Адам Холл - В жерле вулкана

• Название: В жерле вулкана
• Автор: Адам Холл
• Жанр: Детектив

Роман  «В жерле вулкана» («Вулканы Сан Доминго») посвящен таинственной авиационной катастрофе недалеко от берега Сан Доминго. Когда становиться известно, что один из «погибших» членов команды был замечен живым, служащего авиакомпании Пола Рейнера посылают выяснить, что же все-таки произошло, что приводит к целому каскаду волнующих событий.

---

– Капитан Мэйхью, вам дали инструкции? – спросил он.

– Да, сэр. Повторить прибрежный маршрут подхода, сделанный Линдстромом два года назад. – Он посмотрел в полетный лист. – Еще две минуты. Не хотите сесть, мистер Рейнер?

Штурман развернул запасное поворотное кресло, и Рейнер уселся в него, не отрывая глаз от прозрачной полусферы блистера.

– Подходим, сэр.

Бортрадист вызвал башню Сан-Доминго и начал передавать их координаты:

– «Остров-5», у меня один-семь на два-один-ноль-ноль футов. «Остров-6» прошел примерно на два-четыре.

Рейнер сидел, напряженно выпрямившись, и слушал обмен сигналами между самолетом и башней Сан-Доминго, транслировавшийся через «Остров-6». Теперь они были на приводе прибрежной GLX-станции и получали пеленг на заход. Сан-Доминго передал:

– Проверьте GLX на QNH девять-девять-ноль. Прием.

Сразу же последовал ответ. Он был точно таким же, как и последняя передача Линдстрома, слово в слово:

– GLX на QNH девять-девять-ноль. Конец связи.

Пилот оглянулся на Рейнера. Тот кивнул, наклонясь на чуть подрагивавшем кресле, и вгляделся сквозь слой плексигласа. Синева была яркой и однородной. В семидесяти милях берег еще совсем не был виден; не появилось даже намека на полосу тумана, образующуюся там, где море встречается с землей. Но она вот-вот должна была появиться.

Тогда именно здесь все и произошло. Вне поля зрения земли. Груда могучих машин… пятнышко, одиноко проплывшее в синей пустыне. Оно исчезло и больше не появилось.

– Привет, Сан-Доминго… Проверили GLX на QNH девять-девять-ноль…

Это был тот сигнал, который капитан Линдстром так и не послал. Именно здесь прервался заход на посадку. Рейнер чувствовал, как его тело на откидном кресле становится все легче – самолет увеличил скорость снижения. Он находился на курсе, шел точно по графику, и все системы работали нормально.

Во время снижения он задал вопрос командиру:

– Вам когда-нибудь случалось видеть берег с того пункта, где вы проверяли GLX?

– Дважды, в прошлом году, при видимости миллион на миллион и необычном освещении после урагана и ливня. Мы даже разглядели гряду вулканов.

– А внизу? Как выглядело море?

– Только ослепительный свет. Это было примерно в полдень, оба раза.

Рейнер кивнул. Так и должно было быть. На экваторе лучи солнца, находящегося в зените, падают почти вертикально, и поверхность моря непрозрачна.

– Спасибо.

Синеву пересекла тонкая пепельная линия. Берег. Сначала чуть заметная, она постепенно темнела и вскоре разделилась на детали. Появился городок Пуэрто-Фуэго; красные, белые и зеленые пятна преображались в крыши, стены и бульвары.

Самолет тяжело снижался, по плоскостям и корпусу пробегали волны вибрации. Бортрадист вновь связался с башней Сан-Доминго, и действия командира стали четче.

– Повторите процедуру, пожалуйста.

Рейнер думал. «Глэмис кастл» мог погибнуть только от внутреннего взрыва. Никаких вариантов. Что-то уничтожило антенну или убило экипаж. Может быть, и то и другое вместе. После внезапного прекращения подачи топлива, начала пожара и даже после остановки двигателей оставалось вполне достаточно времени, чтобы передать по радио сигналы бедствия.

– Повторяю: никаких задержек не ожидается. Полоса девять. У земли полное безветрие. Видимость пять миль. Облако две восьмерки в трех тысячах футов. Дополнение: касание с превышением тридцать два фута. Сообщите вашу высоту, пожалуйста. Конец связи.

По мере того как давление в кабине повышалось, звук от радио и вибрации становился все слабее; мягкие иглы уперлись в барабанные перепонки.

Но рыбаки в лодках услышали бы взрыв и сообщили о нем.

Позади города, к востоку, расстилалось бледно-зеленое пространство тропического леса, рассеченное серо-стальной нитью реки Ксапури. Непосредственно к востоку от Пуэрто-Фуэго на фоне серо-коричневой и буро-зеленой растительности саванны выделялось грязно-белое пятно соленого озера. Над ландшафтом уже угадывалось знойное марево, оно становилось все заметнее.

– На луче WILS; удаление две тысячи.

