Ковалевская Елена - Письмо с которого все началось

• Название: Письмо с которого все началось
• Автор: Ковалевская Елена
• Жанр: Книги

---

Секретарь коротко поклонился и вышел, закрыв за собой дверь. Епископ Констанс выглянул в узкое окно – каррусу уже убрали. Внизу хлопнула дверь, значит, скоро принесут его вещи. Что ж, здравствуй омут церковной жизни, полной скрытых страстей! Кто бы тогда в его молодости мог подумать, что он четвертый сын, пусть и очень знатного рода д'Гем, несмотря на субтильное телосложение и малый рост станет епископом, а затем и primus fidem merens (первый достойный доверия) в одном из самых больших и могущественных боевых орденов. Правда, его уже не устраивало, что он на протяжении двенадцати лет остается епископом. Что ж пора бы исправить подобное упущение.

Главой боевого ордена Святого Варфоломея Карающего являлся командор Сикст, в его непосредственном подчинении находилось двадцать епископов, распоряжающихся делами епархии. Среди них выделялись трое – fidem merens – достойные доверия, имеющие право вместе с главой ордена заседать в совете при папском престоле – конвенте. Впрочем, иерархия священнослужителей любого другого ордена, боевого или духовного, не разнилась между собой. Отличие было лишь в том, что во главе духовников стоял кардинал, а не командор. И во всех тоже было по двадцать епархиальных епископов, чтобы ни один из орденов не имел перевеса в количестве сановников высшего духовенства. Так же три достойных доверия и около сотни епископов-суффраганов – не входящих в совет, подчиняющихся лично епископу своей провинции и не имеющих апартаментов в ауберге. А уж им в свою очередь были подконтрольны настоятели монастырей, а духовным еще и священнослужители приходов. (Епископ-суффраган – (автор)- епископ не входящий в конвент и подчиняющийся епископу своего ордена. У епископа в подчинении может быть до четырех-пяти епископов-суффраганов, не имеет личных апартаментов в ауберге. На самом деле структура управленческого аппарата гораздо запутаннее и я распишу ее для любопытных читателей в терминах более подробно)

Констанс сидел в кресле на протяжении часа и ожидал, когда маршал Сикст соизволит его принять. Епископ, имеющий немалый сан вынужден томиться в библиотеке, словно аббат из захудалого прихода. Возможно, ему следовало бы возмутиться или дать выход своему раздражению, позволить чувству собственного достоинства взять верх. Но как человек опытный в делах церковных, он счел, что поступать подобным образом было бы опрометчиво, и даже глупо. Констанс прекрасно понимал, почему командор держит его здесь – это прямой и непрозрачный намек на его неподчинение, ведь он не явился 'засвидетельствовать свое почтение' вчера вечером, или на худой конец сегодня утром. И заодно решили напомнить о его положении в иерархической лестнице – ведь он первый ПОСЛЕ, а не просто первый. Впрочем, ничего страшного в этом нет. Неприятно – да. Своеобразный щелчок по носу, досадная мелочь.

В последние пару лет отношения между ним и командором сильно накалились, разговоры приобрели двойной смысл, скрывая в каждой фразе завуалированный выпад. Со временем их пикировки не ослабели, а лишь приобретали еще большую ярость и глубину. И приди ныне епископ на аудиенцию неподготовленный, без нужных сведений о произошедшем в ауберге, он совершил бы большую глупость. А Констанс был отнюдь не глуп.

Но вот двери открылись, и командор вошел в комнату. Его высокопреосвященство главный маршал ордена Командор Сикст, как и большинство варфоломейцев был высок и крепко сложен. Ширококостная фигура, мощные руки делали его похожим на кузнеца. Короткая шея и мутноватый взгляд светлых глаз исподлобья, придавали вид угрюмого и недалекого человека. Если подобные выводы принять за истину, то можно сделать крупную ошибку. Во-первых: маршал был умен и изворотлив, а значит опасен. Во-вторых: глядя на его плечи и дышащий силой торс, опытному человеку становилось ясно – его высокопреосвященство Сикст не перестал браться за оружие, и мог доставить сопернику неприятности как в церковно-политическом, так и физическом плане.

Едва командор успел сделать пару шагов, как епископ с видимым усилием поднялся и пошел ему навстречу, при этом нарочито сутулясь и горбя спину. Поскольку ложь на словах – это грех, неправда тела совсем другая история.

– Слава Господу нашему, – учтиво произнес он, целуя руку маршалу Сиксту.

– Во веки веков, сын мой, – в устах более молодого командора подобное выглядело слегка неуместно, но что поделаешь, таковы правила.

