Анатолий Максимов - Операция «Турнир». Записки чернорабочего разведки

• Название: Операция «Турнир». Записки чернорабочего разведки
• Автор: Анатолий Максимов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-85589-045-7

Впервые читатель может познакомиться из первых рук с историей «двойного агента» — секретного сотрудника, выступающего в качестве доверенного лица двух спецслужб.

Автор — капитан первого ранга в отставке — в течение одиннадцати лет играл роль «московского агента» канадской контрразведки, известной под архаичным названием Королевской канадской конной полиции (КККП). Эта уникальная долгосрочная акция советской разведки, когда канадцам был «подставлен» офицер, кадровый сотрудник Первого главного управления КГБ СССР, привела к дезорганизации деятельности КККП и ее «старшего брата» ЦРУ США и стоила, по свидетельству канадской газеты «Ситизьен», карьеры шести блестящим офицерам контрразведки и поста генерального прокурора их куратору по правительственной линии

---

Эти мысли я изложил вначале моему шефу по НТР, а затем резиденту, срочно была составлена шифртелеграмма в Центр с просьбой разрешить оплату в 2000 долларов из средств резидентуры. В ней также говорилось: материал будет тщательно изучен, предприняты максимальные меры предосторожности при проведении встречи с «Посетителем». К вечеру следующего дня пришел ответ, суть которого сводилась к мысли: ни да, ни нет. Центр писал: да — материал интересен, но, не зная обстановки на месте, Центр не может представить всю остроту операции, мы это поняли так: Центр всю ответственность за проведение перекладывает на резидентуру. О, это был образец бюрократического гения! И резидент, и мой руководитель по НТР, и я чертыхались, изучая эту классическую «по-умыванию-рук» шифровку. Но мы рискнули, еще и еще раз взвесив все «за» и «против».

Решили, что на встречу я пойду один: если провокация, то и погорю я один, если обман, то все равно, кроме меня, никто в этом не разберется. Естественно, оговорили аргументы для убеждения «Посетителя» продолжить встречи и работу на материальной основе.

После длительной проверки, в назначенный день я оставил автомашину в другом конце города и на такси с пересадкой на электропоезд добрался до места встречи.

Прибыл туда минут за десять — нужно было осмотреть место передачи материала и оплаты. Всё было спокойно. При подходе к кафе ничего подозрительного не заметил: улица хорошо просматривалась. Была она в жилом массиве без деловых контор и крупных магазинов. Кафе одиноко стояло на углу. Людей в нем не было, их наплыв ожидался после пяти вечера. На это и был расчет, ибо многолюдность затрудняет контроль за обстановкой и облегчает спецслужбе неожиданный захват разведчика во время подобной операции.

Ровно в 16.00 в кафе вошел «Посетитель». Был он все в том же видавшем виды плаще и бесформеннной матерчатой шляпе. Однако его ботинки блестели, отдавая черным глянцем, из-под плаща выглядывали хорошо отутюженные брюки. Все говорило о том, что сделал он это где-то рядом, возможно в автомашине. Такой явно заметный для профессионала камуфляж меня несколько успокоил. Если бы готовилась провокация, японцы такой ляп не допустили бы.

«Посетитель» поздоровался коротко, без обычных японских церемоний, сел рядом со мной и извлек из внутреннего кармана пиджака сложенные листы — те самые обещанные пятьдесят страниц. Молча я углубился в их изучение. И чем больше читал материал, тем более верил, что материал подлинный. Теперь нужно убедить его продолжить работу по передаче мне других материалов.

— Спасибо, это то, что нужно. Но я надеюсь, что материал не последний?

— Последний, — как эхо повторил за мной «Посетитель», явно не желая долго задерживаться со мной.

— Вы владеете другой информацией?

В ответ — молчание. Лаконичные, хорошо продуманные действия, короткие фразы говорили о том, что человек отношения с нами строит по принципу: сорвать деньги и исчезнуть. Но и у нас был свой принцип: не упустить источника ценной информации, хотя бы использовать контакт с ним для возможных подобных действий с его стороны. Когда-нибудь в будущем… Вот какие мысли были у меня в те несколько секунд, пока я доставал деньги.

— Хорошо. Я передаю вам 2000. Но прошу подумать о дальнейшей работе с нами. Характер информации определите сами, как и цену ей.

И тут я преступил порог дозволенного в нашей разведывательной практике. Я решил стимулировать интерес к работе с нами и пообещал «Посетителю» сумму за каждый новый материал удваивать. Разрешения на это я не имел, «Посетитель» был не проверен даже с этим материалом. Я мыслил категориями: ради дела — хоть потоп. Не мог я мириться с тезисом: лучше упустить источник, чем преступить грань «правил игры» — без согласования с начальством и Центром ни шагу вперед. Я помнил разговор с Квасниковым и его реакцию, не высказанную словами, но явно против такой нетворческой работы.

