Газета День Литературы - Газета День Литературы # 69 (2002 5)

• Название: Газета День Литературы # 69 (2002 5)
• Автор: Газета День Литературы
• Жанр: Публицистика

---

Лёг до срока черёмухи иней

В опустевшую строчку следов…

На твоей и моей Украине

Было время цветенья садов.

И по нашей с тобою России

Шла весна, до озноба в груди.

И воскрес накануне Спаситель,

И Победа была впереди.

Но уже из неведомой дали

Ты смотрела, строга и добра,

Тихим взором любви и печали,

Как родная навеки сестра,

Что доселе, в годину разлома,

Не молчала при кривде любой,

А вела, уповая на слово,

Свой неравный и праведный бой.

Не окончился бой и поныне,

Потому у меня на веку

Не остудит забвения иней

Ни одну твою чудо-строку…

Евгений НЕФЁДОВ

Ольга Сапожникова ПЕРЕЛЁТНАЯ ПОГОДА

***

Совсем не моя заслуга

Всё то, что дано мне Богом…

Я — воин, рождённый с луком,

Охотник, рождённый с рогом.

А может, грустней гораздо —

Праща, из которой — камень,

Стакан, а в стакане — астры,

Камин, а в камине — пламя…

И что от меня зависит?

И что я в руке Господней?

Таких — миллионы тысяч,

И лучших намного — сотни…

За что ни возьмёшься — было.

Ничто на земле не ново.

А Вечность уже забыла,

Какое вначале слово…

***

А за московскими огнями — тишина.

Леса, дороги, стук летящей электрички.

И смотрит вниз, качаясь, сонная луна —

Моя сестричка...

А у тебя такие добрые глаза.

Как можно лгать — с такими добрыми глазами?

Ушла бы — только вижу, нет пути назад...

Что будет с нами?

А будет новый день и новое тепло,

И грусть вечерняя моя безвестно канет...

Капель стучит, и солнце светит за стеклом,

И вновь — подснежники в пластмассовом стакане...

***

Надо бы — хоть ненадолго,

Хоть на недельку-другую,

Вырваться, съездить на Ладогу.

Что-то я снова тоскую.

Вроде — о чём там особенно?

Камни — и камни, а вот как…

Тучи качаются сонные,

Сонно качается лодка…

Серое небо туманное,

Серые волны прибоя…

Лада, не надо обманывать —

Рада же встрече со мною!

***

Давай мы просто помолчим.

Садись со мною рядом.

Один фонарь горит в ночи.

Больше и не надо.

Одна звезда в сини небес —

И та вот-вот отчалит.

Ни мне не спится, ни тебе

Белыми ночами.

Рука в руке — твоё тепло.

Делиться счастьем не с кем.

И на душе моей светло,

И на тихом Невском.

Мы не заметим, как рассвет

На землю блики бросит.

Молчи — и сам придёт ответ

На твои вопросы.

***

…Листья по-прежнему падали,

Следом — осколки света.

Мы не знакомы, не правда ли?

Да, я уверена в этом.

Мы не знакомы — не странно ли? —

В городе, людям тесном…

Будто чужие страны мы

С карты, утерянной в детстве.

Листья плывут без устали

Вниз по Лебяжьей канавке…

Мы не знакомы — не грустно ли?..

Можно внести поправку?

***

Над Московским вокзалом

Небо, битое молью.

Солнце лезет в прорехи,

Скачет зайцем по крышам.

Мне осталось так мало,

Это даже не больно:

Сесть в вагон — и уехать,

И — не видеть, не слышать,

Как закатится лето

Спелой ягодой в море,

Как морозы ударят...

Ведь потом, по апрелю,

Снова вспомнится этот

Полусолнечный город,

Твой последний подарок…

Только бы поскорее!

***

Ледяных зрачков дула — в спину мне.

Отвернулась вот, не подумала:

Ты — морозный день, я — горю в огне,

Холодком огонь и задуло...

Как горела я — как свеча горит,

Оплавляла душу, беду мою.

