Николой Костомаров - Русская республика (Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада. История Новгорода, Пскова и Вятки).

• Название: Русская республика (Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада. История Новгорода, Пскова и Вятки).
• Автор: Николой Костомаров
• Жанр: История
• Год: 1994

Становление российской государственности переживало разные периоды. Один из самых замечательных — народное самоуправление, или "народоправство", в северных русских городах: Новгороде, Пскове, Вятке. Упорно сопротивлялась севернорусская республика великодержавным притязаниям московских князей, в особенности не хотелось ей расставаться со своими вековыми "вольностями". Все тогда, как и сегодня, хотели быть суверенными и независимыми: Новгород — от Москвы, Псков и Вятка — от Новгорода. Вот и воевали без конца друг с другом, и бедствовали, и терпели разорения от Литвы, Польши и Орды до тех пор, пока Иван III твердой и умелой рукой не покончил с северной вольницей и не свел русские земли в единое Московское (Российское) государство. Тяжело было северным городам расставаться со свободой, но этот исторический процесс был неизбежен, иначе великой Российской державы могло не быть. Работа Н.И. Костомарова дает строго научную и объективную картину вечевой республики, и сегодня, в период кризиса российской государственности, читается с особым интересом.

Книга воспроизводится по санкт-петербургскому изданию 1903-1906 гг. В тексте отчасти сохранены орфография и пунктуация автора.

---

Рыбная торговля была значительной ветвью в Новгороде. Обычай хранить посты поддерживал эту торговлю: купцы нанимали рыболовов, доставлявших им рыбу, и возили ее на продажу в города. Памятью о значительности рыбной торговли служат песни о Садке, богатом госте, который свое баснословное богатство приобрел рыбными промыслами.

Главным пунктом хлебной торговли был Новый Торг, город, стоявший на границе Новгородской Земли со страной, откуда привозился хлеб: и потому-то он сделался между другими пригородами значительным торговым местом. Новгородские торговцы селились в нем и вскоре образовали там свои местные интересы, иногда противные собственно новгородским. Торговая деятельность понуждала новгородцев селиться и в других пригородах и основывать отдельное торговое общество. Таким образом, в Русе и в Ладоге существовало особое купечество. Уже в XII-м веке, в грамоте Всеволода, встречаются деревские и бежецкие купцы. Были свои купцы на Онеге, в Кореле, в Вологде и в Перми, и во всех краях образовалось торговое сословие. В каждом крае какой товар производился или удобнее получался, там заводились и купцы, добывавшие этот товар. Купцы, поселявшиеся в пригородах, в самом Новгороде по своей торговле имели уже второстепенные права, чем настоящие новгородские, но с преимуществами против купцов других земель. По грамоте Всеволода Гавриила, новоторжане платили пошлин более, чем новгородцы, но менее, чем полочане или смольняне.

