое письмо получил. Мало пишешь, брат. Да, видно, писать нечего. У меня вот тоже ничего особенного не произошло. Болел гриппом. Потом мама болела гриппом. Теперь, кажется, Адка и Андрюшка намерены заболеть все тем же гриппом. Нет, я всегда говорил, что истинные владыки Земли — вирусы. А всё прочее — плешь.

Много раз ездил на студию — участвовал в фильме «Гордое смирение»[160] о Пулковской обсерватории. Ничего получился фильмик. От автора сценария получил приглашение что-нибудь экранизировать. Определенного ответа не дал, но автор мне понравился — интересный парень. Шлепянов его фамилия. Фантастика его интересует как способ постановки общих всечеловеческих проблем.

Завтра хочу пойти в Писдом: показывают фильмы Жана Габена, для писателей только. Любопытно.

За ПНвС еще не брался по-настоящему. Хожу вокруг, потираю руки, подскакиваю и отскакиваю.

А если к тебе будут приставать насчет ХВВ, отвечай: «ХВВ? ХВС!» Таков, мне кажется, должен быть наш лозунг по этому поводу. Нельзя рисковать предварительной печатью — потом не расхлебаешь.

Получил из МолГв 1000 руб. За что, интересно? За ХВВ? Вот пока и всё. Жму руку [подпись]

Р. S. А Ариадне хорошо бы навертеть хвост. Да как ухватишь?

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 1 ФЕВРАЛЯ 1965, М. — Л.

Дорогой Боб!

Я мало пишу? Это ты мало пишешь. Долго пишешь. Затягиваешь.

А дела неважные. Как я уже говорил, ХВВ дали на предисловие Ефремову. Позвонил мне старик, попросил зайти. И вот что он мне сказал.

1. Это, конечно, ниже по всем показателям, чем ТББ.

2. Ему не нравится Джойссовско-Хэмовский стиль, которым мы злоупотребили, но пусть мы на это внимания не обращаем — это оценка вкусовая и нас не касается.

3. Что-то надо было бы сделать с кубинцем, который жрет в последней главе. Сцена отличная, но явственно видна борода Кастро.

4. Самое главное. Мир, нами описанный, настолько ярок и страшен, что не оставляет никакой надежды на что-либо хорошее для человечества. Это не советская фантастика, а западная, с горечью и ужасом перед будущим. Агентишки, как он величает Марию и Жилина, производят жалкое впечатление, совершенно очевидно, что и мир, который они представляют, так же жалок и беспомощен. Кстати, настолько нищи и убоги духом людишки в этой стране (впечатление: во всем мире), что слег выглядит бледным, никому не нужным атрибутом.

Он сказал, что предисловие, конечно, напишет, потому что любит нас и считает единственной надеждой советской фантастики (а он не очень-то разорителен на комплименты, впервые от него такое слышу), но, судя по разговору с Жемайтисом, с которым он виделся за день до этого, предисловие само по себе нам не поможет, и книгу просто остановят. Книга, сказал он, тем более опасна для нас и для всей советской фантастики, что написана она страшно талантливо и убедительно.

Что он предлагает? Либо:

а) Написать заголовок, вроде «Хищные вещи века. Часть 1-я. Страна торжествующих дураков». Это даст возможность ему написать в предисловии, что мы собираемся писать вторую часть, где покажем, как человечество справилось с раковой опухолью, возникшей на его теле.

Либо:

б) Напихать известное количество вставок, в которых доказать красоту и могущество мира, откуда пришел Жилин. Сделать это либо в виде ретроспекций, когда Жилин вспоминает, как ему было там хорошо, либо телевизионные передачи из того мира, либо встречи с другими людьми из того мира, которые тоже в ужасе от того, что здесь происходит.

Вот так-то.

Мне лично не улыбается ни то, ни другое. Вопрос вот в чем: будем мы публиковать эту книгу или нет? Прими во внимание то, что главная редакция эту книгу в нынешнем ее виде не пропустит нипочем. Но аванс, который нам, возможно, выдали (а может, и нет: та тысяча, которую ты получил, была, может быть, за дополнительный тираж «Фантастики 64» — не знаю точно), в крайнем случае вычтут потом из гонорара за «Всемирную фантастику», так что денежный вопрос пусть тебя не волнует. Так вот, мы можем просто расторгнуть договор и остановить издание. Для редакции это будет неприятность, но они переживут. Поругает их дирекция, и всё. Не снимет с работы, как сделала бы, если бы книга чудом вышла.

Если же мы согласимся на доработку, то вот тебе результат моих нощных размышлений.[161]

Надо, ничего почти не меняя в книге, написать эпилог. Небольшую главку на десять страничек. Заседание штаба Совета Безопасности. Председатель Совета, этакий спокойный старик а ля король Магнус из «Тележки с яблоками».[162] Начальники отделов. Представители заинтересованных стран. Хвост вопроса о, скажем, конфликте в Эквадоре: перебили черепах на Галапагосских островах. Рассмотрение вопроса о положении в этой стране и еще нескольких подобных странах. До начальников отделов дошло, что этот гной расползается по всему миру и нужно принимать меры. Различные меры предлагаются. Протесты представителя этой страны. Выясняется, что никто толком ничего не знает. Предложение: вызвать этого смутьяна Жилина, назначить его главой специального комитета, и пусть он разработает план и представит. И начало следующего вопроса: скажем, случаи заболевания на космической станции «Аменхотеп 4-а».

Если мы согласимся на доработку (= издание книги), то это, на мой взгляд, единственно приемлемый выход.

Если ты согласен, я могу приехать дня на два и мы напишем. Если не согласен, напиши срочно. Я начну кампанию за расторжение договора.

Рукопись я у Ефремова забрал и держу у себя. В издательство не даю.

Привет всем, целую, твой Арк.

К счастью для читателей, АБС не разорвали договор. И обошлись «малой кровью». В архиве АБС сохранились предисловие к книге ПКБ-ХВВ Ефремова и черновик авторского предисловия к ХВВ, которое они написали, вероятно, при краткой встрече, состоявшейся в середине февраля в Москве.