Найо Марш - Снести ему голову

• Название: Снести ему голову
• Автор: Найо Марш
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-93776-065-4

Роман — очередной пример британской традиции деревенских детективов, но в то время как Агата Кристи и Дороти Л. Сэйерс практически исключительно описывали общество деревенской аристократии, в 40-е и 50-е годы модной становится противоположная тенденция, и действие переносится в «низы». В «Снести ему голову» аристократия является всего лишь фоном, оттеняющим основное действие, и в этом отношении роман ближе по духу к книгам популярного в то время автора Э.К.Р. Лорак. К середине 50-х подобный антураж был хорошо знаком читателю — «Голова» мотивами и типажами перекликается со многими романами других детективных авторов.

---

Лицедей отделился от толпы своих могучих отпрысков и сквозь полки, заставленные бутылками, попытался разглядеть внучку.

— Что — приехала? — сверкнул он на нее глазами.

— Конечно. Можно мне пройти туда, Трикси?

Трикси подняла откидную дверцу и пропустила Камиллу в пивную. Дяди ее слегка расступились. Камилла подала деду руку.

— Спасибо за весточку, — сказала она. — Все собиралась приехать, только не знала, захотите ли вы меня видеть.

— А мы думали, ты слишком важная особа, чтобы знаться с материной родней.

Камилла старалась говорить как можно тише, чтобы сидящая у камина миссис Бюнц не могла ее расслышать.

И все равно ее речь звучала так, словно она упражнялась в дикции — девушка ничего не могла с этим поделать.

— Но я в такой же степени Андерсен, как и Кэмпион, дедушка. Вся «важность» как раз исходит с вашей стороны, а вовсе не от меня и не от моего отца. Мы-то всегда хотели дружить с вами…

— Ну что тут скажешь — яблочко от яблони… Такая же настырная и заумная, как мать, — прищурился старик. — Это я тебе говорю.

— Я ведь очень сильно на нее похожа, правда? И папа говорит, что с каждым годом все больше. — Она повернулась к своим многочисленным дядям и продолжила тщательно подготовленную речь, которая, на ее взгляд, звучала чудовищно. — Мы встречались с вами только один раз — верно? На похоронах мамы. Я даже не успела толком всех вас запомнить… — Бедняжка сделала паузу в надежде, что ее выручат. Но младшие Андерсены только переминались с ноги на ногу и шумно прокашливались. Тогда она набрала побольше воздуха и продолжила: — Может, я попробую угадать? («Вот здесь слишком сильная модуляция голоса», — подумала она.) Вы — старший — дядя Дэн, не так ли? Вы вдовец, и у вас есть сын. Затем идут близнецы Энди и Нэт — вы оба женаты, но про ваши семьи я ничего не знаю. Затем шла моя мама. А потом вы, дядя Крис, — вас она больше всех любила. Не знаю, правда, женаты вы или нет. — Рыжий Крис бросил быстрый взгляд на Трикси, и лицо его вспыхнуло ярче волос на голове, после чего он отрицательно покачал головой. — А с дядей Эрни мы уже виделись, — закончила Камилла совсем уже упавшим голосом.

Больше сказать было, собственно, и нечего. Однако те, кажется, вовсе не собирались спасать положение и молча стояли перед ней, пряча под незамысловатой одеждой и обувью свои здоровые натруженные тела, — а ведь они сами создали это положение, по крайней мере дед.

— А мы и не думали, что ты так складно перескажешь наши имена, — пророкотал Дэн и снова ей улыбнулся.

— А! — Камилла поспешно схватилась за полученную возможность. — Так это очень просто. Мама давно научила меня, как легче их запомнить. Ведь они соответствуют буквам одного слова.[6] Она сказала, что дедушка, вернее всего, назвал вас так в честь среды Скрещенных Мечей и танца Пятерых Сыновей. Это так, дедушка?

Сидящая у камина в баре миссис Бюнц взволнованно замерла, не донеся до рта сидр.

Глаза старика Вильяма свирепо сверкнули.

— Девицам то не положено знать, — припечатал он. — Это мужские дела.

— Понимаю. Мама говорила. Но ведь посмотреть-то можно? А в эту среду на двадцать второе правда ведь будут Скрещенные Мечи?

— Да уж не без этого.

— Я там буду Разгонщиком толпы, — громко сообщил Эрни. — Все слышали?

— Чего шумишь зазря? А то мы не знаем, кто будет Разгонщиком, — цыкнул на него отец. — Все прямо дрожат от страха.

— А летчик-командир будет Щелкуном, — сказал Эрни, не желая оставлять начатую тему. — летчик-командир — Коньком, значит. Это мой командир, я у него служил — Саймон Бегг. Мы, правда, зовем его Сим-Дик… Так вот, он будет Коньком…

— Будет… Будет… — хором соглашались братья.

Тут собака Эрни вылезла из-за двери и, призывно глядя на хозяина, заскулила.

— Сколько же можно терпеть здесь эту вонючую тварь! — поморщилась Трикси.

— Да больная она, — покачал головой Том Плоуман. — Прости, Эрн, но твоя собака и впрямь больна.

— Ладно, — махнул рукой Энди. — Отправь собаку домой, Эрн.

