Барбара Картленд - Таинство любви сквозь призму истории

• Название: Таинство любви сквозь призму истории
• Автор: Барбара Картленд
• Жанр: Эротика
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01123-0

Вы держите в руках один из бестселлеров Барбары Картленд, известнейшей английской писательницы; эта книга посвящена истории эротических отношений со времен зарождения человечества до наших дней. Вы узнаете о любви в древней Греции и Риме и ханжестве Средневековья, о культе женской красоты в эпоху Возрождения и в куртуазный век во Франции. Барбара Картленд рассказывает также о сексуальной революции, эмансипации и современном отношении к любви, сексу и браку.

---

Римская матрона была скрытой за семейным троном движущей силой, хотя муж никогда не признался бы в этом друзьям. Может быть, важно отметить, что в известной сексуальной позе римской женщине отводится активная доминирующая позиция. Каким бы незначительным ни был гражданский престиж женщины, в пределах перистиля семейного дома она оставалась госпожой.

Отношение римлян к сексу было чисто физическим. Они не знали ничего подобного греческим теориям о столь же чудесном слиянии тел, как в союзе двух душ.

Возможно, интеллектуалы считали соитие неприятной животной привычкой, деловые же люди – приятнейшим из ощущений. Более глубокому взгляду на секс никого не учили, и никто не пришел к нему естественным образом.

Один из величайших в мире интеллектуалов, Лукреций, считал любовь болезнью, причем ее удовлетворение свидетельствует, что она укоренилась в организме, поэтому можно лишь пожалеть мужчину и женщину, пытающихся утолить любовь в объятиях друг друга. Совокупление, по его мнению, слабость, способная перерасти в пагубную привычку.

В строках, во все времена вдохновлявших великие любовные поэмы и романы, он гениально описывает любовную страсть, но придает делу такой оборот, что возвышенная, на наш взгляд, жажда любви оборачивается для Лукреция пустым потворством слабости.

И сочетала в лесах тела влюбленных Венера.
Женщин склоняла к любви либо страсть обоюдная, либо
Грубая сила мужчин и ничем неуемная похоть,
Или же плата такая, как желуди, ягоды, груши.
(Тит Лукреций Кар. «О природе вещей».

Пер. Ф.А. Петровского)

Лукреций был блестящим исследователем человеческой природы и не пропагандировал отказ от секса, признавая, что человек нуждается в любви не меньше, чем в еде и воде. По его мнению, мужчина, испытывая сексуальный голод, должен как можно быстрее и легче его удовлетворить.

Он выражал уверенность, что мужчина почти не рискует влюбиться, если всегда будет тщательно искать в женщине не достоинства, а недостатки, не красоту, а изъяны.

Чтобы не прийти к опасному мнению о красоте женских атрибутов, он предлагает мужчине признать их отталкивающими, мерзкими, непристойными. В трудах Лукреция видно типичное отношение римлян к сексуальным прелестям: их необходимо считать безобразными.

Очевидно, что римляне заимствовали любовную теорию в Афинах и упростили ее. Аналогичная тенденция просматривается в отношении римлян к гомосексуализму. При постоянном старании Рима унаследовать славу Греции, гомосексуализм в империи никогда не выходил из моды.

Но римский мужчина практически не был способен просто наслаждаться телесной и духовной красотой юноши. Еще не пришло время признать эту любовь утонченной, а инстинкт подсказывал, что в ней нет ничего хорошего. Мальчиков соблазняли просто в качестве занимательной альтернативы их сестрам и матерям.

В государстве, почитавшем мужскую силу и считавшем войну благородным искусством, гомосексуализм неизбежно получал широкое распространение.

Насилие оставалось прерогативой солдата наряду с грабежом. Женщинам запрещалось присутствовать в военных лагерях. Но когда множество мужчин – в ранние годы существования империи простых граждан, а не профессиональных солдат из других стран – собирались вместе и участвовали в тянувшихся годами кампаниях, следовало ожидать возникновения гомосексуальных связей.

Гораций писал:

Теперь Ликиска я люблю надменного:
Девушек может он всех затмить своей нежностью.
Бессильно все из этих пут извлечь меня:
Друга ль сердечный совет, насмешки ли суровые.
Лишь страсть другая разве; или к девушке,
К стройному ль станом юнцу, узлом что вяжет волосы.

(Пер. И. Гинцбурга)

Гомосексуализм, как почти все сексуальные отношения римлян, был не столько психологическим извращением, сколько способом быстро удовлетворить сексуальные аппетиты в отсутствие женщин. Порой мальчик просто казался новинкой.

Юлий Цезарь, известный каждому по сильно искаженным образам в пьесах Шекспира, был несравненным полководцем, но и слишком типичным римлянином.

