Маша Царева - Московский бестиарий. Болтовня брюнетки

• Название: Московский бестиарий. Болтовня брюнетки
• Автор: Маша Царева
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-7905-5101-7

Саша Кашеварова – современная москвичка слегка за тридцать. Одинокая, отчаянная, открытая приключениям, Саша совершенно не стесняется своей принадлежности к поколению single. В ее сумочке мирно уживаются последний аромат Comme des Garcons и полусгнивший яблочный огрызок. Она нокаутирует апатию шоколадными кексами, втайне мечтает об идеальном мужчине (хотя точно знает, что таких нет), мечется от беспринципного разврата к катастрофическому многомесячному отсутствию секса. Она носит дорогие туфли и экономит на еде, может напиться как портовый грузчик, но при этом считает себя почти паинькой. Каждый день приносит ей новые знакомства. Московский бестиарий – это словарь существ, которых можно встретить в мегаполисе. Алкоголики, барби, бизнесвумен, веганы, мачо, метросексуалы, нимфетки, модели, серые мышки, татуировщики, эзотерики, экстремалы и многие другие – и все это с позиций современной девушки, свободной во всех отношениях.

---

В этот момент перед нами, взвизгнув тормозами, остановилась грязноватая «девятка». В приоткрытом окне маячили две мрачные физиономии – кавказцы. Из салона пахнуло сигаретным дымом и несвежими мужскими носками.

– Дэвушки, вдвоем поедете? – спросил тот, что сидел рядом с водителем, не отводя налитых кровью глаз от белых чулочков моей собеседницы.

Мне стало страшно. Я вдруг представила себе, как мимо по Садовому проезжает мой начальник, или моя лучшая подруга, или директор школы, в которой я училась. Они близоруко щурятся, глядя на меня, а потом недоуменно распахивают рот. И по Москве ползет, набирая обороты, сплетня: Кашеварова от безнадеги приторговывает собой на улице!

– Двэсти, – сверкнул золотыми зубами водитель.

– Двести пятьдесят, – мягко поправила девушка, а потом, покосившись на меня, сквозь зубы процедила: – Все, пошла отсюда! Не видишь, работаю я.

Я отошла на несколько метров и огляделась по сторонам: дальше-то что делать? Кто-то требовательно похлопал меня по плечу.

Как из-под земли, передо мною выросла коренастая женщина средних лет с подвижными темными глазами, на ней были старомодные джинсы-«варенки» и синтетическая кофта от спортивного костюма лже-«Адидас». Ее глаза были подведены с той размашистой щедростью, какую позволяют себе только оперные солистки да продажные девицы. Однако было видно, что макияж для нее – ритуал скорее машинальный. Она давно плюнула на свою женственность. Концы ее волос были окрашены в желто-белый цвет, у корней пробивалась природная чернота.

– Чего надо? – Ее взгляд словно сканировал меня.

Я поежилась. И почему такое всегда происходит именно со мной?

– Здравствуйте. Я ищу Любу. Любашу.

– Зачем она тебе? – без удивления спросила тетка.

– Я ей денег должна.

Навстречу мне вытянулась по-мужски широкая короткопалая ладонь.

– Давай мне, я передам.

– Нет, – помотала головой я, – я должна лично отдать, в руки. Мы договаривались.

– Ну пошли тогда, – она кивнула в сторону ведущей во дворы тропинки, – только недолго. Нечего мне девок отвлекать. Должница нашлась.

Дворик, в который привела меня смотрящая (а я сразу поняла, что это она и есть), был крошечным и безлюдным. Вокруг – лишь офисные здания с безжизненно погасшими окнами. Под раскидистым кустом сирени стояла длинная, видавшая виды скамья, возле нее и собрались работающие на точке девушки. Кто-то сидел на скамейке, кто-то – на корточках рядом, кто-то нервно прогуливался вокруг. Было их пятнадцать – двадцать: разношерстная пестрая стайка легкомысленных ночных кудесниц.

Любашу я заметила сразу – она стояла чуть поодаль, в руках вертела пилочку для ногтей, а между ее полных, ярко накрашенных губ была зажата полуистлевшая сигарета. Я помахала ей рукой.

– А, ты, – улыбнулась она, лихо сплевывая окурок в ближайшую лужу, – я уж думала, не придешь.

– Извини, что опоздала. Та девушка, что на улице, никак не хотела со мною говорить.

– А, это Марьянка. – Любаша сплюнула под ноги. – Стерва жуткая. Ей всего шестнадцать лет. Если б не Гуля, наша смотрящая, я бы давно стукнула на нее ментам. Но она пользуется спросом, нельзя.

У меня вытянулось лицо.

– Шестнадцать лет… У нее, наверное, какие-то проблемы? Жизненная трагедия?

– Ага, – рассмеялась Любаша, – между прочим, она из благополучной семьи, москвичка. Ей родители на карманные деньги сто долларов в неделю дают, а она им врет, что танцами заниматься ходит. Больше тут таких нет. Развлекается девочка. Экстремалка, блин.

– М-да, – потрясенно протянула я, – чего здесь только не увидишь…

– Вот у кого трагедия, так это у Алены. Видишь, кудрявенькая, на лавочке сидит, с самого краю?

Любаша кивнула в сторону сутуловатой субтильной девушки с бледным лицом, изрытым потухшими кратерами кое-как загримированных оспинок. Она была настолько некрасива, что смотрелось это скорее не отталкивающе, а трогательно. В отличие от других служительниц культа Алена была одета вполне буднично – джинсы, кроссовки, простая белая футболка.

