Фердинанд Грегоровиус - История города Рима в Средние века

• Название: История города Рима в Средние века
• Автор: Фердинанд Грегоровиус
• Издательство: Издательство АЛЬФА-КНИГА
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0191-8

Впервые в одном томе выходит в свет фундаментальный труд знаменитого немецкого историка и культуролога Фердинанда Грегоровиуса (1821 — 1891) «История города Рима в Средние века». Вэтом уникальном по своей полноте произведении автор с немецким педантизмом и скрупулезностью последовательно год за годом, столетие за столетием описывает события римской истории (многие из которых малоизвестны современному читателю) и их культурологический контекст. Благодаря широте охвата исторического материала, а также литературному таланту автора это произведение стало классическим образцом исторического исследования, посвященного эпохе Средних веков и Раннего Возрождения. Книга читается не как скучный исторический трактат, а как литературное произведение с захватывающим сюжетом, что делает ее интересной широкому кругу читателей.

Настоящее издание включает в себя полные переводы всех 12 книг произведения.

---

Таким образом мнение, будто церковь S.-Maria in Ara Coeli занимает место храма Юпитера оказывается ошибочным. Между тем это единственная церковь, которую римляне воздвигли на Капитолийском холме и которая здесь, на месте существовавшего в древности укрепления, занимает господствующее положение. В подробном каталоге церквей и монастырей, составленном во времена Льва III (около 850 г.) эта церковь не упомянута. Поэтому надо полагать, что в правление названного папы ее совсем не было или она представляла собою незначительную часовню. До XIV века эта церковь не имела еще своего прозвания: «на небесном престоле», которое, несмотря на это, все-таки находится в связи с древней легендой греческого происхождения, включенной в римские Mirabilia. Восхищенные невиданной красотою Октавиана и полным благополучием его правления, сенаторы заявили императору, что они хотят возносить ему молитвы, так как видят в нем божество. Глубоко взволнованный этим заявлением, Октавиан просил дать ему время для ответа, призвал к себе тибурскую сивиллу и сообщил ей о решении сената. Сивилла объявила что она ответит через три дня, и по истечении этого срока, в продолжение которого она соблюдала пост, возвестила: «Знамение суда; земля скоро напитается рогом; с небес грядет царь времен». Внимая словам сивиллы, Октавиан вдруг увидел, что небеса раскрылись, показался яркий ослепительный свет и в небесах, над престолом, явилась лучезарная Дева с Младенцем Христом на руках. Затем с небес послышался голос, возвещавший: «Вот Дева; Она родит Спасителя мира!» Другой же голос возвестил: «Вот престол Сына Божьего!» Тогда Октавиан пал ниц на землю и стал молиться. О своем видении он сообщил сенаторам, и на следующий день, когда народ уже хотел называть его «Господом», он решительно воспротивился этому. Император не пожелал, чтоб его дети когда-либо называли его этим именем, так как, говорил он, «я смертный, и имя Господне никогда не может приличествовать мне».

В поэтической легенде сообщается далее, что Октавиан приказал будто бы воздвигнуть «Первородному Сыну Божьему» алтарь на Капитолии. Поэтому в XII церковь S.-Maria уже называлась с добавлением слов: «ubi est ara filii Dei». Ho замечательно, что древняя легенда не устанавливает никакой связи этого алтаря с храмом Юпитера и только сообщает, что алтарь был воздвигнут Октавианом на

Капитолии, т. е. на одной из его вершин. Если эта церковь in Ara Coeli действительно была на месте древнего храма, то какие-нибудь указания на это все-таки сохранились бы в легенде или в предании.

