Шломо Занд - Кто и как изобрёл еврейский народ

• Название: Кто и как изобрёл еврейский народ
• Автор: Шломо Занд
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39598-9

В своей книге, за несколько месяцев ставшей мировым бестселлером, профессор Тель-Авивского университета Шломо Занд смело ломает статус-кво еврейской национальной историографии, ставя вопрос о существовании «вечного» еврейского народа. Опираясь на многочисленные труды еврейских и нееврейских историков XIX-XX веков, он убедительно показывает, что этот парод состоит из потомков прозелитов из Африки, Европы и России, объединенных общей мифологией.

Читатель-скептик, прочитавший увлекательную книгу,сможет облегченно вздохнуть - законы истории не делают для евреев никаких исключений.

---

II. Пересаженная память

Личные переживания, безусловно, могут повлиять на историка, когда он выбирает область исследования. Резонно предположить также, что они гораздо сильнее сказываются на его профессиональных предпочтениях, нежели на предпочтениях математика или физика. Тем не менее, неверно было бы считать, что они полностью определяют ход его работы. Иногда щедрые гранты, предоставляемые крупными организациями, побуждают исследователя заняться более выгодной темой. Случается, хотя и довольно редко, что появление революционных данных вынуждает его взглянуть на вещи по-новому и радикально изменить направление своих исследований. В закоулках памяти ученого всегда присутствуют книги, побудившие его заняться наиболее болезненными проблемами. Существуют, разумеется, и другие факторы, формирующие и направляющие его интеллектуальную деятельность.

Кроме того, сознание историка, так же как и сознание всех прочих граждан, содержит пласты коллективной памяти, усвоенной им задолго до того, как он стал дипломированным исследователем. Как известно, все мы с рождения испытывали сильнейшее внимание нарративов, оформившихся под воздействием издавна существовавших идеологических сил. Уроки истории, обществоведения и Библии в школе, национальные праздники, дни поминовения, государственные церемонии, названия улиц, памятники, учебные телевизионные сериалы и другие бесчисленные инструменты формирования коллективной памяти создают объединенными усилиями вымышленную историческую Вселенную. В результате у будущего историка складывается определенное представление о прошлом прежде, чем он обретает средства и методы, позволяющие анализировать его критически. К моменту, когда историк впервые приступает к работе над материалами и письменному изложению профессиональных выводов касательно какого-либо исторического процесса, в его сознании уже присутствует огромная масса «истин», через призму которых он поневоле пропускает свои умозаключения. Несомненно, историк — психологический и культурный продукт своих личностных переживаний. Вместе с тем он ничуть не меньше, чем кто-либо другой, является и носителем пересаженной ему коллективной памяти.

Когда автор маленьким ребенком притопывал ногой в ходе ханукального торжества в детском саду и радостно пел «бану хошех легареш, беядену ор ваэш» («мы пришли, чтобы изгнать тьму, в наших руках свет и огонь»), в нем уже начинали затвердевать представления о том, кто такие «мы» и кто такие «они». Мы, евреи-маккавеи, — это свет, нам противостоят эллинизированные отступники и сами эллины, то есть тьма. Позднее, на уроках Библии во втором, третьем и четвертом классе, он узнал, что библейские герои завоевали обещанную ему страну. Он не больно-то верил в божественное «обещание», ибо вырос в атеистической среде, однако самым «естественным» образом оправдывал солдат Иегошуа бин Нуна[18], в которых видел своих непосредственных предков. Ведь он принадлежал к поколению, для которого историческое время перепрыгивало прямо от Библии к Пальмаху[19] (в отличие от изобретенного позднее временного «скачка» от «изгнания» к Катастрофе, этот переход вызывал гордость; автор, естественно, предпочитал думать о героизме, а не о жертвенности). Дальнейшее было очевидным — осознание своего происхождения от древних евреев стало не только бесспорной очевидностью, но и основным элементом его самоидентификации. Раздробить эти кристаллы псевдоисторической «памяти» не смогли ни университетские курсы истории, ни даже профессиональные занятия этой наукой.

Следует помнить, что, хотя национальные государства начали образовываться еще до введения системы всеобщего обязательного образования, только с ее помощью они смогли укорениться и окрепнуть. Высшим приоритетом государственной педагогики с самого начала стало распространение пересаженной «национальной памяти», а сердцем ее — национальная историография.

Взращивание однородных коллективов в новейшую эпоху требует, среди прочего, построения долгосрочной исторической фабулы, демонстрирующей непрерывную связь во времени и пространстве между сегодняшними членами этих коллективов и их древними «праотцами». Поскольку эта прочная культурная связь, надежно «функционирующая» в организме всякой нации, никогда ни в одном обществе не существовала, профессиональные «агенты памяти» должны изрядно потрудиться, чтобы ее изобрести. Научные данные, накопленные в основном благодаря стараниям археологов, историков и антропологов, претерпевают ряд впечатляющих косметических операций, произведенных авторами исторических романов, эссеистами и журналистами. В результате изборожденное глубокими морщинами лицо прошлого превращается в гордый, сияющий безупречной красотой национальный портрет.

