Фердинанд Грегоровиус - История города Рима в Средние века

• Название: История города Рима в Средние века
• Автор: Фердинанд Грегоровиус
• Издательство: Издательство АЛЬФА-КНИГА
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0191-8

Впервые в одном томе выходит в свет фундаментальный труд знаменитого немецкого историка и культуролога Фердинанда Грегоровиуса (1821 — 1891) «История города Рима в Средние века». Вэтом уникальном по своей полноте произведении автор с немецким педантизмом и скрупулезностью последовательно год за годом, столетие за столетием описывает события римской истории (многие из которых малоизвестны современному читателю) и их культурологический контекст. Благодаря широте охвата исторического материала, а также литературному таланту автора это произведение стало классическим образцом исторического исследования, посвященного эпохе Средних веков и Раннего Возрождения. Книга читается не как скучный исторический трактат, а как литературное произведение с захватывающим сюжетом, что делает ее интересной широкому кругу читателей.

Настоящее издание включает в себя полные переводы всех 12 книг произведения.

---

Весть об отлучении германского короля от церкви произвела на Западе невероятно сильное впечатление. По словам летописца того времени, этой вестью Римская империя была потрясена вся до основания. Неслыханное решение папы совершенно спутало понятия людей; между тем духовенство ради оправдания Григория старалось найти в анналах папства соответственные примеры и ссылками на разные случаи применения епископской власти, не имевшие ничего общего с поступком Григория, успокоить вызванное им негодование.

Генрих и Григорий, ставшие теперь врагами не на жизнь, а на смерть, в своем нападении друг на друга исходили из одинаковых оснований; они оба объявили друг друга низложенными; оба сошли с почвы права и оба присвоили себе полномочия, которыми не обладали. Но оружие было у них неодинаково. В те времена король даже тогда, когда он держал в своей руке меч героя, был бессилен перед папой, в распоряжении которого было отлучение от церкви. Борьба короля с папой была тогда как бы борьбой простого человека с волшебником. Генрих ринулся в борьбу слепо, не помня себя; но Григорий повел ее с искусным расчетом. Дальнейший ход событий показал, что у папы, стоявшего, по-видимому, совсем одиноко, союзники были более сильные, чем у его противника.

И тот, и другой были деспотические натуры; но деспотизм короля умерялся закономерностью государственного строя, тогда как для иерархической власти папы епископы и соборы не служили ограничением. Неустойчивость характера порочного государя ослабляет сочувствие к нему в постигшей его участи; он поддерживал злоупотребления, существовавшие в церкви, и в этом отношении победа над ним папы была желательна; но заносчивая программа непогрешимости и всевластия папства, которая была провозглашена Григорием, страшит мысль и умаляет значение произведенной им благодетельной реформы, хотя бы мы и признавали, что церковь должна быть независима от политической власти. Подлинность 27 тезисов, включенных в регесты Григория, сомнительна, но мы отметим те из них, которые выражены наиболее резко, так как они воспроизводят собой все то, к чему стремился Григорий VII и что он сам открыто высказывал в своих письмах.

«Римская церковь установлена самим Богом. Одному папе принадлежит право издавать новые законы, учреждать новые общины и низлагать епископов помимо 610 соборных постановлений. Он один имеет право распоряжаться знаками императорского достоинства. У него одного государи лобызают ногу. Только его имя провозглашается во всех церквях. Это имя едино во всем мире. Он обладает правом низлагать императоров. Он может освобождать подданных от присяги, данной ими верховной власти, если эта власть нарушает справедливость. Помимо его одобрения ни одна глава, ни одна книга не считается каноническими. Его решение нeпререкаемо. Он не подлежит ничьему суду. Римская церковь была всегда непогрешима и останется непогрешимой во веки веков, как свидетельствует Св. писание. Когда совершается посвящение римского папы, согласное с каноническими правилами, он приобретает святость через заслуги св. Петра. Только тот истинный католик, кто во всем согласуется с римской церковью».

5. Отпадение от Генриха IV имперских сословий. — Он слагает с себя королевскую власть. — Он добивается снятия с него церковного отлучения Каносса (1077 г.). — Нравственное величие Григория VII. — Охлаждение ломбардцев к королю. — Он снова сближается с ними. — Смерть Ченчия. Смерть Цинтия. — Смерть императрицы Агнессы в Риме

На отлучение от церкви Генрих ответил низложением папы, но вскоре затем убедился, что его противник обладает могущественной силой. В собственной стране Генриха спокойствие было совершенно нарушено. Среди наиболее могущественных князей была возбуждена надежда на обладание престолом; в народе были разожжены фанатизм и суеверие, представляющие такую страшную опору церковной власти; духовенству, знати и народу дано было пенять, что они могут освободиться от деспота, отлученного от церкви, и избрать другого короля, который получит апостольское благословление, если папа найдет его достойным. Если бы Генрих был истинным монархом, он нашел бы в себе силы перенести церковное отлучение; но имперская власть Генриха покоилась на шатком фундаменте феодального строя, и папы, стремившиеся к расширению своей власти, были обязаны своими успехами единственно только этому строю.

