Дмитрий Верхотуров - Покорение Сибири: Мифы и реальность

• Название: Покорение Сибири: Мифы и реальность
• Автор: Дмитрий Верхотуров
• Жанр: История
• ISBN: 5-224-05138-Х

Еще одна книга, разоблачающая базовые мифы россиянской «патриотической» пропаганды.

Книга посвящена недостаточно широко освещенной странице российской истории — покорению Сибири Московским государством, начавшемуся в XV веке. Историческая наука традиционно рассматривала эти события как «мирную крестьянскую колонизацию диких, почти незаселенных земель», а фигуру казацкого атамана Ермака Тимофеевича — как героя русского народа и первопроходца, ведомого чувством долга к своему государю и отечеству. Но так ли все было на самом деле?

Подтверждая свою точку зрения многочисленными любопытными и вполне убедительными историческими фактами, автор заявляет, что до вторжения русских в Сибири уже существовала вполне развитая цивилизация, для которой последствия вторжения московитов были неоднозначны, а порой и губительны. Особый интерес у читателя вызовут яркие портреты коренного населения Сибири и живые описания их быта. Несомненную ценность книги составляют также простота и доступность изложения.

---

Ермаку очень повезло. В это время Кучум организовал несколько больших набегов на Строгановскую вотчину и не смог выставить против Ермака в год его непрошенного визита в Сибирское ханство сколько-нибудь большое войско. В год, когда Ермак сплавлялся по Туре, мансийский мурза Бегбели Агтай возглавил большой поход на Чусовую. В нем, по всей видимости, участвовали все войско, бывшее в западной части ханства, и потому Ермак в первый год своего похода по Сибирскому ханству не встретил большого сопротивления.

Встречный удар

Насколько можно полагать по контексту событий, Кучум, узнав о приходе большого отряда с запада, из владений Строгановых, решил нанести удар по вотчине. По всей видимости, он полагал, что Ермак привел все войско, которое было у русских, и теперь можно воспользоваться сложившимся положением. В этом случае Кучум добивался бы максимального ослабления русских на своих западных границах и сделался бы на какое-то время хозяином положения.

Весной 1581 года наследник престола Алей и князь Аблай-Керей собрали большой отряд в западной части Сибирского ханства, собрав в него татар, хантов, манси, вогулов и даже башкир. Отряд перешел Урал и вторгся в вотчинные земли Строгановых. Деревни по Чусовой были разорены. Чердынский воевода князь Василий Пеляницын, не ожидал нападения и ничего не сделал для его отражения. Более того, он бросил посад Чердыни на разорение врагу, а сам укрылся в остроге.

Алей острог взять не смог. Отчаянно отбивались царские и вотчинные стрельцы, укрепившиеся в городках. Командующий не стал тратить время и силы на штурм укреплений, а просто прошел большим крюком по вотчине, разорил деревни и города, взял добычу и пленных, а затем вернулся в пределы Сибирского ханства. После отхода татар воевода написал царю отписку, в которой обвинял Ермака: мол, это он спровоцировал нападение Алея на русские земли.

Той же весной Кучум приказал остякам и вогулам, жившим по Туре и Тавде, собрать войско и отправиться в Чингидин с задачей уничтожения русских казаков.

После окончания зимовки, дождавшись вскрытия Рек, 9 мая 1581 года, отряд Ермака вышел из Чингидина и пошел дальше по Туре. У Г.Ф. Миллера нет сведений, почему Ермак решил уйти из города. Есть только предположение: поскольку казаки хозяйства своего не вели, а городская округа была разорена за зиму, кормиться в Чингидине стало нечем. Это, как видно, и послужило главной причиной, почему Ермак решил продолжить поход.

В устье Туры он встретил идущее навстречу ему войско, состоящее из ополчения остяков и вогулов.

Здесь нужно немного рассказать о том, какое войско было у остяков, селькупов и вогулов. Из народа в те времена выделялись особые люди, которые сколачивали свои отряды и постоянно занимались войной, главным образом, с соседями. Это были «сенгир» — богатыри. У сенгиров были свои отряды, ополчение, и занимались они охраной родовых владений, отражением нападений соседей и совершением нападений на соседей. Каждый богатырь имел свой дом, который селькупы называли «мютымате» — военный дом. Это был мощный двухэтажный сруб, закопанный в землю по самую крышу. Такая землянка перекрывалась двумя-тремя накатами бревен и сверху насыпалась еще земляная насыпь. Оставлялись только узкие бойницы для стрельбы. Внутри этого «военного дома» содержались запасы продовольствия, оружие. Чтобы он не стал западней, из дома проводился подземный ход, укрепленный деревом, до берега реки. Вокруг дома также сооружались вал, ров и изгородь. Иногда сооружалось несколько землянок, соединенных подземными ходами. Одним словом, «военный дом» — это настоящая крепость. В таких домах можно было выдержать долгую осаду. Большинство этих домов сохранилось и сейчас, и, судя по описаниям очевидцев, они еще не обрушились.