Несомненно, ни одно историческое исследование не обходится без мифов, но в национальной историографии они играют особенно грубую роль. Истории народов и наций строятся по тем же стандартам, что и монументы на столичных площадях: они должны быть большими, мощными, устремленными к небу и излучающими героическое сияние. До последней четверти XX века изучение национальной историографии напоминало пролистывание страниц спортивного раздела ежедневной газеты. Разделение мира на «мы» и «они» было самым естественным историографическим приемом. Создание коллективного «мы» являлось делом жизни «национальных» историков и археологов, лицензированных «агентов памяти», на протяжении более 100 лет.

До того как в Европе началось национальное дробление, многие европейцы всерьез полагали, что являются потомками древних троянцев. Однако с конца XVIII века мифология стала наукообразной. После появления набитых фантазиями трудов, созданных профессиональными исследователями прошлого, греческими и европейскими, граждане современной Греции стали считать себя одновременно биологическими потомками Сократа и Александра Великого и (в рамках параллельного нарратива) прямыми наследниками Византийской империи. Древние римляне, начиная с конца XIX века, при помощи удачных учебных пособий стали перерождаться в типичных итальянцев. Галльские племена, взбунтовавшиеся против Рима во времена Юлия Цезаря, превратились в школах Третьей республики в истинных французов (правда, обладающих совсем не латинским темпераментом). Другие историки утверждали, что принятие христианства франкским королем Хлодвигом (Clovis) в V веке н. э. является несомненным моментом зарождения французской нации.

Первопроходцы румынского национализма дотянули свою нынешнюю самоидентификацию до древней римской колонии Дакия. Это величественное родство побудило их назвать свой новый язык «румынским». В XIX веке многие жители Великобритании усмотрели в Боудикке (Boudicca), предводительнице кельтского племени иценов, отчаянно сражавшейся против римских захватчиков, первую англичанку. И действительно, ее почитаемый образ был увековечен в величественном лондонском монументе. Немецкие авторы без устали цитировали старинное сочинение Тацита, рассказывающее о племенах херусков, возглавлявшихся Арминием (Arminius), которого они полагали праотцем своего древнего народа. Даже Томас Джефферсон (Jefferson, 1743-1826), третий американский президент, владевший примерно сотней чернокожих рабов, требовал, чтобы на государственной печати Соединенных Штатов были запечатлены изображения Хенгиста (Hengist) и Хорсы (Horsa), полулегендарных предводителей первых саксонцев, вторгшихся в Британию в том же столетии, когда крестился Хлодвиг. Основанием для этого оригинального предложения стал следующий тезис: «Мы считаем себя их потомками и осуществляем их политические принципы и формы правления»[20].

Так обстояло дело и в XX веке. После распада Оттоманской империи граждане новоиспеченной Турции вдруг осознали, что они вообще-то белые люди, арийцы, а их далекими предками были шумеры и хетты. Некий ленивый британский офицер самовольно провел на карте Азии почти совершенно прямую линию — границу Ирака. Люди, ставшие неожиданно для себя иракцами, вскоре узнали от «авторитетнейших» историков, что являются одновременно потомками древних вавилонян и арабами, правнуками героических солдат Салах ад-Дина. Многие граждане Египта точно знают, что древняя языческая империя фараонов была их первым национальным государством, что, разумеется, не мешает им оставаться правоверными мусульманами. Индийцы, алжирцы, индонезийцы, вьетнамцы и иранцы по сей день верят, что их народы существуют испокон веков, и их дети с малолетства заучивают в школах тысячелетние исторические нарративы.

В отличие от этих явных и неприкрытых мифологий в пересаженной памяти каждого израильтянина и каждой израильтянки (разумеется, еврейского происхождения) укоренен набор бесспорных и абсолютных «истин». Всем им точно известно, что непосредственно с момента дарования Торы на Синае существует еврейский народ и что они являются его прямыми и единственными потомками (если не считать, конечно, десяти колен, местопребывание которых до сих пор точно не установлено). Они убеждены, что этот народ «вышел» из Египта, захватил и колонизировал «Эрец-Исраэль», которая, как известно, была обещана ему Всевышним, основал величественное царство Давида и Соломона, а затем раскололся пополам и создал два царства — Иудею и Израиль. Они совершенно уверены, что этот народ был изгнан из «Страны Израиля» после завершения расцвета своей государственности, причем не один, а целых два раза: с разрушением Первого храма в VI веке до н. э., а затем в 70 году н. э., после разрушения Второго храма. Еще до того, как произошло последнее трагическое событие, этот особенный народ сумел создать еврейское царство Хасмонеев, искоренившее влияние злодеев-эллинизаторов в своей стране.