Джон Мэн - Чингисхан

• Название: Чингисхан
• Автор: Джон Мэн
• Жанр: История

---

40

41

ДЖОН МЭН

ЧИНГИСХАН

История того, как потеряли и вновь обрели «Тайную исто­ рию», весьма любопытна. Оригинал «Тайной истории», воз­ можно, стал «секретным», то есть известен только узкому кругу избранной знати, вскоре после того, как монголы за­ вершили завоевание Китая в 1271 году и сделали заказ лето­ писцам написать официальную историю. После того как монгольская династия в 1368 году сменилась династией Мин, минские чиновники, стремясь сохранить языковой контакт с большим количеством подданных, придумали для подготовки переводчиков своеобразную систему записи слов монгольского языка. Они призвали на помощь ученых- лингвистов, чтобы создать систему передачи монгольских слов звуками китайского языка, вернее, передачи слогов монгольского языка слогами китайского. Теперь каждый монгольский слог обозначался китайским знаком, звучав­ шим созвучно. С тех пор иностранные имена и фразы имен­ но так и записываются по-китайски.

Но китайский язык имеет свою особенность: каждый знак или слог должен начинаться с согласной и кончаться либо гласной, либо «н». При транслитерации происходит отступ­ ление от оригинала. Столица Внутренней Монголии Хух- Хот, образованная из двух монгольских слов (хух, хот), озна­ чающих Голубой Город, превращается в набор слогов: Ху- Хе-Хао-Те, каждый из которых имеет собственное значение, но, взятые вместе, они образуют бессмыслицу, подсказывая китайским читателям, что речь идет всего лишь об ино­ странном имени. Америка получается Мей-Гуо, Лос-Андже­ лес - Ло Савн Ге, Париж - Па Ли. Чингисхан звучит как Чьен Чи Ссу Хан.

Для китайца, пытающегося прочитать транслитерацию «Тайной истории», это звучало бы так, как если бы он гово­ рил по-монгольски с жутким китайским акцентом. Посколь­ ку по-китайски это не имело бы никакого смысла, с правой стороны от каждой вертикальной колонки монгольских значков добавляют приблизительное пояснение о смысле написанного.

Со временем, когда монгольское влияние уменьшилось, китайцы уже не чувствовали потребности сохранять мон­ гольский оригинал и оставляли только китайскую фонети­ ческую версию вместе с китайским же толкованием. Не­ сколько копий «Тайной истории», всеми позабытые, пыли­ лись на полках, и только в XIX — начале XX века их одну за другой обрели вновь. В последующие годы ученые работали над восстановлением монгольского оригинала. Дело это не­ трудное, если хорошо знаешь оригинал и оба языка вам близки, но весьма и весьма мудреное, если учесть, что нужно при помощи китайского языка XIV века восстановить мон­ гольский язык двенадцатого. Причем никто не знает, как то­ гда произносились слова, тем более это разные языковые группы. Головоломную работу проделали и переделали не­сколько раз, и последний вариант был опубликован в 1980-е годы. Несмотря на то что остался еще не решенным ряд лин­ гвистических и географических проблем, так как до сих пор текста монгольского оригинала обнаружить не удалось, тем не менее «Тайная история» теперь доступна для ознакомле­ ния на нескольких языках.

Ученые спорят о том, что в ней подлинное, а что вымыш­ ленное, но все сходятся в том, что «Тайная история» осно­ вывается на реальных событиях, ибо ее содержание пере­ кликается с другим — не менее тайным — источником того же времени, известным под названием Алтай Дебтер («Зо­ лотая тетрадь»). Ее оригинал пропал, но известен по изложе­ нию в персидских и китайских исторических трудах. Вот и все первичные источники по времени Чингиса. Известно, что существовало много других работ, но все они пропали или были намеренно уничтожены (некоторые совсем не­ давно — одна средневековая хроника была в 1927 году со­ жжена неким китайским милитаристом).

Работа XVI I века Алтай Тобчи («Золотые итоги») переска­ зывает «Тайную историю» и более поздние легенды, но укра­ шает их идеями буддийской мудрости. Четвертый источ-

42

43

ДЖОН МЗН

ЧИНГИСХАН

ник - официальная история Юаньской (монгольской) ди­ настии, составленная преемниками монголов и написанная в обычной для переходного периода при смене одной дина­ стии другой манере, но по сравнению с «Тайной историей» эти заметки слишком цветисты и официозны.

