Александр Алябьев - Хроника воздушной войны: Стратегия и тактика. 1939–1945

• Название: Хроника воздушной войны: Стратегия и тактика. 1939–1945
• Автор: Александр Алябьев
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2143-1

Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период.

Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.

---

В это самое время с нее уходит последний танк. Снижающиеся и ревущие самолеты напоминают гигантский пчелиный рой, несущийся над городом. Они мчатся в форме безупречного клина на одной высоте, и сердца всех наблюдающих за этим полетом бьются в едином ритме с работающими моторами, которые словно исполняют почетный гимн люфтваффе» («Дер Адлер», март 1938 года).

«Два года боевого опыта полезнее, чем десять лет учебы в мирное время», — выступая перед немецкими военными, заявил генерал фон Райхенау в своем докладе летом 1938 года, в котором он охарактеризовал гражданскую войну в Испании как высшую военную школу Германии. Особенно это касалось немецких военно-воздушных сил, сражавшихся в этой войне на стороне генерала Франко, и советских, которые поддерживали войска республиканцев. Из этих боевых действий они извлекли для себя много полезного и поучительного. Так, например, летчик Вернер Мёльдерс, одержавший победу в 14 воздушных боях, разработал новый тип истребителя и новую тактику воздушного боя. Толчком к этим его «открытиям» явилась маневренность советского истребителя И-16. Так, вместо использовавшихся до этого троек в одном звене, стали действовать два, где ведущий шел в 200 метрах от ведомого, которому давали шутливую кличку Кашмарик. В то время как большое количество ведомых объединялось в своего рода рой, ведущие, зная, что они прикрыты с тыла, могли полностью сконцентрироваться на своих целях. Эта новая тактика доказала свое преимущество в бесчисленных воздушных боях, которые провел в Испании немецкий легион «Кондор». Новая манера ведения боя была перенята во Второй мировой войне и РАФ,[2] и военно-воздушными силами США. Один из опытов, приобретенных немецкими пилотами в испанском небе, явилась эффективная поддержка сухопутных войск и роль зенитных пушек в наземных боях. Но последовательнее всего эти новшества на деле применяли в СССР. Уже в 1937 году командующий Красным военно-воздушным флотом генерал Алкснис рекомендовал к применению хорошо защищенные и сильно вооруженные боевые самолеты. Эту его инициативу подхватил советский авиаконструктор СВ. Ильюшин, создавший самый лучший и чаще всего выпускаемый (36 163 машины за весь период войны) советский самолет Второй мировой Ил-2 или просто штурмовик.

Еще один вывод советского руководства был следующий: надо максимально ускорить перевооружение военно-воздушных сил, внедрить полностью новую боевую технику и особое внимание уделить такой скорости и такому вооружению истребителей, до которых еще не доросли современные немецкие машины. За год до окончания войны в Испании небо над Германией стало полем действия настоящего шпионского триллера в стиле Джеймса Бонда, да и авторы его находились неподалеку, на родине агента 007.

В субботу 10 сентября 1938 года генерал-фельдмаршал Герман Геринг объявил небо между Люксембургом и Швейцарией закрытой зоной для гражданской авиации, и только некоторые зарубежные компании могли использовать определенные воздушные коридоры для своих международных рейсов. Естественно, что больше всего эти новые правила ударили прежде всего по британской и французской спецслужбам, то есть по интересам тех, кому это было абсолютно невыгодно.

Они очень мало знали о работах по укреплению оборонительной линии Зигфрида — так они называли Вестфалию — и вынашивали план создания разведывательного самолета, замаскированного под машину для деловых полетов, который должен был делать аэросъемки в закрытых немцами зонах. И уже в том же месяце был найден подходящий пилот для этого предприятия, некий Сидней Коттон, австралийский специалист, занимавшийся аэросъемками и профессионально связанный, как коммерческий директор всемирно известной фирмы, с производством цветной пленки дуфайколор, которая в европейском спортивном воздухоплавании пользовалась особой популярностью.

Мощный, только что с конвейера двухмоторный пассажирский самолет фирмы «Локхид», модель 12А, регистрационный номер — G-AFKR, был отдан в распоряжение Коттона уже в январе 1939 года. Он обязан был использовать этот самолет как можно чаще, чтобы все поверили в чисто деловое предназначение машины для частного лица. Таким образом, в начале февраля 1939 года Коттон стартовал с небольшого аэродрома, расположенного примерно в 25 километрах юго-западнее Парижа в направлении Рейнской области. На борту, кроме него, находился сотрудник французской разведки, некий Бои, и несколько фотокамер. Целью их полета была съемка с воздуха в окрестностях Мангейма новых аэродромов и военных предприятий. Он должен был приблизиться к городу по тому же маршруту и в то же самое время, как и регулярный пассажирский самолет, летавший по коридору Страсбург — Мангейм. В случае если их самолет будут принуждать к посадке, все камеры и компрометирующий материал должен был быть выброшен за борт. «Мы летели к Мангейму с юго-запада на высоте 7000 метров вдоль течения Рейна и вынуждены из-за него постоянно менять курс. Видимость была настолько хорошей, что мы тут же узнали линию Зигфрида и прекрасно рассмотрели ее».

