Маша Царева - Московский бестиарий. Болтовня брюнетки

• Название: Московский бестиарий. Болтовня брюнетки
• Автор: Маша Царева
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-7905-5101-7

Саша Кашеварова – современная москвичка слегка за тридцать. Одинокая, отчаянная, открытая приключениям, Саша совершенно не стесняется своей принадлежности к поколению single. В ее сумочке мирно уживаются последний аромат Comme des Garcons и полусгнивший яблочный огрызок. Она нокаутирует апатию шоколадными кексами, втайне мечтает об идеальном мужчине (хотя точно знает, что таких нет), мечется от беспринципного разврата к катастрофическому многомесячному отсутствию секса. Она носит дорогие туфли и экономит на еде, может напиться как портовый грузчик, но при этом считает себя почти паинькой. Каждый день приносит ей новые знакомства. Московский бестиарий – это словарь существ, которых можно встретить в мегаполисе. Алкоголики, барби, бизнесвумен, веганы, мачо, метросексуалы, нимфетки, модели, серые мышки, татуировщики, эзотерики, экстремалы и многие другие – и все это с позиций современной девушки, свободной во всех отношениях.

---

– Но я же ему понравилась, – беспомощно развела руками я, – я понравилась этому привередливому Большову.

– Верю, – вздохнула Лерка, – но ты понравилась ему, потому что ты – это ты. Не надо играть чужую роль. Сашка, ты же гораздо интереснее этой твоей подружки, Виктории! Она – эффектная и смелая, зато ты – милая, умная и смешная.

– Да что ты прицепилась к Вике? – рассердилась я. – Если бы не она, я бы вообще не полетела ни на какую Майорку. Она хорошая подруга, ты просто плохо ее знаешь.

– Да, как же, – усмехнулась Лера, – только, когда эта Виктория тебя разочарует, смотри не плачь. И жаловаться ко мне не беги!

До вылета оставалось три дня. В моем паспорте многообещающе зеленела шенгенская виза, в моем чемодане лежали новые дорогие наряды, в моей голове роились планы один жизнерадостней другого.

Еще семьдесят два часа, и мои ноги, обутые в легкие сандалии, ступят на потрескавшийся от жары асфальт далекого города Пальма-де-Майорка. А потом… белоснежная яхта, оранжевое солнце, коктейли с бумажными зонтиками… Кожа пахнет солью, волосы красиво кудрявятся и развеваются на ленивом южном ветру… Кто знает, может быть, моя непосредственность вскружила голову Большову и он планирует всерьез за мною приударить. За мной еще ни разу, ни разу не ухаживал миллионер, я даже не представляла себе, как это может выглядеть. Может быть, каждое утро я буду находить на своей подушке ветку свежих орхидей, а, может быть, на ланч мне будут подавать диадемы с брильянтами, а может…

…Розовый дурман моих самых смелых надежд был нарушен телефонным звонком.

– Александра Кашеварова?

– Да, это я.

– С вами говорят из офиса Дмитрия Яковлевича.

– Большова? – непонятно зачем уточнила я. Ничего себе, может быть, миллионер решил время не тянуть? Сейчас вежливая секретарша уточнит адрес, по которому можно доставить дары, и что мне в таком случае делать? Принять подарок или на всякий случай сделать вид, что меня не трогают материальные блага?

– К сожалению, ваш билет аннулирован, – бесстрастно сказала секретарша.

Я даже не сразу поняла, о чем это она.

– Что… То есть как это?

– Мои соболезнования. Вы никуда не летите.

– Но… Почему?

– У Дмитрия Яковлевича поменялись планы.

– То есть… Поездка состоится, просто позже? – Наконец дошло до меня.

– Девушка, поездка состоится в назначенное время, – в усмешке секретарши мне почудилась легкая издевка, – но только без вашего участия. Всего доброго!

Наверное, я так никогда не узнала бы, почему г-н Большов так резко изменил свое ко мне отношение. Если бы в конце августа не произошло вот что.

К тому времени заноза разочарования перестала больно саднить. Я почти забыла о козырной карте, которую судьба преподнесла мне всего на одно мгновение, перед тем как отнять обратно навсегда. Жизнь вошла в привычную колею: я ходила на работу, встречалась в кофейнях с друзьями, покупала недорогие маечки в подземном переходе на Пушкинской, а редакционным барышням врала, что это «Прада».

И вот однажды томилась я у памятника Пушкину в ожидании Лерки – кажется, мы собирались пойти в кино. И вдруг окликает меня смутно знакомый женский голос, хриплый и низкий:

– Саша! Кашеварова!

Я не сразу узнала высокую красавицу, которая приветливо махала мне рукой. Ее волосы цвета горького шоколада были заплетены в сотни африканских косичек, и на фоне утомленной жарой московской толпы она смотрелась экзотической птицей.

– Что смотришь так? Это же я, Алиса! Подруга Виктории.

– Надо же, – улыбнулась я, дежурно чмокая ее в напудренную щеку, – я тебя сразу и не узнала. Здорово выглядишь.

– Спасибо.

– Мммм… Ну а как там Вика? Все еще на меня дуется? С тех пор она мне так и не звонила.

– Да? – Алиса посмотрела на меня как-то странно.

– Ах да, ты же не знаешь ничего, – рассмеялась я, – ни на какую Майорку я не ездила! Понимаешь, в последний момент позвонила какая-то напыщенная курица из офиса Большова и сказала, что мой билет аннулирован. Я так и не поняла, что случилось. Пыталась сама дозвониться до офиса, но Большова ни разу не позвали к телефону.