А погас огонь — и душа болит,

И мелькают тени угрюмо.

Миновали дни — и упала ночь

Без конца и края, навечная.

Но в груди моей пламя всё равно

Всё ровней горит, всё беспечней.

***

Ты никому не скажешь слова —

И я тебя не выдам тоже.

Никто не скажет: "Повезло вам!"

Не пробежит мороз по коже.

А будет — тихими ночами,

Когда поврозь, пока не вместе:

"Мой милый, как же я скучаю…" —

И звёзды с неба окна крестят…

Покой вам — всем, кому не спится!

Пусть ваши души сбросят латы,

Расправят крылья, словно птицы…

Лишь мне того же не желайте.

Пусть и тебе не спится ночью.

Не потому, что я жестока.

Глядятся окна — очи в очи.

Мы далеко — не одиноки.

***

Просто прошёл дождь.

Лужи вокруг, мокро.

Просто меня ты ждёшь.

А на двери — замок…

А на висках — мел,

В сумке — бумаг стопка.

Как ты найти сумел

К этому дому тропку?

Я не ждала уже,

Я не могла и чаять —

Этот корабль к душе

Взял моей — и причалил…

Здравствуй, моя печаль,

Лет-то прошло сколько!..

Надо поставить чай,

Чашки достать с полки…

В окна стучат лучи,

Свет — на твои плечи…

Что ж мы с тобой молчим?

Будто сказать не о чем...

Владимир Илляшевич РУССКОСТЬ И РУСОФОНИЯ

Весьма любопытную полемику предложил главный редактор "Дня литературы" ("Русскость и русскоязычность", "ДЛ", №2, 2002) Владимир Бондаренко. Полагаю, что тема поднята им серьезная и несколько болезненная. Однако она заслуживает пристального рассмотрения.

КОЕ-ЧТО О СУТИ ЯЗЫКА

Есть такая наука — семиотика. Она исследует свойства знаков и знаковых систем, включая в первую очередь естественные и искусственные языки. Слова и словосочетания являют собой символы материального и духовного мира. Язык формирует психологию и систему нравственных императивов человека, общества, народов, наций. Не случайно на заре так называемой "поющей революции" в Прибалтике основной упор был сделан идеологами отделения от СССР на самоценности национальных языков и лозунгах типа "Вон оккупантов!", под коими подразумевались все неэстонцы, и в первую очередь русские. (Янки, финны, шведы и прочие немцы, все, что западнее Прибалтики — горячо приветствовалось.) Лозунги провозглашались при этом, как правило, очень эмоциональные. Например: "Наш язык — в смертельной опасности!". В подтексте прослеживалось указание на источник "опасности" — русский язык. В раже "чисток" идеологи создания моноэтнических и моноязыковых прибалтийских государств умудрились "поправить" русский язык на собственный вкус, дабы, к примеру, более 40% русского населения Эстонии всенепременно говорили с "мягким прибалтийским акцентом". Удивительно, но кое-что из нововведений получило распространение. К моему вящему удивлению, не только в Прибалтике, но и в России. Эстонская столица Таллин, обретшая нынешнее название лишь в середине 20-х годов минувшего, ХХ века (до того многие столетия она называлась Ревель), в русской транскрипции стала порой писаться Таллинн, с двумя буквами "н". В Эстонии, и не только национал-дураками, это считалось признаком лояльности к эстонскому народу. Историко-культурное и географическое название территорий на юго-востоке Балтийского моря, искони на русском языке звучавшее как Прибалтика, превратилось в латинизированную "Балтию". При этом сами эстонцы не посчитали нужным отказываться от своего традиционного прозвания Пскова — Пихквой или Печор — Петсери. Доморощенные эстофилы, как правило русскоговорящие нерусские, с готовностью согласились с новшествами. Несмотря на то что по правилам русского правописания Таллин с двумя "н" не пишется хотя бы потому, что в противном случае пришлось бы произносить наименование этого города, что на балтийском берегу, протяжно гундося.