«Тайная история» остается непревзойденной. Она ин­ тригует и одновременно оставляет неотвеченные вопросы. Претендуя на объяснение происхождения монгольского на­ рода, она вызывает сравнение с другими великими произве­ дениями «первооснователей»: ее можно поставить в один ряд с Библией, «Илиадой», норвежскими сагами, «Нибелунга- ми», «Махабхаратой». Но ей не хватает их масштабности - в ней только 282 параграфа и тысяча шестьдесят слов, одна треть «Илиады». И хотя она содержит элементы мифа творе­ ния и легенды в ней граничат с пересказом досужих сплетен и неким подобием исторической хроники, ей не хватает и эпического размаха, и исторической достоверности.

Как вдохновенная эпика, «Тайная история» прочно опи­ рается на традицию монгольского повествовательного сти­ ха. Это не что иное, как изустная традиция, перенесенная на бумагу, — редкостное достоинство, ставящее ее вровень с «Илиадой» и «Одиссеей». Ясно, что по определению не может быть письменного свидетельства устной традиции, но, при­менительно к Гомеру, ученые предлагают теорию, которая может послужить моделью создания «Тайной истории». По­ сле окончания Троянской войны, около 1250 года до н. э., греческие певцы-поэты, переходившие от одного царского двора к другому, с одной рыночной площади к другой, слага­ ли легенды о греческих героях и битвах, рассказывали об их предках и зарождении греческой цивилизации. Так продол­ жалось 500 лет. Гомер обобщил эти сказания, оформив их в одно художественное целое как раз ко времени, когда греки приняли финикийское письмо. Как только легенды записа­ ли, они как бы застыли в полете. Мешанина былей и небылиц

превратилась в два единых по содержанию литературных произведения.

Традиция певцов-бардов на Балканах существовала на протяжении двух тысячелетий, вплоть до 1930-х годов, когда антрополог и музыковед Мильман Перри записывал их в ко­ фейнях Сербии, Боснии и Герцеговины. Как рассказывает его ученик Альберт Лорд в своей книге «Певец сказаний», Перри обнаружил, что у певцов-бардов, передававших пес­ни от поколения к поколению, были удивительные способ­ ности. Дело в том, что они не старались запоминать большие куски текста, чтобы потом их продекламировать наизусть, каждое их выступление выливалось в импровизацию. Высту­ пая перед слушателями, поэт-бард слагал каждую свою пес­ ню на традиционных рамках изложения, и это составляло 25—50 процентов «текста», а остальное он перекраивал, прихорашивал, акцентировал текст в зависимости от пред­почтений аудитории, но при этом выдерживая песню в од­ ной и той же стихотворной форме.

Что-нибудь вроде этого, видимо, происходило и в Монго­ лии и Китае в годы и века, предшествовавшие написанию «Тайной истории». Очень может быть, что в раннем Средне­ вековье монгольские певцы-поэты, подобно догомеровским сказителям, выполняли роль национального банка памяти, увековечивая события и героев в традиционной стихотвор­ ной форме. Они пели свои песни под звуки примитивных щипковых инструментов, дальних предшественников сего­ дняшней скрипки из черепа лошади. В 1220-е годы, когда Монгольская империя еще набирала силу, эти поэты-скази­ тели уже приступили к решению никем не предписанной за­ дачи по увековечению того, что произошло, и того, что все еще происходит вокруг, фиксируя увиденное и услышанное в стихах. Со временем они, возможно, соткали бы столь же роскошную поэтическую ткань, из которой кроил свои пышные поэтические одежды Гомер, и монгольские Гоме­ ры, быть может, создали бы подобное чудо.

45

ДЖОН МЭН

Но процесс созидания чуда так и не получил развития, прерванный введением письма. Если обратиться к Гомеру, то записанные тексты «Илиады» и «Одиссеи» запечатлели зрелый изустный стих. В случае же «Тайной истории» перед нами лишь сырой поэтический материал. Следы устного творчества встречаются по всему тексту, так как его большая часть текста состоит из стихов, и первые слова каждой стро­ ки перекликаются друг с другом, что составляет монголь­ский эквивалент рифмы. Очень много стереотипных ме­тафор, которыми широко пользуются в устной традиции, чтобы сцементировать повествование. У детей, которым уготована слава, «в глазах полыхает пламя», тела убитых «развевает по ветру, словно пепел». Монгольские сказания по яркости не уступают «Одиссее».