Ковалевская Елена - Письмо с которого все началось

• Название: Письмо с которого все началось
• Автор: Ковалевская Елена
• Жанр: Книги

---

Если матушка столько наказов перед отъездом дала, то правильно я сестер по-походному облачиться заставила, не все нам налегке бегать. Интересно, почему меня, как обозвала Герта, почетным пакетоносцем назначили? Боевых сестер по мелочам не гоняют. Для этого вестовые сестры имеются.

Вдоль дороги тянулись орденские угодья: ржаные и пшеничные поля, разделенные небольшими рощами, разнотравные луга с пасущимся на них скотом, небольшие чистенькие деревеньки монастырских сервов, одинокие подворья лендеров. Владения у нашего ордена не малые: больше десятка комендатерий с полусотней деревень и огромная ремесленная слобода. Хотя если сравнивать с другими орденами матери Церкви, то мы будем стоять чуть ли не в конце списка. Самые большие по угодьям – это ордена госпитальеров, за ними маршальские ордена и туркапольерские. (Туркаполь (Turcopol)- наемные солдаты из местного населения. Туркопольер (Turcopolier) – командор боевого ордена, командующий туркаполями. Эти ордена отвечают за охрану береговых и сухопутных границ, внутритерриториальную охрану.) Меньше наших только территории Ордена Святого Георга, но зато там все рубаки отчаянные, все-таки Святой Престол охраняют. Не приведи Господь на них в бою нарваться! Костей не соберешь!

Сестра Юозапа недовольно поджимала губы. Верно, солнце припекать начинает. Жеребца своего пятками едва под брюхо понукает. Оба обленились, что Юза, что конь ее. А младшенькая молчит, правда бледновата слегка, украдкой пот над губой вытирает, в седле как-то странно покачивается. Какая же она молоденькая! Ни единого шрамика, не то что мы – битые волки. О! Герта улыбается. Еще чуть дальше от монастыря отъедем, балагурить начнет, над Юозапой подшучивать, да к новенькой потихоньку присматриваться.

– Все! Не могу я больше! – Юозапа не выдержала, спеклась. – Упарилась! Фиря, ты как хочешь, а я разоблачаюсь!

– Сестричка, милая, ну потерпи а? Ты у меня такая сильная, такая выносливая, – стала я подлизываться. Иначе, если ее не умаслить, Юза мне потом неделю спуску не даст. Характер демонстрировать станет так, что будь здоров, не кашляй! – Ты же знаешь, что просто так я ничего не прошу. На все есть основания, и поэтому нам лучше быть вонючими, но живыми…

– Не выражайся при мне как закостенелый салдофон! – сразу же рявкнула та. Юозапа терпеть не может, когда кто-нибудь из нас – а это я и Герта – начинаем говорить чуть менее пристойно, чем полагается.

– Я Юзу поддерживаю, – вставила свое веское слово Гертруда. И эта туда же! – По-моему ты перегрелась на солнце, сестра, или головой обо что ударилась. На нас же все как на умалишенных смотрели, когда мы в полном доспехе поехали.

Та-ак! Бунт в четверке?! Ох, как же мне их уговорить? Попробую…

– Сестры, мне настоятельница столько указаний напоследок надавала, что в пору в цельнокроеном железе ехать. И будь моя воля, то так бы и сделала.

На мои слова, старшая сестра только скептически сощурилась, а Юозапа так вовсе демонстративно фыркнула и отвернулась.

Хотя может сестры и правы – действительно, становилось жарковато, а ведь еще не полдень. Сентябрь выдался чересчур теплым, осень не думала вступать в свои права, листва по-прежнему зеленела на деревьях. К тому же бригантина давила на плечи до невозможности (Бригантина – доспех из пластин около 30-40 штук, вшитых в карманы матерчатой куртки стык встык, или из мелких пластин, наклёпанных под суконную основу, в которой пластины располагаются с нахлёстом. Вес 10 кг. Бригантина закрывает корпус и достигает до бедра. Одевается сверху на хауберк. К ней добавляются латные элементы в виде наручей и поножей.)

– Ладно уж, – согласилась я немного подумав. – Бог с вами, снимайте свое железо, но только до границы влияния ордена, а там, хоть заживо сваритесь, одоспешеные поедем.

– А сразу нельзя было? – ворчливо сказала Юза, тут же поворачивая коня к обочине. – Вон к той рощице поехали, там и поскидаем все.

– Младшая сестра Агнесс, ты как, живая еще? – Герта не забыла про нашу новенькую.

– Да, старшая сестра Гертруда.

– Оставь полные именования для монастырей да госпиталей. В бою пока прокричишь все это, десять раз прибить могут. Так что привыкай. В поле меня Гретой зови, Сестру Юозапу – Юзой, а эту сестру – Фирей, ясно?

– Да, стар… Ой, да Герта, – а голосок-то какой тихий, едва слышно лепечет. Малохольная она что ли? Да ей, похоже, только семнадцать стукнуло, а уже младшая сестра. Что творится! Скоро совсем соплюх в рейды посылать начнут.

