А. Гаврюшкин - Граф Никита Панин. Из истории русской дипломатии XVIII века.

• Название: Граф Никита Панин. Из истории русской дипломатии XVIII века.
• Автор: А. Гаврюшкин
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: История
• Год: 1989
• ISBN: 5713302617

Жизнеописание Никиты Ивановича Панина (18 сентября 1718 - 31 марта 1783) — выдающегося русского дипломата и государственного деятеля эпохи Екатерины II, наставника великого князя Павла Петровича с 1760 года.

---

Панин не был властолюбив. Даже подчиненные всегда считали его начальником мягким и либеральным. Что в Панине было действительно развито, так это честолюбие политика. Он полагал, и не без оснований, что по своим знаниям, опыту, умению анализировать сложные проблемы, возникающие во внутренних и внешних делах империи, он явно превосходит не только Екатерину, но и большинство людей из ее окружения. Естественно поэтому, что Панин считал себя вправе наставлять императрицу и добиваться реализации своих политических идей, приобретая тем самым репутацию крупного государственного деятеля. Императрицу это вполне устраивало. Пусть ее русский Сюлли корпит над бумагами. Слава преобразователя все равно достанется не сочинителю проектов, а тому, кто вдохнет в них жизнь. И вот спустя несколько недель после переворота Панин вместе со своим приятелем Г.Н. Тепловым, служившим секретарем императрицы, занялся подготовкой обширной программы реформ.

Панин хотел начать с того, что ему казалось самым главным, -- с реорганизации системы государственного управления. Рыба, как известно, гниет с головы, а в России процесс разложения успел зайти довольно далеко. Но если устранить источники разложения, быть может, удастся не только спасти голову, но и вылечить прочие части государственного организма. В Российской империи, рассуждал Панин, как и во всякой монархии, законодательная власть замыкается на персоне государя. Лишь он вправе изменять существующие законы и устанавливать новые. Ему подчиняется правительство (Сенат), которое управляет государством в соответствии с имеющимися законами и установлениями. К Сенату примыкают коллегии, ведающие государственными делами каждая в своей области.

Такая система, хотя и была создана Петром Великим, увы, далека от совершенства. Вины Петра в этом нет. За свое неспокойное царствование он попросту не успел привести в порядок гражданские установления. Создавая органы государственного управления, Петр взял за образец Швецию. Но, рассуждал Панин, "установления сии и в Швеции тогда оставлены были только на время, после республиканского правления, дабы не произвесть во всем весьма крутой перемены". И эту переходную и несовершенную систему в России не только скопировали, но и попытались совместить с неограниченной монархией, результат оказался плачевным.

Монарх, считал Панин, как бы разумен и просвещен он ни был, не в состоянии устанавливать законы и решать другие дела в одиночку. Он по необходимости будет опираться на помощь приближенных к нему особ. Но существуют ли правила или установления, определяющие, кто и на каком основании оказывается в числе тех, чьи советы выслушивает государь? Таких правил нет. Отсюда и начинаются все беды.

Доступ к монарху далеко не всегда получают люди, того достойные. Фаворит, временщик, просто ловкий и беспринципный человек, пользуясь доверием государя, начинает от его имени объявлять указы и постановления. Расцветают произвол, лихоимство, безнравственность и угодничество. Фаворитам нет дела до интересов государства, для них существуют лишь собственные желания. Государственные дела оказываются заброшенными, казна расхищается, на важные должности назначают не достойных, а тех, кто сумел услужить фавориту. Естественно, что придворные в таких условиях руководствуются принципом: "Была бы милость, всякого на все станется".

Монарх, таким образом, оказывается отделен от своего правительства. Для того чтобы исправить положение, надо закрыть эту брешь, лишить случайных людей возможности влиять на государственные дела. Время от времени такие попытки предпринимались. При особе государя создавались то кабинет, то конференция, но, считал Панин, делу это не помогало, потому что функции этих органов законодательно не были определены и в них заправляли все те же фавориты, получавшие еще большую безнаказанность. Панин предлагал окончательно решить эту проблему и учредить официальный и постоянный орган, который оказывал бы монарху помощь в законодательной деятельности, -- Императорский совет.

Идею создания Совета Панин разработал очень подробно. Он даже подготовил манифест об учреждении этого органа. Екатерине оставалось его только подписать. Совет должен был состоять из шести - восьми человек, назначаемых императрицей, -- знающих, способных, заслугами и многолетней деятельностью доказавших свое право участвовать в управлении государством. Среди них должны быть статские секретари -- по иностранным делам, внутренним делам, военного департамента и морского департамента. Все дела, подлежащие рассмотрению государем, докладываются в Совете соответствующим статским секретарем, обсуждаются, после чего монарх и определяет окончательное решение.