Итак, могильная тишина, окружавшая Капитолий в Средние века, нарушается только звоном монастырского колокола да откликом дошедшей до нас легенды. Над покинутой ареной, бывшей некогда свидетельницей деяний и триумфов Сципионов и Гракхов, Мария и Суллы, Помпея и Цезаря, теперь мелькали образы Девы Марии с Младенцем Иисусом, молящегося Октавиана и той самой престарелой сивиллы, таинственные книги которой когда-то хранились здесь же. Нашему заключению, что приведенная легенда уже в XI веке связывалась с вышеназванным местом, мы находим неоспоримое доказательство в том, что о «дворце Октавиана» упоминается именно как о местопребывании Бенцо; между тем дворец этот мог находиться только на Капитолии. Было бы весьма важно определить с точностью положение и назначение этого дворца, находившегося, по-видимому, вблизи монастыря Aracoli. В кратком перечне дворцов, который приведен в Mirabilia, не значится ни одного дворца на Капитолии, но в дальнейшем изложении туманно говорится о каком-то капитолийском дворце, который находился внутри укрепления и был разукрашен золотом и драгоценными камнями; в нем же стояли статуи, изображавшие провинции и звонившие своими колокольчиками. Что касается дворца, где «Октавиану было видение на небе», то этот дворец, по совершенно ясным указаниям Mirabilia, имел тесную связь с церковью S.-Maria и составлял, вероятно, часть самого монастырского здания. Наконец, в Summarium римских храмов особо упоминается еще «дворец сенаторов на Капитолии или на Тарпейской скале», причем автор говорит о дворце как о существующем в его время. Под всеми этими тремя дворцами едва ли можно было подразумевать одно и то же здание, так как на Капитолии было множество развалин, и самые различные между ними одинаково назывались в Средние века «palatium». Если развалины храма Юпитера еще существовали в XII веке, то им так же могло быть дано название «palatium»; но было ли так в действительности, мы не можем этого сказать. Таким образом, из трех дворцов, упоминаемых в Mirabilia, капитолийский дворец исчез для нас бесследно и является мифическим; затем дворец Октавиана, местопребывание Бенцо, составляет часть монастырского здания Aracoli возведенного на древних развалинах, и наконец дворец сенаторов — единственный, назначение которого может быть нами установлено, а именно, как того здания, в котором помешался в средние века сенат. Среди остатков древних памятников на Капитолии более всего должны были поражать воображение своим величием, изумительные и в наше время, развалины древнего государственного архива, или так называемого Tabularium республиканских времен, с его исполинскими стенами из пиперина величественными залами и камерами со сводами. Поэтому автор, описывая Рим в XII веке и упоминая в беглом перечне холмов лишь об одном дворце сенаторов, мог, конечно, иметь в виду исключительно только это величественное сооружение. Воображению народа представлялось, что в древности консулы и сенаторы жили именно здесь. За исключением самой церкви in Aracoli, знать XII века не могла найти для своих собраний никакого другого более подходящего места, кроме вышеназванного здания, и на нем же остановил свой выбор народ, когда был восстановлен сенат. И мы полагаем, что Tabularium, которое впоследствии окончательно стало помещением сената, уже тогда было до некоторой степени приспособлено к этому назначению. Так, в 1143 г. здесь, на развалинах, снова восстала тень римской республики; являясь теперь уже легендой, видением старины, эта республика тем не менее вселяла восторг в немощное потомство.

3. Арнольд Брешианский. — Его первое появление; его отношение к Абеляру. — Учение Арнольда о секуляризации церковных имушеств. — Осуждение Арнольда папой. — Бегство и исчезновение Арнольда. — Целестин II. — Луций II. — Борьба папы и консулов против сената. — Патриций Иордан Пьерлеоне. — Эра сенаторов. — Лунин II и Конрад III Несчастная кончина Луция II

Восстановление сената вовсе не было одной только иллюзией; оно действительно имело место и прославило средневековых римлян в такой же мере, в какой прославили себя их предки удалением на священную гору. Знаменитый реформатор того времени, Арнольд Брешианский неправильно считается главным виновником переворота, который неизбежно вызывался ходом событий и особыми условиями, в которых находился тогда Рим. Отнять у знати ее власть, у духовенства — его земли, у папы — власть светского государя и передать его верховные права народной общине — таковы были определенные исторические задачи, для обоснования которых не нужно было никакой доктрины. Со времени борьбы за инвеституру третье сословие не переставало бороться с феодальной системой, как светской, так и духовной; огонь свободы, зажженный итальянскими республиками, разрушил феодализм древнефранкской империи, и дыхание еретической критики уже коснулось мертвящей монашеской науки. Но было бы совсем бессмысленно утверждать, что уничтожение феодализма являлось целью, которая преследовалась в XII веке сознательно, как точно так же было бы неосновательно предполагать, что какой-нибудь демагог того времени мог мечтать о европейской федеративной республике, Вследствие недостаточного знакомства со Средними веками такие идеи были ошибочно приписаны Арнольду Брешианскому, который имел действительно огромное влияние на некоторые стороны гражданской жизни. Арнольд, Абеляр и св. Бернард были замечательными людьми той эпохи и героями великой драмы в истории культуры. Когда юная демократия, первоначально еще полная сомнений и неуверенная в себе, заслоняемая церковью и империей, затем несколько окрепла, такой человек, как Арнольд, неизбежно должен был явиться именно в Ломбардии. Страстно желавший осуществления гражданской свободы, одаренный возвышенным умом, этот народный трибун в одежде священника представлял идеал церкви, свободной от превратной суеты мира, идеал возрожденного первобытного христианства. Абеляр и Арнольд, оба еретики, один — как философ, другой — как политик стояли одинаково на почве гражданского освобождения. После мрачных героев догматического единодержавия, после такого папы, как Григорий VII, и такого императора, как Генрих IV, отрадно видеть появление мучеников свободы, которые несут знамя человеческого достоинства и вооружены бескровным, но страшным орудием борьбы: аналитической мыслью и свободной волей.