– Вот и замечательно, – подвела итог Герта и пришпорила коня, направив его через луг.

Мы подъехали к небольшой роще с густым подлеском, где могли с удобством, не попадаясь никому на глаза, переодеться.

Спешились.

– Ох, Фиря, – прошипела Юозапа, тут же начав расстегивать пряжки у ламелляра. (Ламелляр или ламеллярный доспех – доспех из сплетённых между собой кожаным шнуром пластин, обычно в форме жилетки, надеваемой поверх кольчуги.) – Прибить тебя мало за эти издевательства. Заставить париться на солнце в доспехах. На такое даже инквизиторы Слушающих неспособны! – ну все, завела нескончаемую песню: то это плохо, то другое нехорошо. В нашей боевой четверке Юза исполняет роль совести и благочестия, но иногда ее начинает заносить, и тогда она устраивает многочасовые нотации вперемешку со стенаниями об измученной душе или теле.

– Ладно, перестань, – отмахнулась я, чувствуя себя немного виноватой за излишнюю мнительность. – Не делай из меня садистку.

– Никто из тебя ее не делает, ты ею являешься.

– Что-о? – отыграться решили? Ну хорошо. – Сейчас как заставлю все обратно на себя поназдевать и рядом с лошадьми часа два побегать! В конце концов, кто здесь командир вы или я? (поназдевать – сленговое выражение применимое к доспехам, вроде как – одеть тяжелый доспех, имея при этом в виду ассоциативный ряд одевания одного элемента за другим)

– Юза, родная, – вмешалась в нашу уже нешуточную перепалку Герта. – Ты же оговорилась, называя нашу добрую и любимую сестру таким нехорошим словом? Ну подтверди. – Гертруда приобняла сестру за плечи, и громко зашептала на ухо – А то ведь правда заставит!

Я от этих слов сначала в ступор впала – неужели поверили? Я ж не зверь в самом-то деле! У меня уже и брови от изумления чуть не до середины лба доползли, гляжу, а Герта мне подмигивает, косясь на новенькую. Снова придуриваются! Насидятся с постными рожами в монастыре, а потом неделю окружающим страдать приходиться от их забав и поддевок. Тоже мне, шутницы выискались!

Под такие вот незатейливые подтрунивания мы быстро посбрасывали свою амуницию; ведь можем, когда припечет без помощников обходиться. Увязали все по переметным сумкам.

– А ты что стоишь как статуя? – голос Гертруды оторвал меня от шнурования сапога. Я подняла голову. Агнесс с мученическим выражением лица пыталась справиться с ремнем плечевого щитка. Эта копуша толком ничего не сняла, только мелочевку расстегнула. – Иди сюда, помогу.

Да, досталась нам юная неумеха. И где таких воспитывают?

Герта споро выпотрошила ее из защитных накладок и кольчуги. Броня наздевана на нее не ахти какая, а уже падает – хлипкая спутница. Одоспешь чуть посерьезней, не поднимется.

– Агнесс, как давно ты стала младшей сестрой? – мне, дуре, расспросами раньше заняться следовало, еще в ордене. Глядишь, отвязалась бы от такой обузы.

– Полгода… – чего она там шепчет?

– Громче! Тебя же совсем не слышно.

– Полгода, старшая сестра.

– Сколько? У тебя же новициат не закончен! (Новициат – этап в 1-2 года для молодой сестры, когда она не имеет права выезжать за пределы монастыря.)

Теперь мы все оторвались от своих дел, и уставились на новенькую.

– Ну, я не знаю… – смутилась Агнесс.

– То есть, как это не знаешь? – у меня аж сумка из рук выпала. – Ты где обучалась? Из какой комендатерии?

– Из дальней…

– Из дальней, девочка, понятие растяжимое! – Ничего себе! Еще и говорить не хочет откуда она. – Короче! – подводить итог придется мне. Сестры смотрели в ожидании. Хоть взять ее в дорогу был приказ настоятельницы, я не имела права таскать ее за собой, пока положенный срок не вышел. – Живо собирай свои вещички, и чехом в монастырь! И моли бога, чтобы не заметили твое отсутствие!

– Не могу, – Агнесс втянула голову в плечи. – Мне мать настоятельница приказала с вами ехать.

– Да чтоб тебя… – вовремя осеклась я. – Возвращайся обратно!

– Не могу, – продолжала упираться та. – Мне сказано с вами ехать, куда бы вы ни направлялись. И письмо приказное на то есть.

– Приказ сюда!

– Лишь в монастыре Святого Августина его велено отдать, – ты смотри какая упертая.

О Боже! Навязали на мою голову это наказание!

– Тогда живо собирайся!

Да, думаю, что быстро съездить не получится! Сестры Гертруда и Юозапа поглядывали на меня с осуждением, смешанным пополам с неудовольствием. А я что могу сделать? Не по своей же прихоти я эту доходяжку тащу. Что меня особенно убивает в роли командира среди своих подруг: если решение им нравится – они его с радостью выполняют, если же нет – от разобиженных взглядов неделю отделаться невозможно.