Возможно, у него были истинно гомосексуальные склонности, так как он в юности славился утонченными манерами, привычкой обливаться духами и наряжаться. И всю жизнь хлопотливо заботился о самом наглядном признаке мужественности – о своих волосах. Он не только начисто брился, но также выбривал и умащал тело.

Римская чернь наполовину презрительно, наполовину восторженно именовала его «царицей» каждого побежденного царства, властителя которого он захватывал в плен. По мнению образованных римлян, могущественный Цезарь был «мужем для женщины и женой для мужчины, когда считал это политически выгодным».

Этим и объясняется роман Цезаря с Клеопатрой. Он должен был насладиться телом вассальной царицы, и тут ему повезло – царица оказалась хорошенькой девочкой, причем столь же безжалостной и амбициозной, как ее соблазнитель. Ни один из них не испытывал запечатленной в легендах великой любви.

Интрижки Цезаря, вряд ли заслуживающие называться любовью, были такими же многочисленными, как у любого римского верховного властителя. Промискуитет ограничивался только соображениями потенциального политического риска.

Разумеется, Цезарь считал риск несущественным. В результате самые преданные ему полководцы, друзья, родственники, даже враги позволяли ему соблазнять их жен, дочерей и сестер. Те, кому хватало ума, объявляли это привилегией.

Как ни странно, адюльтер в Риме находился под официальным запретом. Этот закон был издан суровыми клановыми вождями молодого государства. В империи он считался смешным, относились к нему так же, как средний американец к «сухому закону» в 1920-е гг. Закон существует затем, чтобы его нарушать.

Почти всеобщая практика адюльтера со стороны мужа и жены – другой пример стремления римлян принизить любовь, в данном случае превратив ее в преступление.

Получить развод не составляло труда. Гражданский брак расторгался просто после требования мужа, чтобы жена убиралась из дома, прихватив одежду. Супруга могла обрести свободу почти с такой же легкостью.

Все популярнее становился брачный контракт, по которому жена оставалась под опекой своего отца. В результате любой мужчина с политическими или деловыми амбициями практически неизбежно был вынужден периодически разводиться ради выгоды. Выжав все преимущества из предыдущего тестя, он продвигался, выбирая следующего.

Непрочность семейной жизни породила серьезную проблему численности населения. В Риме изобрели противозачаточные средства, эффективно предупреждавшие осложнения при адюльтерных связях. Богатая женщина могла сделать аборт у греческого врача, бедная попросту выходила ночью и выбрасывала нежеланного младенца в Тибр или на мусорную свалку.

Моральное очищение и зарождение представления о достоинстве долговечной любви принес молодой человек, вошедший в историю как один из величайших правителей в мире, – Цезарь Август.

Сначала он именовался Гаем Октавием и был родственником Юлия Цезаря. Легенда утверждает, что он стал наследником Цезаря в результате их любовной связи.

Скандальное, но вполне вероятное утверждение, учитывая характер Цезаря и юношеские забавы Октавия, – обычное для знатного молодого мужчины распутство и излишества.

Даже став старше и проводя политику высокой морали, он не отказывался от браков и разводов, преследуя амбициозные цели.

Имя Август он принял, узнав, что стал наследником Цезаря, а отношение к женщинам изменил, влюбившись в Ливию, благородную женщину, ожидавшую в тот момент ребенка от своего мужа. Она получила развод, и Август женился на ней после рождения младенца.

Ливия составляла исключение из общего для римских женщин правила. Не дура и не дьяволица, она была красивой, умной и добродетельной.

Несомненно, интрига Августа, толкнувшая первого мужа на развод с ней во время беременности, глубоко ее ранила, но она воспитала в себе женскую добродетель мириться с неизбежным и, выйдя за Августа, преданно служила ему сорок лет.

Август не всегда хранил ей верность, но заводил интрижки лишь для развлечения. Он любил и уважал Ливию. Она же давала ему советы, поддерживала, а порой порицала.

Может быть, именно Ливия толкнула Августа на попытку морального очищения Рима. Изданные им Юлианские законы поощряли семейную жизнь и защищали женщин.

Муж больше не имел права собственноручно убить неверную жену, равно как и мириться с ее безнравственностью, – дело следовало передать в суд. Муж-изменник тоже мог понести наказание, но только если выбрал в любовницы замужнюю женщину.

Возникла цельная концепция брака и семейной жизни, жены обрели более высокий социальный статус, чем незамужние женщины.

Но простые римские граждане оказались не готовыми к таким новшествам. Желавшие избежать наказания за адюльтер просто ждали пару дней, пока женщина получала развод. Соискатели должности, предназначенной лишь для семейных людей, временно усыновляли детей бедных родственников. А сексуальные аппетиты по-прежнему удовлетворяли проститутки, существование которых Юлианские законы признавали неизбежным.