В последующие дни Коттон, никем не замеченный, совершил серию полетов по Вестфалии к границе со Швейцарией и к северной части Боденского озера.

В апреле Коттон был откомандирован в Тунис, и его самолет получил французский регистрационный номер F-ARQA. Его заданием было фотографирование итальянских военных аэродромов в Северной Африке. В мае Коттон получил в Великобритании новый самолет такого же типа с регистрационным номером G-AFTL. Дополнительно встроенный бак давал машине возможность удвоить дальность полета и довести ее до 2575 километров. Его первым заданием на новой технике был полет в Итальянскую Сомали в сопровождении пилота Королевских военно-воздушных сил Боба Нейвена. 25 июня они вернулись в Англию, где им было сказано, что по легенде они отсутствовали из-за участия в воздушном ралли в Венгрии.

В начале июля Коттон познакомился с немцем по фамилии Шёне, который интересовался цветной пленкой дуфайколор. Служивший в эскадрилье «Рихтхофен» Шёне был хорошо знаком с Герингом и в то же время, по его словам, являлся противником нацистов. Его-то Коттон и завербовал и сделал своим «представителем» в Германии. Через некоторое время Шёне по телеграфу сообщил Коттону, что тому нужно прибыть в Берлин, есть интересное дело.

В среду, 26 июля 1939 года, Коттон с Бобом Нейвеном вылетел в Берлин. Уже на следующий день, 27 июля, они возвращаются обратно в Англию, имея с собой отснятые в «Тобис» — обществе по производству фильмов — пробы и приглашение от директора берлинского аэропорта Темпельхоф господина Вёттгера на участие в международной встрече спортивных летчиков во Франкфурте. Коттон вмонтировал под несущую панель управления два фотоаппарата лейка с моторчиками, которые делали съемки с помощью кнопки, находящейся с левой стороны сиденья пилота. Эта кнопка, связанная с моторчиками, приводящими в движение стеклоочистители, автоматически открывала и закрывала спрятанную защитную заслонку объективов леек и позволяла делать с воздуха по 250 снимков в расчете на каждую камеру.

Во Франкфурте огромный «Локхид» стал предметом переговоров номер один, а присутствующий там директор Темпельхофа Вёттгер предложил Коттону совершить на нем полет. Англичанин сразу же согласился и предложил, в свою очередь, совершить этот полет «над прекрасным Рейном до Мангейма, красота этих мест сводила с ума его тетушку». И в то время как ничего не подозревающий Вёттгер любовался рейнскими красотами, Коттон то и дело нажимал свою потайную кнопку.

Во время полета домой Коттон, несмотря на строгий запрет держаться только заданного маршрута, который, естественно, проходил в стороне от военных объектов, используя сильную облачность, повернул в сторону Вестфалии, а под Аахеном еще раз изменил направление и полетел в сторону Брюсселя. Закамуфлированные лейки не подвели и на этот раз. «Настоящее немецкое качество», — съязвил позднее Коттон.

2 августа 1939 года, за четыре недели до начала Второй мировой войны, из Франкфурта-на-Майне в сторону Англии стартовал дирижабль LZ-127 «Граф Цеппелин» со следующим секретным заданием: экипаж, состоявший из обер-лейтенанта Гозевиша, лейтенанта Е.К. Шнайдера и гауптмана Е.А. Хартви-га, должен был разведать, для чего предназначены высокие стальные башни на английском побережье под Дувром. Весь день 3 августа дирижабль, битком набитый чувствительной измерительной аппаратурой, парил в зоне видимости восточного побережья Англии. «Исследователи» вернулись со своей экскурсии довольные. Их аппараты не засекли от башен из стали никаких импульсов. Они и подумать не могли, что англичане предварительно отключили все свои радары.

А тем временем 17 августа 1939 года Коттон вновь вылетел в Берлин для проведения деловых переговоров. Но помимо прочего он по заданию Сикрет сервис должен был сфотографировать несколько аэродромов на севере Берлина. В роскошной резиденции Геринга в Каринхалле, где Шёне проводил свои дальнейшие пробные съемки на пленке дуфайколор, ее хозяин отсутствовал, и Коттону удалось посмотреть, что же творится за кулисами театра второго человека в рейхе. Как раз в это время там строилось персональное бомбоубежище фельдмаршала. Когда же между Коттоном и Шёне зашел разговор о возможной войне, то последний сказал, что Геринг не сомневается, что в случае вступления немецких войск в Польшу Англия вмешается в войну. Позднее Коттон вспоминал: «Я предложил Шёне уговорить Геринга полететь со мной в Англию в качестве гостя. Если бы можно было довести до сведения Геринга действительные планы Англии, то он непременно бы поставил об этом в известность Гитлера. По моему убеждению, это была последняя возможность избежать войны».