Монах Лазарь (Афанасьев) - Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни

• Название: Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни
• Автор: Монах Лазарь (Афанасьев)
• Издательство: Литагент «Благозвонница»05f8fb0f-8952-102d-9ab1-2309c0a91052
• Жанр: Религия
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91362-057-6

Эти очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни – новое, переработанное автором издание его известной книги «Оптинские были».

Монах Лазарь (Афанасьев) – оптинский монах и сам в прошлом насельник обители. Может быть, потому удалось ему так проникновенно, с чувством благоговейной любви и благодарности изобразить эту жемчужину русского духа и культуры. Многие рассказы и очерки почерпнуты из никогда не публиковавшейся скитской Летописи. С особым душевным трепетом знакомимся мы с прославленными оптинскими старцами и подвижниками, их высокой молитвенной жизнью.

Повествование охватывает период существования Оптиной Пустыни от возродившего ее в конце ХVIII века игумена Амвросия до убиенных в 1993 году оптинских новомучеников иеромонаха Василия и иноков Ферапонта и Трофима.

Рассказывается здесь и о тех замечательных людях, которые были так близки оптинскому духу – И.В. и Н.П.Киреевских, К.Н.Леонтьеве, Великом Князе К.Р.

---

Не уходит Киреевский и от неизбежного вопроса: «Отчего не опередила Россия Европу? Отчего не стала она во главе умственного движения всего человечества, имея столько залогов для правильного и всеобъемлющего развития духа?» Он честно принимает факт совершившейся европеизации многих сторон русского быта. Он не желает просто «возрождать» старое русское и переносить в сегодняшнюю жизнь – это было бы и болезненно, и неестественно. Он призывает интеллигенцию осознать односторонность европейского просвещения. Не давая никаких рецептов, он пишет: «Одного только желаю я: чтобы те начала жизни, которые хранятся в учении Святой Православной Церкви, вполне проникнули в убеждения всех степеней и сословий наших, чтобы эти высшие начала, господствуя над просвещением европейским и не вытесняя его, но, напротив, обнимая его своей полнотою, дали ему высший смысл и последнее развитие, и чтобы та цельность бытия, которую мы замечаем в древней, была навсегда уделом настоящей и будущей нашей Православной России».

Оттиски этой статьи Киреевский разослал друзьям – в них он восстановил все цензурные изъятия. Собираясь напечатать ее в скором времени еще раз, в дополненном виде, он просил замечаний и советов. Были посланы оттиски и в Оптину Оттуда за всех братии ответил игумен Моисей. «Ваше памятование и христианское благорасположение к Св. Обители, – писал он, – и моему недостоинству обязывает навсегда общебратственно приносить у Престола Божия смиренные молитвы о здравии и благоденствии вашем» (6 мая 1852).

13 мая в Москву прибыл старец Макарий. Как он писал неизвестному лицу «В тот же день были у владыки митрополита (Филарета. – Сост.), были им приняты милостиво и благосклонно. И вот уже 8-й день в Москве и все находимся в хлопотах, исправляя разные поручения и долг – посещения наших знакомых и благодетелей… Мы много обязаны нашим хозяевам: совсем отдельные комнаты и особый вход, лошадь, экипаж, о столе нечего и говорить. Спаси их, Господи».

Старец Макарий с монахами Иоанном (Половцевым) и Иларионом (Пономаревым) остановился в доме Киреевских у Красных Ворот в Хоромном тупике. Здесь он прочитал и новую статью Ивана Васильевича. В том же письме, отвечая на какое-то замечание своего адресата об этой статье, старец Макарий пишет: «Касательно статьи И. В. Киреевского, на замечание ваше я не могу согласиться с вами: по моему мнению, довольно он показал ложное просвещение Европы, нашу Русь, указал, где искать источники просвещения: в Православной Церкви и в учении святых Отцев, а не в западных философах. Я даже не понимаю, в чем вы находите, нужно было ему пустить глубже перо свое».

Целый месяц прожил старец Макарий в доме своих духовных чад, окруженный самой внимательной заботой Ивана Васильевича и Натальи Петровны. По его совету, Иван Васильевич начал вести дневник 15 мая на первой его странице старец собственноручно написал свое благословение, очень мелким полууставом: «Господи благослови. Да благословит тя Господь от Сиона и узриши благая Иерусалима. Во всяком нашем деле и начинании да призываем помощь Божию, ибо Он сказал: без Мене не можете творити ничесоже. Господь ищет от нас правыя веры и благих дел по заповедей Его. Но аще и вся повеленная сотворите, глаголите, якораби неключими есмы; еже должны бехом сотворити, сотворихом, сказал Господь. И паки: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим. Сердца сокрушенна и смиренна Бог не уничижит. Да пребудем в Православной вере и повиновении Святой Церкви и пастырям и учителям нашим. Церковь есть столп и утверждение Истины. Да призываем в помощь нашему спасению Милосердную нашу Заступницу Царицу и Богородицу Деву Марию, святых Ангелов хранителей наших и святых угодников Божиих; их молитвы много могут о нас ходатайствовать. По силе своей стараться иметь любовь к ближним, в помышлениях, словах и делах, ибо любовь покрывает множество грехов; но оная не может совершиться без смирения и без умерщвления собственного «я». А без любви к ближним не может исполниться и первая заповедь – любовь к Богу. И что бы мы ни сделали благо, как – выше сказано, не полагаем в оном нашего спасения, но имеем надежду на искупление Спасителя нашего Господа Иисуса Христа, бесценной Его Кровию, и помним, что мы грешницы, и Господь пришел грешников спасти. В надежде на милосердие Божие да приносим всегда покаяние со смирением, и получим мир и успокоение в совести нашей, чего усердно желаю всем и мне, грешнику, иеромонаху Макарию».