VI. Новгородское купечество. — Товарищества. — Опасности, их вызывавшие

Купцы новгородские, в торговом отношении, составляли компании или артели, сообразно или направлению своей торговли, напр.; купцы заморские, купцы низовские, или же по предметам торговли, например, купцы-прасолы, то есть торгующие съестным товаром, купцы-суконники, торгующие сукнами, рыбные, хлебные и пр. Соединяясь между собой в торговое товарищество, они принимали покровительство какой-нибудь церкви и святого патрона. Это видно из Всеволодовой Грамоты, где указывается до некоторой степени состав такого товарищества, называвшегося Ивановским, под покровительством св. Иоанна-на-Опоках. Каждый член компании, вступая в нее, обязан был давать вклад в пользу всего товарищества (пятьдесят гривен серебра) и сверх того жертвовать на церковь св. Иоанна 29 V2 гривен серебра. Это делалось один раз и называлось "вложенье" в купечество. Купец, сделавшись таким образом членом товарищества, назывался, по отношению к этому товариществу, "пошлый купец" и оставался им до смерти; — дети его уже сами собой, без собственного личного вклада, были, как родители, членами товарищества. Они выбирали из среды себя двух старост для управления делами торговыми и для торгового суда. Сверх того, выбирались трое старост от житых людей и тысячекий от черных (неизвестно, был ли он общий тысячскнй или особый для товарищества). Эта компания имела особое значение торговли воском и освобождалась от власти посадника. Впоследствии торговое значение ее расширилось. При церкви св. Ивана-на-Опоках производился вес, и не только воск, мед, но и другие товары входили в круг торговли ивановского купечества: олово, свинец,_железо, ладан, квасцы и даже скот, который для продажи в городе пригоняли к Ивану-на-Опоках и там брали за него пошлины. Так было еще в XII-м веке. Во всей Европе в средние века были такие товарищества, и самый немецкий двор представлял такую компанию под покровительством святого Петра. Из актов, относящихся до сношений Новгорода и Пскова с немцами, видно, что новгородские купцы торговали компаниями с Ганзой и ли-вонцами, которые также составляли компании. В делах, возникавших между ними, сношения делались от целой компании, и все члены, называвшиеся складчики, считались ответственными по делам своего товарищества; напр., в акте, относящемся до первых годов XV-ro века, жалуются сыновья нескольких отцов, предъявляя требование на внуков колыванского посадника в 400 рублях[141].

Не может быть, чтоб ивановское купечество составляло единственный, Исключительный факт в новгородской торговле; есть больше вероятия думать, что, кроме ивановской, существовали и другие артели. Всеобщность этого способа торговли была слишком развита в те времена и истекала не из прихоти какого-нибудь князя, а из духа времени. Под церковью св. Ивана-на-Опоках хранились товары ивановской компании; но известно, что и под многими другими церквами хранились товары, например, в Успенской, Пятницкой, Дмитревской; те купцы, которые таким образом поверяли свои товары одному месту, непременно должны были иметь между собой общую связь и признавать покровительство той церкви, где сохранялось их достояние. Притом же есть указание, что одну церковь, именно Пятницкую, строили купцы заморские, следовательно, и эта церковь имела одно значение для кружка купцов, посвятивших себя одной ветви торговли. От этого-то иноземные торговцы и обязаны были давать дар этой церкви: она была покровительной церковью той компании, которая вела с ними преимущественно торговлю, покупала у них товары. Так же точно в Русе построили церковь Бориса и Глеба купцы-прасолы. Так как эта церковь имела значение для прасолов, то, без сомнения, и прасолы имели между собой связь, составляли товарищество. Церкви в новгородском мире вообще имели торговое значение: в церковных подвалах хранились товары; в самых церквах держались лари, где лежали книги, куда записывались торговые сделки, так что как скоро делалось что-нибудь письменное, то один экземпляр оставался в церкви и в случае спора служил доказательством справедливости. Эти товарищества и были причиной того, что в Новгороде почти все старые церкви делались с подвалами, приспособленными к хранению товаров.

Артельное устройство, соединявшее купцов, было также у промышленников и ремесленников. По известию новгородской скры, лоцманы, проводившие иноземные суда, составляли артели и имели старосту, которого немцы называют альдерманом. Одна такая артель занималась проводом судов по Неве, другая по Ладожскому озеру, третья по Волхову. Рыболовы составляли также товарищества, и это древнее обыкновение до сих пор соблюдается у ильменьских рыболовов. Без сомнения, поводом к образованию товариществ более всего располагали опасности, которым подвергалась торговля повсюду. Выше было сказано, как часто нарушались дружелюные отношения с иноземными торговцами. Как только вспышка с Орденом, — Ганза становится в неприязненное отношение к Новгороду: немцы задерживают новгородских купцов, новгородцы то же делают у себя с немцами. Самая форма товариществ в торговле, предохраняя от опасностей, служила им и поводом; напр., новгородцы по делу частному за оскорбление купцов своих взыскивали на всех вообще немецких гостях. Дожидаясь, напр., послов с Готланда, которые должны были уладить возникшие споры, новгородцы задерживали купцов на немецком дворе. Так же точно по какому-нибудь недоразумению со стороны новгородцев или псковичей немцы арестовали и конфисковали товары русских людей, неприглашенных вовсе к делу и непричастных вовсе к недоразумениям.