Вмешался отец и приказал собаке убираться вон, добавив, что иначе он вышибет из нее дух. Сыновья — разумеется, за исключением Эрни — шумно поддержали его. Что же касается самого Эрни, то при этих словах лицо его исказилось и, подхватив на руки собаку, он устремился к выходу. В дверях, однако, остановился и обвел всех уничтожающим взглядом:

— Пусть только кто-нибудь попробует тронуть мою собаку — он может считать себя трупом.

В зале повисла тишина. Эрни хлопнул дверью и вместе с собакой скрылся в темноте.

Братья нерешительно топтались на месте и смущенно прокашливались. Наконец старик сказал:

— Ну что тут скажешь — паршивый сосунок. Ума-то еще не нажил, а туда же…

Трикси поспешила заверить, что на самом деле она без ума от животных, но всему же есть предел.

Вскоре Эрни вернулся — уже один — и, глянув из-под насупленных бровей на отца, принялся ныть как ребенок:

— Нельзя уже не иметь себе ничего для забавы… Это не делай, то нельзя… Собаку не держи… Роль Шута вы тоже мне не даете. Уж у меня бы точно получилось — из меня бы такой Шут гороховый вышел… — Он ткнул рукой в сторону отца. — Это все ты… Вот доктор — ученый, он правильно все сказал про тебя, что ты в этом не разбираешься. Почему ты не послушаешь его и не дашь мне сыграть? Ну почему-у…

Нытье на старика ничуть не подействовало, он только еще больше разозлился:

— Будь доволен и тем, что тебе позволят разгонять толпу. И вообще попридержи язык и не суйся не в свое дело. Да, пока не забыл… — Он повернулся к Трикси. — К нам тут в Кузнецову Рощу заходила одна иноземка. Все крутила своим носом, старая квашня. Не знаешь ли, что за птица?

Камилла дернула его за рукав и молча указала в сторону бара, где, скрытая от всех, у камина сидела миссис Бюнц. Трикси растерянно открыла рот. Четверо старших братьев принялись отчаянно прочищать глотки.

— Так она здесь? — вскричал старик Вильям. — Сидит выжидает?

— Она на несколько дней, — прошептала Трикси.

— Говори потише, Лицедей, — предупредил ее отец.

— Как хочу, так и говорю! Не нужны нам тут всякие швабры…

— Ну не надо, папа, не надо… — загалдели сыновья.

Но Лицедея было уже не остановить — так он распалился. Взглянув сквозь стеллажи с бутылками на миссис Бюнц, Камилла увидела, что та тихонько, на цыпочках семенит к выходу. При этом вид у нее был такой, будто к ней все сказанное совершенно не относится.

— Дедушка! — возмущенно воскликнула Камилла. — Она же слышала вас! Ну как вы могли! Вы же оскорбили ее чувства — а ведь она не англичанка…

— Помолчи.

— С какой это стати я должна молчать?

К всеобщему удивлению, при этих словах Эрни разразился визгливым смехом.

— Ну чисто мать! Она, заноза! — выкрикнул он, ткнув Камиллу пальцем в ребра. — Нет, вы только послушайте!

Старик Вильям гневно сверкнул глазами на внучку.

— У-ух, дурная кровь! — мрачно прогудел он.

Однако Камилла ничуть не смутилась.

— Ну хватит! — дерзко продолжала она. — Вы сами не умеете себя вести — прямо как переигравший резонер или злодей! Не обижайтесь, дедушка, но это просто залепуха!

— Что это еще за странные словечки?

— Если хотите знать — театральный жаргон.

— Ах театральный! — прогремел он. — Может, ты еще скажешь мне, что ты позоришь наш род, занимаясь этой ерундой?! Это же чертова лавочка — весь ваш театр!

— При всем моем уважении, дедушка, вы несете полную чушь.

— И это моя внучка! — вскричал он так, словно выступал на сцене. — Какая-то актрисулька! О боже! Хотя чего ж было еще ждать, когда ее выносила в чреве сама блудница в пурпуре!

Нэт и Энди, как и полагается близнецам, хором воскликнули:

— О господи!

Хозяин гостиницы не выдержал:

— Эй вы, потише, честной народ!

— Не понимаю, что вы хотели этим сказать, — с жаром возразила Камилла. — Если вы имеете в виду вероисповедание моего отца, так вам прекрасно известно, что я его не разделяю. Они с мамой решили все еще до того, как я родилась. Не я должна была быть католичкой, а мой брат, если бы он успел родиться. Я той же веры, что и вы все…

— А чем это лучше? — продолжал неистовствовать Вильям. — Небось наплевала на истинную веру, а сама хороводишься с проклятыми католиками!

Он подошел к ней вплотную. Лицо старика было перекошено от злости.

— У-у-у! — Не зная, что еще сказать, он просто вытянул вперед губы и заревел ей в лицо.

На это, к своему собственному удивлению, Камилла выпалила:

— Да нет же, честно! Господи, дедушка, вы прямо как ребенок! — и… поцеловала его.

— Ну и ну! Браво! — воскликнула Трикси, хлопая в ладоши.

Том Плоуман прислушался:

— Никак еще кто идет…