Игорь Минутко - Золотая братина: В замкнутом круге

• Название: Золотая братина: В замкнутом круге
• Автор: Игорь Минутко
• Издательство: Литагент «РИПОЛ»15e304c3-8310-102d-9ab1-2309c0a91052
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-386-00994-6

История загадочной реликвии – уникального уральского сервиза «Золотая братина» – и судьба России переплелись так тесно, что не разорвать. Силы Света и Тьмы, вечные христианские ценности любви и добра и дикая, страшная тяга к свободе сплавлены с этим золотом воедино.

Вот уже триста лет раритет, наделенный мистической властью над своим обладателем, переходит из одних рук в другие: братину поочередно принимают Екатерина Вторая и Емельян Пугачев, Сталин и Геринг, советские чекисты и секретные агенты ФСБ. Длинный шлейф загадочных событий и жестоких преступлений, чудесных избавлений и таинственных смертей тянется за братиной. От того, кто станет ее новым владельцем, напрямую зависит дальнейшая участь страны, то, каким путем пойдет российский народ – кровавым путем революций или дорогой, ведущей к возрождению и спасению.

---

– Хорошо-то как здесь, Господи!

– Я думаю, в самый раз пора по следующей заглотить, – философски заметил Грач.

– Давай, – согласился Седой.

Грач потянулся было к третьей бутылке, и в это время совсем рядом грохнул выстрел. Развалины склепа, на которых пировали Седой и Грач, были напротив музея, а рядом, в бетонном заборе, в густых зарослях бузины, – большой лаз с рваными краями; через него и проникали на кладбище Седой и Грач. Услышав выстрел, оба, не сговариваясь, ринулись к лазу и, осторожно раздвинув ветки бузины, выглянули наружу.

Увидели они страшную картину: пожилой дюжий мужик, пятясь задом, волок к открытой калитке музея здоровенного парня в камуфляжной форме десантника, держа его под мышки. Голова парня бессильно болталась из стороны в сторону, из открытого рта что-то капало.

– Застреленный… – прошептал Грач. – Давай отседова! Видать, бандиты. Заметят нас – и тоже кончат.

– Да ты что? – тоже шепотом зачастил Седой, оттаскивая товарища от лаза. – Ведь музей грабят! Поможем задержать – премию отвалят.

– Так ведь, Седой, на допросы затаскают, в соучастников превратят.

– Тоже мне, соучастник! – ехидно ухмыльнулся Седой. – Посмотри на себя. А сознательность у тебя есть? – повысил он голос. – Духовные ценности отечества похищают!

– Тише ты! Сознательный какой… Патриот хренов! Если только премия…

– Слушай сюда, – перебил Седой. – Прячь выпивку и закусь под камушки – и в отделение милиции, оно тут недалеко, я знаю, видел. Там дальше, метров за двести, еще дыра в заборе есть. Через нее вылезем, чтобы эти не заметили.

– Ладно, пошли, – согласился Грач. Премия за помощь в задержании грабителей ему светила.

Глава 4 Начало следствия

Москва, 25 июля 1996 года

– Сейчас проснется, – услышал Иван Кириллович Любин женский голос где-то вверху, в серо-вязкой темноте. – Мы погрузили его в сон пять часов назад.

Иван Кириллович открыл глаза. Белый потолок над головой, белая стена справа. Он перевел взгляд в другую сторону, чуть-чуть повернувшись, – и тупая, тяжелая боль возникла в затылке. Рядом с его кроватью сидел на стуле мужчина в белом халате, чем-то очень похожий на молодого Чехова. Может быть, такое впечатление создавали очки в тонкой оправе и темная бородка клинышком. В ногах Любина, облокотившись на спинку кровати, стояла миловидная женщина, тоже в белом халате. «Я в больнице. Что случилось? Попал в аварию?»

– Как вы себя чувствуете, Иван Кириллович? – тихо спросила женщина.

– Не знаю… Что-то с головой. Почему я здесь?

– Ничего страшного, – заговорил мужчина, похожий на молодого Чехова. – Вас оглушили сильным ударом по голове. Вот доктор говорит, что через несколько дней пройдет шишка, которую вы заработали по причине своего легкомыслия…

– Да-да! – перебила врач, с осуждением взглянув на мужчину. – Вы, Иван Кириллович, уже совершенно здоровы. Я вас могу выписать хоть сейчас. А вот Оболину повезло меньше: у него рваная рана на голове и легкое сотрясение мозга.

И директор музея все вспомнил в один миг, как при вспышке молнии: окровавленное лицо графа Оболина, его подгибающиеся в коленях ноги…

– Где граф? – прошептал Иван Кириллович.

– Он тоже в нашей клинике, – спокойно ответила врач. – Только на другом этаже.

– Я могу его увидеть?

– Пока нет. Но через пару дней мы и его выпишем.

– С графом Оболиным все будет в порядке, – опять заговорил мужчина, и в голосе его появилась жесткость. – Иван Кириллович, стряслась страшная беда: из вашего музея похищен сервиз «Золотая братина».

– Что?! – Любин резко сел в кровати, и тяжелая боль, рвущая на части голову, вспыхнула в затылке. Потемнело в глазах, Ивану Кирилловичу показалось, что он теряет сознание.

– Вам нельзя делать резких движений! – ринулась к нему врач.

