Нил Стивенсон - Зодиак

• Название: Зодиак
• Автор: Нил Стивенсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-039587-6

Мир – на грани экологической катастрофы.

Гигантские корпорации превратили океаны в свалку для промышленных отходов.

Всем наплевать?

Положим – не всем.

Отчаянный Сенгеймон Тейлор и в одиночку неплохо борется с многочисленными врагами!

Кто он?

Последний самурай техно-эры?

«Враг государства номер один»?

Просто – обычный псих с экологической идефикс?

Читайте ироническую антиутопию мастера нонконформистской фантастики!

---

– Дэн Смирнофф сказал, вы теперь работаете вместе.

Сколько-то пива попало мне в носоглотку. Надо отдать должное Ребекке: она умеет строить разговор.

Смирнофф и был истинной его причиной, а ерунде про Плеши и цистерну лишь полагалось развязать мне язык. Когда я увлекусь тирадой про ТКЭП, самое время будет дать мне под дых. Сколько раз я потчевал Ребекку «моей фирменной»? Два или три как минимум. Я люблю хорошие байки. Люблю повторять их по многу раз. Но Ребекка давно просекла: раскрути С. Т. на разговор про пипетки и цистерны, и он как с цепи сорвется. Как только я разойдусь про токсины, мне, «тепленькому», можно подбросить заковыристый вопрос, проследить реакцию по моей волосатой и исключительно выразительной физии и мельком увидеть правду. Или понять, обоснованы ли худшие ее подозрения.

– Смирнофф – один из тех, с кем мне приходится контактировать. Как охраннику в тюрьме – с педофилами-насильниками.

– Ты к этой категории его относишь?

– Нет, он недостаточно хитер. Просто вечно на взводе и очень занят самим собой.

– Никого не напоминает?

– Ага, но у меня есть на то причины. А у него нет.

– Пэтти Боуэн из «НЭИ» сказала…

– Дай угадаю. Смирнофф пришел к ней и заявил: «Я собираю команду, группу мгновенного реагирования, которая будет покруче «ЭООС», и Сэнгеймон Тейлор согласился со мной работать».

– Так Пэтти и сказала.

– Ну да, Смирнофф на днях мне звонил. Сама понимаешь, я повесил трубку, мне совсем не нужно, чтобы ФБР застукало меня на разговоре с этим гадом, поэтому он изловил меня в рыболовецком кооперативе, где я чистил рыбу. И сказал: «Мы с Пэтти Боуэн создаем группу быстрого реагирования, ну сам понимаешь…», и давай мне подмигивать. А я помахал на него ножом и сказал: «Слушай, гнойный ком, ты сам – как токсин, и если еще когда-нибудь позвонишь мне или даже в «ЭООС», хотя бы на десять футов ко мне подойдешь, я вот этим тебя, как тунца, разделаю». С тех пор от него ни слуху ни духу.

– Такая у тебя позиция? Что он террорист?

– Ну да.

Ребекка начала уже это записывать, поэтому я громко и внятно добавил:

– А мы нет.

– Значит, по твоему мнению, он – то же, что и Хэнк Бун.

– С моральной точки зрения, да, – заизвивался я, уходя от ответа. Но второго Буна нет и не будет.

У Буна был пунктик на китобойных судах. Он любил их топить. Он стоял у истоков «ЭООС», был героем вторжения в Советский Союз, но семь лет назад его вышвырнули. У побережья Южной Африки он под завязку загрузил свой «Зодиак» взрывчаткой «C-4», нацелил его на пиратское китобойное судно и в последнюю минуту прыгнул за борт. Судно пошло на дно, он тоже залег в какой-то слезливой европейской социалистической республике. Но время от времени он исчезает из виду, и по сей день китобойные судна черпают ил на дне всех семи морей.

– Бун боец, а Смирнофф просто жалок.

– Ты восхищаешься Буном.

– Ты же знаешь, что я не могу этого сказать. Я искренне против насилия. Ей-богу.

– Потому-то ты и угрожал Смирноффу ножом.

– У меня были смягчающие обстоятельства. Я преднамеренного насилия не признаю. В Буне даже нужды нет. Корпорации сами заложили под себя бомбу. Нам достаточно лишь поджечь фитиль.

Ребекка откинулась на спинку стула, ее зеленые глаза сузились в щелочки, и я понял, что меня ждет очередное «журналистское озарение».

– Я думала, ты ничего не боишься, но Смирнофф тебя пугает, верно?

– Конечно. Пойми, «ЭООС» редко нарушает закон. Самое худшее, что мы делаем, – время от времени портим чужую собственность, и то, лишь бы предотвратить кое-что похуже. И все равно у нас «жучки» в офисах, телефоны прослушиваются, того и гляди начнется слежка. ФБР считает меня Шакалом, мать его, Карлосом. И по телефону мы ни о чем серьезном не разговариваем. Истинные профессионалы. Но этот клоун Смирнофф пытается организовать откровенно террористическую группировку. По телефону! Мозгов у него не больше, чем у тибетской собачки лхаса. Черт! Интересно, нельзя ли подать на него иск о диффамации за одно только упоминание «ЭООС»?!

– Я не юрист.