Но, кроме сенгиров были еще воины другой категории. Это — «мюты-кок», или военные князья. Они, также как и сенгиры, профессионально занимались войной, только не обороняли родовые владения, а, наоборот, нападали на поселки, отбирали пушнину, продовольствие и налагали дань. И сенгиры, и «мюты-кок» были вождями в своих территориях. Только правили они по-разному, и это селькупы хорошо понимали и разделяли. Территория, в которой правил сенгир, называлась «матарым», то есть земля родоплеменного сообщества, на которой жили предки и родственники богатыря и которую он обороняет. А вот территория, где правил «мюты-кок», называлась «понтар». Это — земли, захваченные военным князем с оружием и удерживаемые насилием [40, с. 144].

«Мюты-кок», или просто кок, опирался на силу своего отряда. Он состоял из ляков, носивших кольчугу, и легковооруженных стрелков. Название первых произошло от древнего слова «лака» — военная стрела. Эти воины носили кольчугу, и главной их задачей было прикрытие собой легковооруженных стрелков. Ляки стояли впереди войска, а остальные прятались и стреляли из-за их спин. Власть коки была наследственной. Свою власть, дружину и захваченные земли с данниками военный князь передавал своему сыну.

Вот как раз такие «мюты-кок» возглавили войско, вышедшее навстречу Ермаку. В Ремезовской летописи называются имена князей: Кашкар, Варвар и Майтмас. Вообще-то князей было шесть, но в летописи сохранились имена только трех.

Даже если считать, что каждый привел с собой около сотни человек, то получается достаточно внушительная армия, состоящая минимально из шести-семи сотен воинов. Но, скорее всего, вышедшее навстречу Ермаку войско было намного больше по численности.

Битва близ устья Туры шла несколько дней. Летописи не сохранили подробностей этой битвы. Но, учитывая условия и способ войны, применявшийся сибирскими народами, судя по всему, вогулы выстроили укрепление, которое казаки были вынуждены штурмовать. Миллер указывает, ссылаясь на Ремезовскую летопись, что после этой битвы у Ермака осталось 1060 человек [33, с. 223]. Получается, что потери казаков составили около 600 человек.

Идем на Искер!

Одержав победу в большой битве, Ермак вышел в Тобол. По нему он мог попасть уже в самый центр Сибирского ханства, только сам он об этом ничего не знал. Казаки по-прежнему шли по незнакомой земле, не имея представления о том, куда идут.

8 июня казаки попали под обстрел татарского отряда. Всадники преследовали струги несколько дней, следуя за ними по берегу реки и засыпая их стрелами. Наконец, Ермак приказал повернуть струги к берегу и открыть огонь из ружей. Выстрелами отряд был рассеян.

Кучум не думал отступать после поражения. Он приказал перегородить Тобол цепями и поставить в удобном месте заслон. Командовать отрядом должен был есаул Алымай, у которого в этих местах были владение и укрепленный город. 29 июня 1581 года казаки вступили с ним в бой. После перестрелки и жестокого рукопашного боя татарский отряд был опрокинут и рассеян. Город Алымай был занят казаками, разграблен и сожжен.

В конце июня 1581 года Ермак подошел к устью Тавды. Здесь шла дорога на Русь, которая поднималась по Тавде вверх, переваливала через Югорский Камень и шла по Печоре и Мезени. Отряд стоял в устье реки целую неделю. Атаман и его головы обсуждали: стоит ли им вернуться на Русь сейчас, после достигнутых побед, с добычей, или же нужно идти дальше. Как пишет Миллер, Ермак, стоя лагерем в устье Тавды, провел обстоятельную разведку, опрос местных жителей и попавших к нему ханских должностных лиц. От местного мурзы Таусаны Ермак узнал об Искере, о ханском войске, его вооружениях и о том, что большая часть войска ушла громить Строгановскую вотчину.

Вот когда он узнал о ханской столице! Вот когда Ермак окончательно сформулировал цель своего военного предприятия! Это произошло только спустя два года после начала похода. Собственно, что мы превозносим в патриотическом мифе? Получается, что превозносим неосведомленность Ермака и то, что он явно понадеялся на авось.

Положение, что и говорить, было у них очень сложное. Они находились на территории враждебного государства, окруженные со всех сторон врагами. У казаков было мало продовольствия. Отряд перенес с большими потерями переход через Урал и зимовку на переволоке, и теперь нес потери в боях в местным населением. Именно постоянное уменьшение отряда перечеркивало надежды на возвращение на Русь. При возвращении им пришлось бы снова пускаться в тяжелое путешествие по уральским рекам, вверх по течению: сначала грести, потом тянуть бечевой и запруживать реки парусами. Было понятно, что до зимы они в лучшем случае дойдут до переволоки и будут вынуждены зазимовать. Отступая, казаки будут иметь за собой врагов, могущих устроить засаду на любой реке, могущих догнать и перебить весь отряд.

А если идти в Искер, то идти вниз по течению, идти на стругах, практически не прикладывая усилий, останавливаясь только для сбора продовольствия и боя. Впереди города, в которых можно будет остановиться на зимовку, и населенные места, где можно будет отобрать у населения нужные припасы.