– Что?… Как?… – простонал Иван Кириллович.

– Сначала разрешите представиться: Вениамин Георгиевич Миров, следователь по особо важным делам Федеральной службы безопасности. Уже через час после происшествия дело, которое теперь называется «Золотая братина», было передано из Министерства внутренних дел к нам, в ФСБ, и вести его поручено мне. Моя группа уже работает…

– Вы найдете сервиз? – прошептал Любин, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.

Вениамин Георгиевич еле заметно улыбнулся.

– Мы для этого сделаем все, что в наших силах. Дорога каждая минута. И первое, что необходимо, – немедленно задержать главного организатора ограбления.

– Вам он известен?

– Известен. Это работник вашей охраны Никодим Иванович Воротаев.

– Что?… – Директору показалось, что он ослышался. – Иваныч?

– Да. Ограблением руководил он, а его сообщниками были два телохранителя графа Оболина. К сожалению, с Александром Петровичем врачи не разрешают поговорить. Сейчас мы усиленно занимаемся Воротаевым. Я бы не беспокоил вас сегодня… Но дело в том, что ни в телефонных справочниках, ни в адресных книгах жителей столицы за разные годы – а они у нас есть – не присутствует Никодим Иванович Воротаев.

– Не может быть… – прошептал Иван Кириллович. – Ведь он живет в Москве давно. Лет двадцать.

– Однако пока все выглядит так, как я вам говорю. И поэтому первое, что мне нужно от вас, – это телефон и домашний адрес так называемого Воротаева.

– Вы думаете, у него другая фамилия?

– Не сомневаюсь. Организовать и блестяще провести такое ограбление… И скорее всего, у вашего охранника не одна другая фамилия. Второе, Иван Кириллович, что мне необходимо у вас узнать: каким образом появился у вас граф Оболин с блюдом из сервиза…

– Вы знаете про блюдо? – крайне удивился Любин. – Ведь я никому…

– Вы сказали о графе, о цели его визита в Москву своей жене. А что «никому» – это ваша большая ошибка. Но на эту тему мы позже поговорим отдельно. Итак, граф Оболин вам позвонил? Написал?

– Написал. Потом прислал телеграмму, что вылетает.

– Письмо – это уже хорошо. – Впервые за время разговора Вениамин Георгиевич Миров улыбнулся. – Координаты Воротаева, а также письмо и телеграмма графа у вас на работе?

– Естественно, на работе.

– Тогда, Иван Кириллович, необходимо ехать. Моя машина ждет нас у дверей клиники.

В салоне просторного «вольво» было прохладно, еле слышно играла музыка: симфонический оркестр исполнял Пятую симфонию Чайковского. Управлял машиной пожилой шофер, и в зеркальце Иван Кириллович видел его бесстрастное лицо. Рядом с ним сидел молодой человек в легком спортивном костюме, с кавказскими чертами лица.

– Знакомьтесь, мой первый помощник Арчил Табадзе, – представил молодого человека Миров. – Или, если желаете, заместитель.

– Вы, Иван Кириллович, – начал следователь, когда машина тронулась, – сейчас успокойтесь, сосредоточьтесь. Вам еще предстоит узнать некоторые подробности ограбления, весьма трагические…

– Господи! Что еще?

– Потом, потом! – Вениамин Георгиевич вздохнул – Кстати, министр культуры в курсе происшедшего. И он, как и я, крайне удивлен, что вы о предстоящем дарении никого не поставили в известность.

– Понимаете, Вениамин Георгиевич, хотел всем сюрприз сделать. И министру культуры тоже. Рассуждал: никакого риска. Во-первых, я знал о том, что много лет назад граф Оболин… не этот, а его дед… пообещал вернуть музею блюдо, которое оказалось у него. Это длинная история…

– Хотелось бы ее узнать, – перебил следователь.

– Я вам предоставлю такую возможность. Так вот… Письмо Александра Петровича для меня не было полной неожиданностью. Правда, за давностью лет, не скрою, я забыл, когда это должно произойти. Во-вторых, у нас, по крайней мере до вчерашнего дня, была мощная, проверенная охрана. Нет, в голове не укладывается!.. Ведь я их всех хорошо знаю! А Никодим Иванович работает у нас, как минимум, лет двадцать…

– Это надо уточнить, – снова перебил следователь.

– Сейчас и уточним, как приедем. Представляете, Воротаева мы все считали образцовым работником! Да так оно и было. Поэтому я был абсолютно спокоен, договорившись с графом Оболиным о вчерашней встрече.

– Я не знаю всех ваших правил, – сказал Вениамин Георгиевич, – но, по-моему, поступив так, вы совершили должностной э-э… проступок?

– Совершил, – тяжело вздохнул Любин.

Музей народного искусства России был закрыт. Для посетителей на воротах висело объявление: по техническим причинам, просим извинить и так далее… В кабинете директора музея Любин, Миров и Арчил Табадзе расположились в креслах и некоторое время молчали.

– Говорите, Вениамин Георгиевич, – нарушил затянувшуюся паузу Любин. – Я ко всему готов.

– Ну хорошо… – Было видно, что следователю очень трудно сказать то, что сказать необходимо. – Дело в том… Дело в том, Иван Кириллович, что похищение сервиза не обошлось без жертв. Убит ваш охранник Николай Якименко.