Свой проект Панин завершил предложением о разделении Сената на департаменты. Всего их предполагалось создать шесть: внутренних дел (ему, в частности, следовало поручить подготовку проекта нового Уложения), апелляционных дел, коммерческих дел и т.д. Мера эта была не менее насущна, чем учреждение Совета. Обыкновенно сенаторы в обсуждаемые вопросы не вникали. Для исполнения своих обязанностей они считали вполне достаточным в надлежащие дни появляться в присутствии. Сенатор, с горечью писал Панин, "приезжает на заседание как гость на обед, который не знает не только вкуса кушанья, но и блюд, коими его будут потчевать". Если заставить сенаторов сидеть не всех вместе, а по пять человек в каждом департаменте, им будет труднее отмалчиваться и придется внимательнее относиться к своим обязанностям. В любом случае при таком разделении труда рассмотрение дел пойдет куда быстрее.

После того как Императорский совет будет создан, Панин полагал реорганизовать коллегии. С точки зрения выполнения своих задач эти учреждения мало чем отличались от Сената. Плотная завеса таинственности скрывала от посторонних глаз творящиеся в коллегиях чудовищные безобразия. Процветали же те, кто "по своим видам, невежеству и рабству составляют государственный секрет из того, что в нации благоустроенной должно быть известно всем и каждому, как-то: количество доходов, причины налогов и пр.". А затем, после преобразования органов государственного управления, Никита Иванович рассчитывал заняться тем, что привлекало его более всего, -- развитием промышленности и коммерции.

Поначалу проект Совета императрице понравился. Она подписала манифест о его учреждении, наметила будущих членов, а вскоре последовал указ и о разделении Сената на департаменты. Правда, на всякий случай Екатерина раздала проект некоторым своим ближайшим советникам, дабы узнать их замечания. И тут дело застопорилось. Почему? Об этом историки спорят до сих пор. Дело об Императорском совете, похоже, превратилось в одну из "вечных" исторических загадок.

О том, каков был действительный замысел Панина и почему его проект был в конце концов отклонен, высказывались различные мнения. Чаще всего утверждали, что Панин хотел втихую ограничить власть монарха и ввести в России нечто вроде аристократической формы правления. Родоначальником этой точки зрения был генерал-фельдцейхмейстер Вильбоа, написавший в своих замечаниях на проект, что "Императорский совет слишком приблизит подданного к государю, и у подданного может явиться желание поделить власть с государем".

Отталкиваясь от этого мнения, историки обратили внимание на два неясных места в панинском проекте. Во-первых, в нем указывалось, что членов Совета назначает государь. Но кто имеет право их смещать? У Панина этот вопрос был обойден молчанием. Выходит, должность члена Совета становится пожизненной. "Всякое новое указание, акт, постановление, манифест, грамоты, патенты, которые государь сам подписывает, -- говорилось в проекте, -- должны быть контрассигнованы тем статским секретарем, по департаменту которого то дело производилось". Необходимо это было, по мысли Панина, для того, чтобы существовала ясность, какому департаменту данный документ принадлежит. А как быть, если статский секретарь отказывается поставить свою подпись? Будет ли документ без этой подписи иметь силу? И что делать государю, который не вправе сместить строптивого секретаря? Получалось, что самодержавная воля наталкивается на непреодолимое препятствие.

О том, зачем Панину понадобилось подавать проект с подвохом, мнения историков особенно противоречивы. Одни считают, что обер-гофмейстер хотел отомстить Екатерине за свою неудачную попытку посадить на трон Павла. Другие полагают, что Панин был в восторге от шведской системы государственного управления и хотел создать в России нечто подобное. По поводу последнего мнения русский историк Н. Д. Чечулин в свое время справедливо отмечал, что, коль скоро Панин имел огромный опыт использования недостатков шведской системы правления, было бы странно подозревать его в желании насадить это зло у себя на родине. Вообще говоря, выяснять мотивы поступков политика, тем более жившего два столетия назад, -- дело архисложное и неблагодарное. Выявление скрытых мотивов приводит к тому, что данный политик может предстать не в лучшем свете. Попробуйте заявить кому-либо из ныне живущих политических деятелей, что он руководствуется не благородными идеалами, которые провозглашает, а какими-то иными побуждениями. С политиком, жившим столетия назад, такой проблемы не возникает, правда, появляются сложности иного порядка. Существует опасность слишком "рационального" истолкования действий исторического персонажа, когда ему приписываются последовательность и целеустремленность, которых на самом деле не было. Конкретный поступок мог быть не продуманной политической акцией, а плодом случайного стечения обстоятельств, неожиданной идеи. Часто возникает соблазн подогнать исторического деятеля под общепризнанную схему и вообще перенести на события прошлого представления сегодняшнего дня. Так, в тот период существовали политические группировки либералов и консерваторов. Значит, непременно определяется, к какому лагерю принадлежит данный политик... И после этого мотивы его поступков без труда выводятся из политического ярлыка. Панина, скажем, иногда называют "дворянским либералом". В принципе это верно, хотя вовсе не означает, что, работая над своим проектом, Никита Иванович руководствовался именно идеями политического либерализма, а не желанием насолить кому-то из своих недругов.