– А вот я явно вижу иск о диффамации, если какое-нибудь средство массовой информации попытается хоть как-то нас связать.

Она скорее развлекалась, чем сердилась. Впрочем, чего-то такого я и ожидал: она считает, что я симпатичный, когда злюсь. Сколько ни говори про объективность и профессиональную этику, трудно дистанцироваться от парня, с которым трахалась на «Зодиаке» посреди Бостонской гавани во время перерыва на ленч.

– Я поражена, С. Т. Ты действительно только что угрожал «Уикли»?

– Нет, конечно. Я просто пытаюсь показать, насколько для нас важно отмежеваться от них с Буном. Как только мы закончим, я свяжусь с каким-нибудь из наших молодых эко-юристов и выясню, нельзя ли засудить его до полусмерти.

Ребекка улыбнулась.

– А я и не собиралась вас связывать. Никакой связи не существует. Но тема меня заинтересовала. Сам посуди, «Лига Айка Уолтона» перетекает в «Сьерра-клуб», потом в «Экстремистов охраны окружающей среды», потом в «Национальную экологическую инспекцию»…

– Ну да, а потом Смирнофф, потом Бун, потом палестинская группировка «аль-Фатах». Думаю, где-то по цепочке дальше окажутся «Баско» и «Фотекс». Это опасная посылка, детка. Нужно провести черту между нами и Смирноффом. И даже «НЭИ».

– Никто не разрешал тебе звать меня «детка».

– Идет. Можешь называть меня кем угодно, кроме террориста.

4

Я сел на трамвай до центра, а после срезал через Норд-энд до яхт-клуба. Заправляют им рабы стиля жизни, будущие «бостонские брамины», но отсюда выходит в рейс и парочка старых, заблеванных туристических пароходиков, здесь же стоит одинокая рыбацкая шхуна, а еще это морская база северо-восточного отделения «ЭООС». Нам здесь предоставили бесплатное причальное место – небольшой проем грязной воды, зажат меж пирсами, – и сделали это потому же, почему подарили «омни». Наверху мы держали шкафчик с оборудованием. Именно туда я сейчас направлялся, повышая давление очкастым олухам в парусиновых туфлях, ждущим, чтобы их допустили в обеденный зал. Я просвистел мимо и даже не обернулся, когда какой-то болван пронзительно и вызывающе пискнул:

– Эй! Прошу прощения! Сэр? Вы член клуба?

Такое часто случается, в основном с бедолагами, которые истратили на членство рождественскую премию. Я даже не реагирую. Рано или поздно они сами узнают, что к чему.

Но в его голосе было что-то чертовски знакомое. Я невольно обернулся. И вот пожалуйста, стоит, выделяясь в очереди, как дохлая гуппи в аквариуме с тропическими рыбками, и вовсе в себе не уверен. Дольмечер. Когда он меня узнал, ожил самый страшный его кошмар. А ведь это, честно, – один из моих любимых дурных снов.

– Тейлор! – Разважничавшись, он опрометчиво сделал первый шаг.

– Растяпа! – радостно крикнул я в ответ.

Дольмечер невольно опустил глаза на ширинку, а его приятели беззвучно заповторяли кличку у него за спиной. Учитывая, какие гиены эти зубоскалящие яппи, я понял, что припечатал Дольмечера до конца жизни.

Весь смысл ситуации до него пока не дошел, и он величественно оставил свое место в очереди.

– Как делишки, Тейлор?

– Оттягиваюсь на всю катушку. А у тебя, Дольмечер? Приобрел новый акцент с тех пор, как мы ушли из БУ?

Его (в скором времени бывшие) друзья начали затачивать зубы.

– Что сегодня на повестке дня, Сэнгеймон? Собираешься заложить магнитную мину на яхту какого-нибудь промышленника?

В этом весь Дольмечер: не «взорвать», а «заложить магнитную мину». Он ходил по книжным магазинам и скупал альбомы по оружию различных систем, книги из нераспроданных тиражей с вечной ценой в три доллара девяносто девять центов. У него, наверное, скопилась целая полка. По воскресеньям он ездил «играть на выживание» в Нью-Гэмпшир, бегал там по лесам, стреляя пульками с краской по таким же, как он, разочарованным в жизни яппи.

– Яхты – из стеклопластика, Дольмечер. Магнитную мину на них не прилепишь.

– Не растерял сарказма, да, С. Т.? – Слово «сарказм» он произнес так, словно это душевная болезнь. – Вот только теперь он у тебя – профессия.

– Что же мне делать, если у Подхалима нет чувства юмора?

– Я больше не работаю в «Баско».

– Ой, я поражен в самое сердце. Где же ты работаешь?

– Где? В «Биотроникс», вот где!

Тоже мне невидаль. «Биотроникс» – дочерняя компания «Баско». Но занимались там серьезными делами.

– Генная инженерия. Недурно. Ты с настоящими бактериями работаешь?

– Иногда.

Стоило мне спросить о его работе, как Дольмечер размяк. С дней нашей учебы в БУ ничегошеньки не изменилось. Он так увлечен крутизной Науки, что она действует на него как эндорфин.

– Тогда помни, что не стоит ковырять в носу после того, как совал пальцы в кювету, и приятного аппетита. А мне пробы брать надо. – Я развернулся.