Плавание по Балтийскому морю не было безопасно от разбойников. Иногда шайки их, под предводительством знатных дворян, были до того сильны, что государства обращались с ними, как бы с законной силой; так, в 1382 году Ганза заключила перемирие на положенный срок с морскими разбойниками. В 1386 году королева датская Маргарита заключила с ними четырехлетний мир; для поддержки на море безопасности кораблей от разбойников приморские города собирали налоги и содержали на море оборонительную стражу из судов: в 1393 году употребили для этого сбор с новгородских пошлин. Потеря от разбоев на Неве, понесенная новгородскими торговцами и убийства их разбойниками, были поводом притязаний к немецким торговцам, и города старались оградить своих купцов от таких притязаний. В 1395 году ограблены были, какими-то братьями Виталиями, новгородские купцы (Ермил Карпин, Василий Юрьев, Павел Тимофеев, Иван Константинов, Трифон Нестеров, Кузьма какой-то, называемый в немецких актах Marckemin?). Некто Якоб Абрагамсон отнял у разбойников ограбленное, и их самих предал суду на смертную казнь, а русских, взятых разбойниками, привел в Ревель.

Во Пскове торговля подвергалась еще чаще таким внезапным разорениям [142].

Северные государства давали привилегии на неприкосновенность торговцев во время войн только ганзейцам: это не простиралось на новгородцев, когда Швеция находилась во вражде с Новгородом. Даже ганзейцам давались привилегии с ограничениями: так, например, из уважения к торговле, шведский король обещал не трогать немецких купцов, отправляющихся из Германии в Новгород и обратно, и даже распространил это право на проводников из русских, сопровождавших немецких купцов; но это право предохраняло их только от умышленных нападений, а не от войска, если оно в своем движении их встречало. Новгородские купцы не были ограждены ни в каком случае, и действительно, по поводу несогласий Новгорода со шведами подвергались разграблению и убийству. В 1317 году обонежские купцы побиты немецкими и шведскими разными людьми, вошедши в Ладожское озеро. В 1338 году в Ладоге погибли новгородские купцы от немцев. В самое мирное время купцы могли подавать повод к взаимным ссорам и убийствам. Случаи, предупреждаемые в договорных грамотах с иноземцами, уже через то самое показывают, что они были явлениями не исключительными; например, предупреждается, сколько брать вознаграждения, если купец оскорбит чужую жену или дочь, или собьет с головы у женщины убор; из этого видно, как дерзки могли быть торговцы в чужой стране. Разумеется, договор о том, сколько следует платить в таком случае, не исполнялся, потому что нельзя было обязать законом мужа или отца довольствоваться пеней, и, конечно, были такие, что вместо того, чтоб взять по суду сорок гривен кунами, да другие сорок в пользу оскорбленного лица женского пола, предпочитали лучше самому убить оскорбителя и заплатить десять гривен серебра, как в том же договоре показано. Как всегда бывает в обществе, где прочное сознание обоюдных выгод не заставляет одного человека уважать другого, торговец смотрел на чужого торговца как на своего врага, которого надобно обмануть. В том же договоре с Ганзой говорится о том, как поступать тогда, когда варяг должен русскому или русский варягу и станут запираться. Конечно, были случаи, что по поводу взаимных несправедливостей по торговле купцы разведывались сами собой, вместо того, чтоб судиться. Мы уже из предыдущего обзора видели, что вся история торговых отношений Новгорода и Пскова к немцам есть ряд беспрерывных взаимных недоразумений, в силу которых опасность, постигшая одного купца, переходила на всех.