Моральная сторона дела меня не беспокоила — это не для слюнтяйного благородства. Идет война двух идеологий — тут уж не до работы в «белых перчатках», как это делают дипломаты. В разведках мира своя система, особенно в НТР: снаряд и броня, где броня — КОКОМ, а снаряд — НТР.

— Вот вам место очередной встречи, — передал я «Посетителю» спички. — Я буду бывать там в 16.00 первый вторник каждого месяца. Буду рад увидеть вас снова. И спасибо за помощь моей стране.

«Посетитель» снова промолчал, и на этом мы расстались. А через три месяца я увидел его снова, и мы повторили обмен долларов на ноу-хау.

Кем был этот человек, я так и не узнал. Он решительно отвергал все попытки проникнуть в его мир, тем более узнать его имя и место работы. Возможно, мы увиделись бы с ним еще раз, но мой стремительный отъезд из Японии помешал нашей дальнейшей работе. А предпосылки к этому уже были. Как ни странно, но именно мои «вольности» в работе с «Посетителем» были поставлены мне в упрек, когда шеф по НТР стал собирать против меня «камни».

Полученные от «Посетителя» материалы были отправлены в Центр почтой, а уведомление об успешной операции — шифровкой. Чисто по-бюрократически резидентура быстро получила ответ-шифровку, в которой говорилось о недопустимости оплаты подобным образом добытых материалов без предварительной оценки их специалистами в Москве. Мне, как исполнителю, ставилось на вид за нарушение «правил игры».

Однако уже через месяц Центр прислал другую шифровку, в которой меня поздравляли с удачной операцией: «Полученные материалы внесли вклад в нефтяную промышленность своей новизной и экономией средств при создании аналогичного отечественного процесса платформинга». Это потом уже я научился терпеливо пережидать бюрократические игры, а вот в этом случае мне долго было не по себе.

Выдержал я сражение с шефом по НТР из-за моего обещания «Посетителю» удвоить оплату. Открыто было сказано, что это мой первый дисциплинарный проступок. Шеф проповедовал жесткую линию разведчиков-догматиков, девизом которых было «От добра добра не ищут», а по-простому — сиди и жди, что прикажут.

Посольство и торгпредство находились на одной улице, посольство ближе к Токийской башне. Туда, в резидентуру, мы ходили два-три раза в неделю. Как-то меня и Игоря вызвал резидент. В кабинете нас ждал и шеф по НТР.

— Неделю назад мы информировали Центр, что в районе Токио на одной из авиабаз появится американский спутник, на котором они впервые вывели человека в космос. Спутник демонстрируется военнослужащим и их семьям. Нам поставлена задача: найти спутник и, по возможности, сделать фотоснимки. Нужна визуальная разведка — оценка размеров и других видимых параметров. Вопросник у меня.

Шеф по НТР закончил и обратился к резиденту:

— Думаю, Юрий Иванович, ребята справятся. Игорь знает город, а Анатолий горазд на неординарные решения. Кроме того, он рисует, а значит, многое может запомнить при внешнем осмотре спутника.

Мы засели за карты Токио и его окрестностей. Использовали знания об авиабазах соседей из ГРУ. Наши рассуждения при поиске нужной базы сводились к следующему: она должна быть доступна для посещения — по расстоянию от города и по транспорту — шоссе и железная дорога. По этой причине база транспортной авиации в Тачикаве отпадала — она находилась в тридцати километрах от города. Кроме того, была активно действующей. Отвергли мы и другие базы, где стояла истребительная авиация. Наконец, сошлись во мнении, что такой базой может быть фактически бездействующий аэродром для винтовой авиации. И располагался он удобно: при выезде из Токио в сторону Иокогамы, на наиболее напряженной авто- и железнодорожной магистрали Токио — морской порт Иокогама. Под предлогом посещения советских судов в морском порту мы проехали мимо этого аэродрома и наметили пути подъезда к нему. На обратном пути зашли в китайский ресторан неподалеку от ворот авиабазы и, сидя там, разобрались в системе охраны при въезде на территорию. Нам повезло: охрану несли японские служащие. Именно служащие, а не профессиональные военные.

Через пару дней, в пятницу ближе к вечеру, мы приблизились ко входу на авиабазу. Расчет был на то, что спутник был доступен для осмотра в течение рабочего дня, то есть до пяти часов. Японская деликатность позволит ускорить проезд через ворота иностранцев, которые в то время еще почитались в этой стране.

Мы подъехали к шлагбауму на автомашине «контесса» — микролитражке, в которой даже двоим было тесно. Игорь был в своем репертуаре:

— Эй, ребята, — закричал он на охранников грубо, — открывайте! Я усох от жажды. Хочу пива. Шевелись, ребята…

Все аэродромы американцев имели единую систему размещения объектов на нем — что-то вроде типового проекта. При входе — ресторан, бары, танцплощадка, а вдоль аэродрома дорога, соединяющая ангары и отдельные места летного поля.