В истории германской империи мы встречаем случаи, когда от короля, которого боялись или ненавидели, отпадали князья-вассалы, епископы и значительная часть народа (но не весь народ). Здесь мы отметим только тот факт, что позорному унижению короля в Каноссе, богато одаренного от природы и мужественного воителя, но не умевшего владеть своими страстными порывами, содействовала сама германская партия, враждебная королю. Две трети Германии в сил у политических условии были против короля и держали сторону Рима. Могущественные враги Генриха и во главе их Вельф Баварский, Рудольф Швабский и Бертольд Каринтийский не приняли его приглашения прибыть в Вормс и в октябре съехались на сейм в Трибуре где присутствовали и папские легаты. Опасаясь монархических замыслов Генриха и руководствуясь злополучными соображениями яростной партийной вражды, эти князья превратились в союзников Рима. Тщетно просил король не позорить в его лице достоинства отчизны и империи. Сейм в Трибуре изменил отечеству и объявил, что папа имел право объявить такой смелый приговор; этим решением сейма за папой была признана верховная судебная власть над империей. Далее сейм объявил Генриха низложенным, если с него не будет снято отлучение до 2 февраля 1077 г. В этот день в Аугсбурге под председательством папы должен был быть созван собор, которому и предстояло произнести окончательный приговор. До того времени Генрих должен был оставаться в Шпейере как частное лицо. Малодушный король покорился этому позорному решению, с которым едва ли примирился бы даже Карл Лысый, и, отменив свои декреты, направленные против папы, удалился в Шпейер. Получил от германцев приглашение прибыть в Аугсбург, Григорий известил их о своем приезде. Но в то время как он проезжал через земли своего друга Матильды, желавший получить прощение Генрих в сопровождении небольшой свиты уже пробирался в жестокую зимнюю стужу тропой изгнанников по ледяным равнинам М. Сениса. Этот бесхарактерный государь бросался из одной крайности в другую; чувствуя себя покинутым, он сложил свое оружие, забыл о своем королевском величии и, подвергая себя глубочайшему унижению, пал к ногам своего изумленного врага. Услышав, что Григорий едет в Германию, Генрих понял, что этому приезду необходимо помешать. Решительный и мужественный человек собрал бы войско и не медля преградил бы путь папе в Германию. Но Генрих был только хитер; широты и смелости мысли в нем не было. И первый итальянский поход сына того Генриха, войска которого, закованные в железо, приводили Италию в трепет, был только жалким паломничеством беглеца, осужденного и каявшегося в своих грехах. Будучи торжеством суеверия над разумом и человеческим достоинством, это паломничество свидетельствовало, однако, в то же время о великой победе, одержанной нравственной силой, которую представляла церковь. Единственно прекрасной стороной паломничества Генриха была трогательная любовь его жены; отвергнутая мужем раньше, она явилась к нему и разделила с ним все опасности пути.

Когда Генрих прибыл в Италию, ломбардцы встретили его шумными ликованиями. До сих пор северные итальянцы знали только таких германских королей, которые, перейдя Альпы, нападали на Рим, возводили на престол пап или низлагали их и брали в свои руки имперскую власть. Ломбардцы полагали, что и Генрих так же пришел в Италию затем, чтобы удалить Григория, «врага человечества», с папского престола. Поэтому к Генриху явились целые толпы вассалов из многих городов, лежащих частью к северу от р. По, частью к югу от нее. Григорий, остановившийся на время в Мантуе, бежал тогда в Каноссу, укрепленный замок Матильды, и заперся в нем. Графы и епископы уговаривали Генриха идти на Рим; но в душе короля боролись гордость и боязнь, и он оставался в нерешительности. Затем, совершенно потерянный, этот юноша оттолкнул от себя ломбардцев и колеблющимися шагами пошел навстречу духовной смерти. Приближавшийся день собора в Аугсбурге казался Генриху ужасным и в то время, как предстоявший позор приковывал его к месту, страх гнал его в Каноссу. Наконец роковой замок показался перед глазами Генриха. Здесь за тройным рядом стен под охраной владелицы замка находился монах, предавший короля анафеме. Сюда же, чтобы вымолить прощение, каждый день прибывали мучимые раскаянием германские епископы. Генрих вступил в переговоры, и посредницами в них явились, как вестницы милосердия, две женщины: графиня Матильда и графиня Адельгейда, жена Генриха. В истории папства останутся памятными навсегда две замечательные личности, в которых ярко сказалось духовное величие пап: Лев, перед которым признал себя побежденным страшный Аттила, и Григорий, перед которым преклонил колена Генрих IV, одетый во власяницу кающегося. Но впечатление, которое производят на нас эти два исторических события, неодинаково; в первом случае мы чувствуем всю силу чисто нравственного воздействия, во втором — нас поражает какая-то почти сверхчеловеческая сила характера. Но эта бескровная победа монаха имеет больше прав на всеобщее изумление, чем все победы Александра, Цезаря и Наполеона. Сражения, в которых бились в Средние века папы, они выигрывали не железом и свинцом, а нравственной силой, и это применение или воздействие высших духовных начал, как деятельного фактора, является причиной тому, что Средние века порой стоят выше нашего времени. Какой-нибудь Наполеон по сравнению с Григорием представляет собой не более как варвара.