Вадим Леднев - Операция "Муравьиный бог"

• Название: Операция "Муравьиный бог"
• Автор: Вадим Леднев
• Жанр: Детективная фантастика

Жанр: Городская фантастика, детектив, триллер.

---

Игнорируя этот унизительный вопрос, Никита пошел обратно в отдел продуктов.

— Только горький, не люблю молочный! — услышал он вслед ее спокойный голос. Вернувшись к кассе, он купил две шоколадки и два стограммовых пластиковых стаканчика. «Значит вот как. Крутая, да… деловая? Сейчас мы твой коньяк прямо на улице будем пить!». Обида и злость на себя подступили к горлу противным комком. Распустил язык, бедный научный сотрудник Внезапно захотелось подойти к ней и послать ко всем чертям… Понятное дело, не послал…

Мила поджидала его на выходе с фирменной коробкой в руках.

— На держи, — сунула она ему в руки коньяк. Никита молча сложил коробку в сумку, и двинулся к проспекту, ловить такси.

— Слушай… — вдруг сказала Мила ему в спину, — а, может, правда… съездим на море? Искупаться что-то так захотелось! Смотри луна, какая… красивая до жути! И небо ясное…

Никита посмотрел на небо. Полная, здоровенная луна висела среди россыпи звезд. Никита перевел взгляд на Милу, которая тоже смотрела на небо, даже приоткрыв рот от восхищения. «Да какая разница, куда идти, — вдруг подумал он, — лишь бы с ней не расставаться… Лишь бы ощущать ее рядом… Вот те на! Да ты совсем ошалел от нее, дружок!». Никита сглотнул, и сипло спросил:

— Полнолуние что ли?

— Полнолуние, по-моему, вчера было… — мирно сказала Мила, — но сегодня тоже неплохо, правда ведь?

— Я в фазах луны не разбираюсь, — сказал Никита, и с подчеркнутой любезностью продолжил, — но с Вами готов отправиться в путешествие в любой момент. Как прикажете мадемуазель, пешочком пойдем?

— Нет, месье… пешечком я пас… в сандалетах этих… — она озабоченно посмотрела на свои ноги, — боюсь, мозоли натру!

— А ты их сними, асфальт теплый, — мстительно посоветовал Никита, решив ни за что больше не поддаваться на ее провокации и тачку не ловить. Однако, Мила, без капризов, скинула босоножки и спокойно пошла рядом. Никита косился на ее макушку — без каблучков она стала ему ниже плеча, и глупо улыбался всю дорогу своей маленькой победе.

Н-ское водохранилище, иначе именуемое Обским морем, встретило их абсолютно пустым пляжем, только справа в самом конце песчаной полосы, возле леса, стояли палатки и горели огоньки костров. Мила немедленно вошла в воду по щиколотки, закинула руки за голову и с наслаждением потянулась. Никита сложил пакеты на большое бревно возле самой воды. Шелестели набегающие на песок волны, от воды дул освежающий ветерок.

— Хорошо-то как! Вода теплющая! Как парное молоко! Надо срочно искупаться… — она вернулась к коряге и потянула замок на юбке.

— Подожди! — остановил ее Никита, — По такому случаю коньячку?

— Давай, — с готовностью согласилась Мила.

— Как предусмотрительно я стаканчики захватил! А то бы пришлось драгоценный армянский коньяк, десятилетней выдержки прямо из горлышка хлебать… — он с наслаждением свернул щелкнувшую золотистую крышечку и разлил в стаканчики ароматную жидкость. Развернул обертку шоколадки и положил ее на расстеленный, своеобразной скатертью, пластиковый пакет. Они, беззвучно чокнувшись, выпили коньяк под громогласный стрекот цикад.

— За что пили-то? — усмехнулся Никита. — За наше случайное знакомство, что ли?

— Ага! — согласилась Мила, закусив шоколадкой, — Ты пойдешь купаться? — она поставила пустой стаканчик на бревно, сняла с запястья часики, сунула их в сумочку, и скомандовала — Быстренько отвернулся! И не поворачивайся, пока не скажу!

Никита послушно пересел на бревне к ней спиной. Услышал шуршание одежды, затем удаляющийся плеск воды.

— Можно, — крикнула Мила, уже издали.

Никита обернулся. Через водную гладь тянулась лунная дорожка, Мила удалялась от берега, словно точно по ней. Зайдя по пояс, девушка с визгом присела, потом прыгнула вперед и поплыла, прямо по лунному свету. Видно было только голову и мелькающие руки.

— Эгей! Никитка-а, — крикнула она, — плыви сюда! Здесь хорошо! Вода прелесть!

— Я тебя здесь подожду… Ладно?