В это время шла работа (начатая еще в январе этого года) над рукописью книги святых Варсонофия Великого и Иоанна Пророка – делался перевод ее с греческого на церковнославянский. Иван Васильевич редактировал перевод, сделанный оптинскими монахами. В феврале в Летописи Скита было записано, что «начато в Москве печатание книги св. Варсонофия и Иоанна под особенным попечением духовной дочери о. Макария боголюбивой г-жи Наталии Петровны Киреевской». Это была рукопись сложности необыкновенной и большого объема. Попала она в Оптину через учеников преподобного Паисия Величковского, а тот, в начале своей деятельности, вывез ее с Афона. Готовя это издание, старец Макарий трудился и над русским переводом рукописи. Книга эта – одна из основных святоотеческих, неустаревающих и духоносных Кроме того, Иван Васильевич участвовал в переводе творений св. Исаака Сирина с церковнославянского на русский язык.

Вот несколько записей из дневника (не опубликованного полностью) за лето 1852 года:

«5 (июня). Был у обедни. Ходил к нотариусу… За чаем был о. Макарий. Говорил о внутреннем слове, о смирении: «Когда мы видим сучок в глазу брата, то бревно непременно должно быть в нашем». – «Покуда видим в других пороки, до тех пор в нас нет смирения. Человеку смиренному все кажутся лучше его, все кажутся добродетельными». Заметил на это, что если мы будем всех видеть добродетельными, то от этого, по крайней мере в мирской жизни, могут произойти беды и неприятности. – Батюшка ответил, что смиренного Господь сохранит от этих бед и неприятностей, которые могут произойти от такой ошибки. О умной молитве. 6 (июня). Сличал перевод Исаака Сирина. – Исповедь у о. Макария. – Хомяков. 7 (июня). Удостоился с женою и тремя детьми сообщиться Святых Тайн. – Перед обедом переводил с славянск. на русский Исаака Сирина… Был у всенощной. 8 (июня). Был у обедни. Ввечеру разговаривал с о. Макарием о Исааке Сирине, о умной молитве и правдивости… 10 (июня). Занимался оглавлением Варсонофия. После обеда и вечер провел с о. Макарием. 11 (июня). Провожал о. Макария до заставы… Занимался оглавлением Варсонофия и другими корректурами. 12 (июня). Оглавление Варсонофия. Корректура… 22 (июня). Был у обедни… В Сокольниках у всенощной. Ходил по саду. План философии православной, как продолжение моей статьи… 27 (июля). Был у обедни у Трех Радостей (так называл Иван Васильевич церковь Трех Святителей у Красных Ворот, рядом с его домом. – Сост.). «Иже херувимы тайно образующе и Животворящей Троице… песнь припевающе…» Пс. 12, 7. «Аз же на милость Твою уповах, возрадуется сердце мое о спасении Твоем: воспою Господеви, благодеявшему мне, и пою имени Господа Вышняго». – Получив извещение о милостивом услышании молитвы моей, прошу Всемогущего Бога, чтобы Он даровал мне во все минуты моей следующей жизни: во всем предаваться Ему, отсекая все страстные и корыстные цели, искать в каждом движении мысли прославления Его Святого Имени. – «Ищите Царствия Небесного и правды Его, и остальное все приложится вам…» 28 (июля). У обедни у Гребенской Божией Матери. – Пешком от Пречистенского бульвара. Житие Кирилла и Мефодия… Творения св. Отцев. 24 (августа). – Вера не противоположность знания; напротив: она его высшая ступень. Знание и Вера только в низших ступенях своих могут противуполагаться друг другу когда первое еще рассуждение, а вторая предположение. – Вера отличается от убеждения разумного только тем, что последнее есть уверенность в предметах, подлежащих одному рассудку, как например – в вопросах математических; вторая есть убеждение в предметах, одним рассудком не обнимаемых и требующих для своего уразумения совокупного, цельного действия всех познавательных способностей, как, например, вопрос о Божестве и о наших к Нему отношениях. – Не только смысл логический, но и нравственный смысл, и даже смысл изящного должен быть сильно развит в человеке для того, чтобы его ум был проникнут живым убеждением в бытии Единого Бога, Всеблагого и Самомудрого Промыслителя. – Из собрания отдельных умственных и душевных сил в одну совокупную деятельность, от этого соединения их в первобытную цельность – зажигается в уме особый смысл, которым он познает предметы, зрению одного рассудка недоступные. – Потому многое, что для рассудка кажется беспорядочным нарушением его законов, то для высшего смысла ума является выражением высшего порядка».