– Я рад, что вы смогли прийти именно сегодня, – между словами проглядывало: 'наконец-то вы соизволили прийти', а если копнуть еще глубже, то: 'вы обязаны были явиться еще вчера, а имели наглость тянуть до сегодняшнего вечера!'.

– Ваше высокопреосвященство, я тоже безмерно рад, что вы наконец-то можете уделить мне малую толику своего времени, – 'Вы заставили меня ждать!'. Главный маршал и его fidem merens обменялись приветствиями и первыми словесными уколами. – Надеюсь, что мое отсутствие при заседании конвента не принесло НЕПРИЯТНЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ.

– Вы правильно НАДЕЯТЕСЬ, сын мой. Должен сообщить вам, что наши пять рьяных епископов и два поддерживающих их монастыря, теперь занимают НЕ СТОЛЬ устойчивую позицию.

– Из ВАШИХ уст я слышу благие вести, – снова обмен ударами. Констанс прекрасно знал – заверение командора прозвучало для отвода глаз. Оно было призвано скрыть реальное положение дел, потому что старания отколовшихся епископов в любой момент могли увенчаться успехом. – Но увы, ваше высокопреосвященство, сегодня мне придется выступить посланцем дурных известий, – продолжил он, изобразив на лице мировую скорбь, хотя приносить своему сопернику любые плохие новости было делом весьма приятным.

– Что ж, это печально. Известия сии интересны всему конвенту, или…

– Всему конвенту, ваше высокопреосвященство, – печально подтвердил епископ, но тайно злорадствуя.

Командор подошел к одному из столов, находящихся в библиотеке, опустился в кресло, неторопливо поправил полы сутаны и тщательно расправил складки на мантии. Несмотря на столь позднее время, маршал Сикст был в полном облачении, даже биретта присутствовала. (На плечах поверх сутаны епархиальные епископы и прочие вышестоящие священнослужители носят пелерину, именуемую мантией. Биретта – квадратная в плане шапка с помпоном посередине для кардиналов и командоров.)

– Сын мой, присаживайтесь, я ВИЖУ, что дорога далась вам нелегко, – язвительно заметил маршал, намекая на сгорбленную спину его преосвященства.

– Я всеми силами стремился добраться в ауберг как можно скорее, – словно бы не заметил поддевки Констанс. – Прежде всего, я хотел передать письмо. Вот с него список, само послание пришло нам в неприглядном виде.

Епископ шаркающей походкой приблизился к командору и протянул копию письма, в котором он приказал внести небольшие изменения. Если уж новости стали известны первому, то почему не воспользоваться ими, и не подтолкнуть командора в удобном для него направлении. Оригинал же Констанс оставил у себя, к тому же тот действительно неблагопристойно выглядел – слегка измялся у сестры в дороге. Усевшись напротив Сикста, епископ стал внимательно следить за тем как тот небрежным движением руки, развернул лист, поднес поближе к свечам и принялся читать. Закончив, маршал резким движением бросил лист на стол, и о чем-то задумался. А Констанс терпеливо ждал.

– Вот как?! Нурбан готовится к войне с нами?! – наконец произнес Сикст. – И, я так понимаю, вы доверяете этим сведениям?!

– Ваше высокопреосвященство, – осторожно начал епископ, сложив руки на коленях. – Мать настоятельница Ордена Софии Костелийской ее высокопреподобие Серафима женщина прямолинейная, отличающаяся особым неуемным правдолюбием, но всегда была верной дочерью Церкви. Подозреваю, что без веских на то оснований, она не стала бы посылать столь… – он замолчал, подбирая подходящее слово. – Столь странных известий. Осмелюсь даже предположить, что ей известно более чем пишется в этом послании, – его преосвященство очень аккуратно строил фразы, стараясь не вызвать у командора и тени подозрения в свою сторону. Чтобы у того и мысли не возникло, что Констанс причастен к небольшому сгущению красок и усугублению содержания послания.

Командор Сикст прочитав письмо, прекрасно понял, чем грозят подобные новости для него лично. В случае начала военных действий, он как Главный Маршал самого многочисленного боевого ордена в единый миг должен будет отправиться на место возможных сражений. Сейчас, когда оппозиция из пяти епископов и двух настоятелей вместе со своими монастырями в Винете стремятся отколоться от ордена и основать собственный, это равносильно политическому самоубийству. Впрочем, на отказ ехать Папа прореагирует соответственно, и такой вариант тоже будет для него лично весьма неудобоварим. Вдобавок положение обострялось тем, что другой главный маршал второго по силе и величине боевого ордена Святого Августина, находился сейчас с папским посольством в Бувине.