Нет, взрыв исключается. Его услышали бы и сообщили. Никакая авария не происходит мгновенно. Времени вполне хватило бы для того, чтобы передать по крайней мере один сигнал. Исключается. Внезапное и полное разрушение повлекло бы за собой взрыв топлива в воздухе, на поверхности моря или земли. Исключается. А прежде всего исключается история бортпроводника – того, который видел Линдстрома. В баре. Насколько Марш был пьян?

– Начинайте стандартный разворот один-пять-ноль-ноль футов.

Фланги за солевым пятном и саванной замыкали вулканы – нерушимый строй из семнадцати кратеров, в который врезались долины. С вершины Катачунги стекала длинная лента темного дыма; она разворачивалась по склонам, через каньоны и плато на север, туда, где вулканическая лава некогда запрудила реку и образовала водопад.

– Добро к конечному этапу захода на посадку. Доложите показания альтиметра.

– На альтиметре один-два-ноль-ноль футов.

Знойное марево волнами текло над соленым озером, пересохшей проселочной дорогой и первыми зданиями столицы; от стекла и металла в небо устремлялись бесчисленные солнечные зайчики.

Мягкие иглы все сильней давили на барабанные перепонки. Вибрация ослабела. Под блистером промелькнула отмель, усеянная машинами и людьми, которые удлиняли взлетно-посадочную полосу, линии знаков и антенны радаров.

– Посадка разрешена. У земли полное безветрие.

Жара уже просачивалась в кабину.

– Роджер. Связь кончаю.

Когда колеса коснулись посадочной полосы и самолет содрогнулся, Рейнер понял, что ему не следовало прилетать сюда. Марш наверняка был пьян, а Линдстром – мертв.

Спустившись до середины трапа, он пошатнулся от ударившей по всему телу жары. Это был Сан-Доминго, куда местные богачи приезжали в поисках прохлады. Вой реактивных двигателей замирал, и сквозь боль в ушах стали прорываться голоса.

От ослепительного света удалось укрыться в здании аэропорта. Зеленое стекло делало его похожим на аквариум. На огромном портрете под главными часами теперь было изображено другое лицо: это был президент Хосе-Мария Икаса. Эль президенте. Неплохое лицо; не столь вялое, как обычно бывает у безнадежно испорченных детей, на которых так часто походят многие диктаторы. А у этого в глазах был даже какой-то намек на мягкость, хотя, вероятнее, это была просто игра освещения. Ведь эль президенте с изменниками из тайной полиции, четырьмя сотнями громил, вооруженных штыками и гранатами, разгромил Дом Правительства и приказал немедленно казнить президента Майя и пятнадцать членов его политического штаба. Расстрельные команды продолжали вовсю трудиться еще в течение нескольких месяцев после успешного coup d'tat.[1]

Рейнер зарегистрировался в офисе T.O.A. и обнаружил, что до вылета самолета местной линии в Пуэрто-Фуэго остается еще два часа. Чтобы время не пропадало даром, он отправился в столицу просмотреть архивы «Эль Диаро», ежедневной газеты Сан-Доминго. Оттуда он вышел с несколькими дюжинами фотографий людей, которые, как сообщалось, пропали во время рейса 696.

Гидросамолет местной линии оторвался от поверхности озера Асуль и доставил его в гавань Пуэрто-Фуэго перед самым заходом солнца, когда город был все еще раскален от дневной жары, а горячий воздух был неподвижен. Дым из труб землечерпалки и нескольких судов висел густыми влажными клубами среди судовых мачт, и с катера, доставившего Рейнера к причалу, казалось, будто весь город поражен чумой. На вогнутом песчаном пляже виднелось несколько рыбаков, готовивших снасти для ночного лова. Кроме их движений – настолько замедленных и вялых, что казалось, будто они находятся под водой – на причалах и волноломах не было никаких признаков жизни. Человеческие фигуры были неподвижны. Сложив под головами темные руки, они предавались снам, навеянным марихуаной. Пройдя мимо этих людей, Рейнер сразу уловил запах наркотика, а с ним вернулись ощущение жары, вони и чувство, которое он испытывал на протяжении всех восемнадцати месяцев, проведенных в этой ужасной стране, куда надеялся никогда не возвращаться. Моя собственная глупость, в который раз сказал он себе. Как дурак, выпалил «да, сэр» и согласился выполнять это дурацкое поручение.

Прежде чем на город опустилась темнота и на освещенных улицах пробудилась жизнь, индеец-носильщик проводил Рейнера в пансион, затерявшийся среди небоскребов портового квартала совсем неподалеку от того места, где на скверно отпечатанном плане был обозначен бар Вентуры. Постояв десять минут под струйкой ржаво-коричневой воды, именовавшейся здесь душем, дважды проверив москитную сетку на окне и полог над кроватью, Рейнер включил верхний свет и разложил на столе фотографии из архивов «Эль Диаро» и пакет, привезенный с собой из Лондона.