— Как хоче-е-ешь…

Никита встал с бревна и прошелся взад-вперед. Нечищеный берег покрывали какие-то веточки, камешки, просто бесформенные кусочки дерева. На бревне примостилась сумочка Милы, рядом лежали ее вещи, стояли босоножки. Никита невольно остановился возле. Юбочка, маечка и тонюсенькие трусики-стринги — несколько веревочек. Задумчиво разглядывая ее одежду, Никита вдруг поймал себя на том, что снова не может осознать происходящее, понять поведение девушки. Не поведение, а…просто удивительная доверчивость… трогательная даже какая-то! А ну был бы он каким-нибудь маньяком? Или просто придурком? На такую девчонку соблазниться не мудрено. Он открыл коньяк и хлебнул прямо из горлышка. Хорошо хлебнул, благородный напиток обжег горло и скатился в желудок. Не стал закусывать, прислушиваясь к ощущениям. Странно… как-то странно — сейчас, когда Милы не было рядом, он испытывал жгучее желание. От мысли, что она стояла рядом с ним обнаженная, что они тут вдвоем на всем ночном пляже, у него сладко заныло внутри. Но, как раз тогда, когда, она действительно стояла рядом, он почему-то никаких таких желаний не испытывал… то есть чувствовал конечно влечение, но оно было каким-то, как бы это сказать… умиротворенно-платоническим. Она в этот момент была для него как любимая, но давно знакомая женщина.

Чтобы отвлечься от странных мыслей, Никита стал собирать небольшой костерок. Благо с топливом проблем не было — выброшенными водой на берег и высушенными на солнце обломками дерева усеяна вся песчаная полоса пляжа. Собрав достаточно щепок, он поставил их пирамидкой и сунул в середину кусок газеты. Рядом с одеждой на бревне лежали сигареты и зажигалка, которые Мила по-приходу, сразу же извлекла из сумочки. Никита взял зажигалку, оказавшуюся неожиданно тяжелой. Он поднес ее к лицу, пытаясь в темноте рассмотреть конструкцию, повертел, нажал на цилиндрик сбоку и зажигалка звонко дзынькнув, открылась, выбросив струйку яркого пламени. Хмыкнув, Никита поджег газету и защелкнул крышку. Сухой топляк занялся сразу. Никита задумчиво смотрел на завораживающие языки пламени. В костре целая жизнь… некоторые палочки гаснут, зато другие начинают разгораться. Закипает смола на свежем дереве, а старые сухие щепки сгорают бодро с треском и подпрыгом, полностью отдаваясь огню, оставляя после себя лишь кучки серого пепла…

— Хорошо, что ты костер развел! Д-д-д-д… Холодно!

Никита вздрогнул и повернулся. Рядом стояла незаметно подошедшая Мила.

Она скрестила руки под грудью и смешно сунула ладони под мышки, словно это могло ее согреть. Все тело было покрыто переливающими, от неверного света костра, капельками воды.

— Вытереться нечем, — пожаловалась она.

Первым порывом было обнять девушку, согреть своим теплом, но, поймав ее взгляд, Никита опять почувствовал это непонятное чувство умиротворения… Он пересел на бревно и, плеснув в стаканчик коньяк, протянул его Миле, стараясь не опускать взгляда ниже ее плеч:

— Вот, согрейся, — неловко сказал он. «Да что ты будешь делать… — пронеслось в голове, — Ведь только сейчас, я готов был на разные глупости, типа, признаний в любви… целования песка, по которому она ходила. Вот так, так…»

Никита налил себе тоже, довольно щедро, и глядя, как Мила натягивает одежду на мокрое тело, незаметно выхлебал почти весь стаканчик. Тут же почувствовал, что заметно опьянел. Коньяк после пива…Он снова плеснул в стаканчики, и почему-то сказал:

— Выпьем за красоту! И понты, которые недешевые!

Мила молча тюкнулась своим стаканчиком об его и отпила глоток.

— Стебешься? — спросила она, жуя шоколадку, — На коньяк намекаешь?

— Коньяк дорогой конечно, но бог с ним… А вот зажигалка… разреши? — Никита поднес блестящий прямоугольничек к глазам. Ага, S. T. Dupont… Из чего собственно сей понт? Из платины или из палладия? А часики конечно со стекляшками?

— По-моему, из платины, — равнодушно сказала Мила, — Но это не понты — это боевой трофей. И вообще, красиво жить не запретишь! Понял?

— Боевой? Что-то ты, дорогая, темнишь… кто ты, доктор Зорге? Вдова миллиардера? Не боишься с этим по ночам ходить? Особенно с незнакомыми мужиками?

— С малознакомыми, — сухо уточнила Мила, села на корточки и протянула ладошки к костру. Помолчали. Никите стало неловко. Действительно, чего пристал с глупостями, кто он такой, подобные вопросы задавать, действительно малознакомой девушке.

— Но есть вариант… — сказала Мила, вздохнув.

Никита молча, ковырял щепкой песок, ожидая, неприятного для себя продолжения.

— …познакомиться поближе, — лукаво закончила она.

— Если не замерзнешь насмерть! — улыбнулся Никита, немедленно воспрянув духом, — Давай еще по глоточку, чтоб выжить!

Когда они шли с пляжа к Бердскому шоссе, Никита, беззаботно болтая, на самом деле лихорадочно искал те верные слова, которые помогли бы ему затащить свою прекрасную спутницу в гости, чтобы продолжить начавшееся знакомство в непринужденной домашней обстановке. Вроде бы она и так соглашалась, но вдруг передумала уже! Ведь, как известно, ветер гуляет в этих женских головках. И чем они красивее, тем больше сила ветра…