– А что с ней такое?

– Какой-то ушлый репортер ухитрился прикинуться клиентом и заснять нас на камеру. Мне-то по фигу, у моих родителей все равно телека нет. А вот у Алены муж и двое детей в Кустанае. Она врала им, что служит домработницей. Собиралась подработать и через пару месяцев – обратно. А вот теперь ее увидели во всей красе. Муж сказал, чтобы носа домой не казала. А ей деваться некуда.

Я хотела было, набравшись наглости, спросить Любашу: «А тебя-то, такую рассудительную, каким ветром занесло в эту помойку?!» – но не успела. Во дворик через арку лихо зарулил «мерседес» не первой свежести – старомодно квадратный, с поцарапанной краской на боку и огромной вмятиной на бампере.

– Начинается, – вполголоса пробормотала Любаша, – это Эдик, он тут часто появляется. Только бы не меня.

Из машины неторопливо выбрался молоденький брюнет очень даже интеллигентного вида – такие мужчины не раз встречались мне в читательском зале Ленинской библиотеки. Никогда бы не подумала, что они же могут вот так запросто зарулить в забитый девушками по вызову дворик, чтобы выбрать себе платную подружку на ночь. Тонкое красивое лицо, умные серые глаза улыбались из-под дорогих очков в золотой оправе.

– Молоденький какой, – сказала я, отступая за дерево, – на вид совсем безобидный.

– Он садист, – шепнула в ответ Любаша, а потом ни с того ни с сего задрала коротенькую юбчонку и продемонстрировала мне пухлую белую ляжку в рытвинах раннего целлюлита. На молочной белизне не избалованной солнцем кожи багрово круглел десяток крошечных шрамиков.

– Сигареты, – перехватив мой недоуменный взгляд, объяснила она, – мальчик так развлекается. Платит, правда, больше, чем другие, за вредность. Но я уж лучше без денег посижу.

Деловитая смотрящая Гуля тем временем прокуренным басом покрикивала на оробевших девчонок, которые старались смотреть под ноги, лишь бы не встретиться взглядом с Эдиком. Видимо, каждая из них была в курсе его сексуальных предпочтений.

– Девочки, активнее! Построились в шеренгу, улыбнулись. – В тот момент она была похожа на бравую преподавательницу физкультуры.

Девчонки неохотно поднялись со скамейки. Любаше пришлось присоединиться к ним, я же осталась за деревом, на своем наблюдательном посту.

Эдик медленно шел вдоль шеренги, время от времени задерживаясь возле какой-нибудь девчонки – и тогда его избранница хмурилась, ссутуливалась и с удвоенным энтузиазмом принималась изучать носки своих туфель. Я заметила, как одна из проституток, дебелая блондинка под тридцать, незаметно послюнявила палец и размазала под глазом тушь, чтобы выглядеть менее привлекательно.

Наконец он ткнул пальцем в малорослую пухляшку с испуганными оленьими глазами.

– Я выбрал.

– Она дорогая, – понизила голос Гуля.

– Гуль, знаю я твоих дорогих, – невозмутимо расхохотался он, – если будешь выпендриваться, я таких дорогих через пятьсот метров у Арсена возьму, по сто баксов пучок.

– У Арсена много порченых, – поджала губы смотрящая. Она была похожа на рыночную торговку, рассуждающую о пучке прошлогодней морковки. – А у меня все со справками.

– Короче, сто пятьдесят, и через пару часов девчонка будет у тебя.

– Грабеж, – вздохнула Гуля, – но что с тобой поделаешь, ты у нас уже свой.

Она подтолкнула испуганную избранницу Эдика в сторону машины. Та наклонилась к ее уху и попробовала что-то торопливо объяснить, но Гуля грубо перебила:

– Иди, иди, принцесса! У вас тут у каждой чуть что, сразу месячные.

«Мерседес» резко сорвался с места, в боковом окне мелькнула испуганная мордашка увозимой девушки.

Ко мне подошла Любаша – видок у нее был мрачнее тучи.

– А ты что здесь делаешь? Давай деньги и вали. Интересно стало? Тут не театр, понятно?

– Извини, я сейчас. – Суетливо порывшись в сумке, я достала кошелек. – Любаша, я могу тебе чем-то помочь?

– Можешь, – проникновенно улыбнулась она, – уходи. Потому что из-за тебя у меня и так проблемы будут. Нам не разрешают сюда лишний народ водить.

Лирическое отступление: в то время я встречалась с мужчиной по имени Антон, представителем многочисленного племени столичных бизнесменов средней руки. Антон был амбициозен, но не очень удачлив. Он то пытался что-то купить, а затем продать с наценкой (потом выяснялось, что приобретенный товар был с браком), то ставил возле метро несколько торговых фургончиков (однажды ночью фургоны угнали местные братки), то покупал в Германии машины, чтобы перегнать их на родину и здесь выгодно продать (и почему ему всегда попадались угнанные?). В общем, крутился как мог. При всем этом он был достаточно хорош собой, смешлив, авантюрен, чтобы на какое-то время я потеряла от него голову.

Вечером, после моего визита на мини-рынок добровольных невольниц, я отправилась на Киевский вокзал – встречать своего горе-любовника, который возвращался с каких-то очередных сомнительных переговоров с украинскими дельцами. Естественно, первым делом я рассказала Антону о своем жутком ночном приключении с продолжением. Он пришел в ужас.