В глазах Алисы, таких неправдоподобно синих, каких уж точно не бывает в природе, промелькнула еле внятная тень сочувствия. Я осеклась на полуслове.

– Что такое? – насторожилась я. – Ты что-то знаешь?

– Ничего особенного, – вздохнула она, – я думала, ты тоже в курсе… Вика-то съездила тогда на Майорку.

– Что? – изумилась я. – Ее все-таки взяли? Ну да, она же понравилась Большову… Но…

– А что непонятного, – криво усмехнулась Алиса, – тебе аннулировали билет, а ей взяли. Закон сохранения красоты на яхте.

– Но… почему? – недоумевала я. – Это из-за моего лишнего веса?

– Да нет у тебя никакого лишнего веса, – махнула холеной рукой Алиса, – просто… Виктория ездила в офис Дмитрия, у них был серьезный разговор. В том числе и о тебе, насколько мне известно. Вы ведь давно с Викой знакомы, так?

– Ну так, и дальше что?

– Вот она и предоставила Большову кое-какую информацию. Например, о том, что ты была любовницей Мясоедова.

Я нахмурилась, лихорадочно соображая. Да уж, такие авантюрные особы, как я, редко остаются непорочными девами, у меня было черт знает сколько романов, но все же… Все же я не в том возрасте, когда смотришь сквозь бывшего любовника и, хоть убейте, не можешь понять, кто этот тип, почему он так сально тебе улыбается. Так что я могла бы поклясться своими босоножками Lagerfeld, что никакого Мясоедова среди моих бывших мужчин не было.

Алиса расхохоталась.

– Не трудись, она просто все придумала. Мясоедов – конкурент Большова. У них давняя и стойкая аллергия друг на друга. Дмитрий рассердился, и тебя вышвырнули из списка, как дворняжку из приличного подъезда.

– Но почему она так сделала?

Алиса пожала плечами. Она больше не улыбалась.

– Я ее понимаю. Прости, но это не твой мир, а ее, Викин. Яхты, наряды, Большовы – все это ее жизнь, а не твоя. Для тебя это было бы развлечением, а для нее – насущным хлебом. Вику просто возмутило, что ее законный кусок хлеба вот так запросто достался тебе. И ты на нее не сердись, поставь себя на ее место. У тебя есть работа, какая-то устаканенная жизнь, а у Виктории? Она ищет свою гавань, кочуя от одного мужика к другому. Она бы просто сошла с ума, если бы осталась здесь, в Москве.

– Все равно странно, – нахмурилась я, – и мне странно, что ты ее оправдываешь.

– Да ладно тебе, – Алиса потрепала меня по руке, – между прочим, говорят, что на Майорке были дожди. А Большов проигрался в казино и ходил злой как черт… Слушай, знаешь что… А ведь в следующий понедельник будет кастинг у Кравчука. Он везет девушек в Мексику. Там будут и съемки, и вечеринки. Я пойду. Может, хочешь попробовать, раз в прошлый раз не повезло?

Краем глаза я заметила, что Лерка уже подошла к памятнику и теперь, нервно озираясь и периодически посматривая на часы, выискивает в толпе меня. На ней был красный сарафан и босоножки на высоком каблуке. Возможно, она могла бы сойти за Барби издалека, если бы не напряженная складка между бровями и хмурый взгляд. Еще бы – я знала, что у нее проблемы на работе. Лерка три раза подряд задержала сдачу материала, и за это ее лишили премии. А ведь она взяла уже в долг под премиальные и даже успела спустить все деньги на новые сапожки.

– Знаешь, а ты права, – сказала я, – это не моя жизнь. Я никогда вот так не смогу. И буду чужой на вашей яхте, даже если какой-нибудь Большов меня и возьмет ради смеха.

– Ну смотри сама. Так ты точно не пойдешь? – казалось, удивилась Алиса.

– Точнее не бывает… Что ж, была рада тебя повидать. Меня уже подруга ждет.

– Да и мне пора, – она поцеловала воздух возле моей щеки, – у тебя есть мой номер, если передумаешь, звони!

– Обязательно!

И Алиса ушла, а я еще некоторое время смотрела ей вслед – как она плавно покачивает обтянутыми юбкой бедрами, как непринужденно встряхивает волосами, как гордо и без ложного пафоса несет свою выстраданную диетами, выхоленную стилистами, ограненную дизайнерскими побрякушками красоту по пыльному городу.

В тот вечер мы с Леркой отправились в бар «Real McCoy», что в высотке на Баррикадной. В какофонии диско-грохота, пьяного смеха и разудалых возгласов мы планомерно уничтожали одну лимонную «Маргариту» за другой. Не знаю почему, но мне хотелось напиться, потерять чувство реальности. Чтобы мир бестолково плясал перед глазами, чтобы все лишние мысли, как стая всполошенных голубей, улетели прочь.

– Да не переживай ты так, – сочувственно покачала головой Лерка, – не стоит оно того.

– И все-таки какая же она стерва! – полупьяно возмущалась я.

– Не совсем так. Она Барби, я же тебя предупреждала. И ей все равно. Уверена, она даже не понимает, что поступила плохо. Просто играла по правилам, и все.

Над Москвой занималась ночь – душная, бархатная, пахнущая прелыми листьями. Девушки носили легкие босоножки и не пользовались пудрой, студенты лихо купались в фонтанах, мы с Леркой жадно глотали коктейли с мелкоколотым льдом, а где-то на другом конце Москвы блистательная Виктория мчалась по ночному проспекту в серебристом кабриолете очередного попавшегося на крючок поклонника. И невозможно было поверить, что через две недели наступит осень.