Монах Лазарь (Афанасьев) - Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни

• Название: Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни
• Автор: Монах Лазарь (Афанасьев)
• Издательство: Литагент «Благозвонница»05f8fb0f-8952-102d-9ab1-2309c0a91052
• Жанр: Религия
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91362-057-6

Эти очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни – новое, переработанное автором издание его известной книги «Оптинские были».

Монах Лазарь (Афанасьев) – оптинский монах и сам в прошлом насельник обители. Может быть, потому удалось ему так проникновенно, с чувством благоговейной любви и благодарности изобразить эту жемчужину русского духа и культуры. Многие рассказы и очерки почерпнуты из никогда не публиковавшейся скитской Летописи. С особым душевным трепетом знакомимся мы с прославленными оптинскими старцами и подвижниками, их высокой молитвенной жизнью.

Повествование охватывает период существования Оптиной Пустыни от возродившего ее в конце ХVIII века игумена Амвросия до убиенных в 1993 году оптинских новомучеников иеромонаха Василия и иноков Ферапонта и Трофима.

Рассказывается здесь и о тех замечательных людях, которые были так близки оптинскому духу – И.В. и Н.П.Киреевских, К.Н.Леонтьеве, Великом Князе К.Р.

---

Весной 1904 года началась Русско-японская война. В военные госпитали на Дальнем Востоке направлялись иеромонахи из монастырей. Из Оптиной Пустыни должны были выехать отцы Варсонофий и Адриан. 7 апреля приехал в обитель владыка Трифон, – он служил Литургию в Казанском соборе, потом посетил Скит и долго беседовал с о. Варсонофием. Он пригласил оптинских иеромонахов, отъезжающих на фронт, в Москве остановиться у него в Богоявленском монастыре. Они это и сделали. Им нужно было получить в Московской синодальной конторе документы, деньги, ящики с церковными принадлежностями. Владыка Трифон благословил о. Варсонофия на дальний путь иконой великомученика и целителя Пантелеймона. На обратном пути в 1905 году о. Варсонофий снова остановился в Богоявленском монастыре. Отсюда он выходил в Кремль, где в одном из храмов встретился с о. Иоанном Кронштадтским. В это время о. Варсонофия, старца благообразной наружности, осаждали верующие даже на улицах, прося благословения. Вскоре по возвращении в Оптину он был назначен скитоначальником и вместе с этим начал старчествовать.

В 1906 году, 19 сентября, прибыл в Оптину владыка Трифон. Впрочем, это был уже второй приезд владыки Трифона в Оптину в 1906 году с 27 января по 2 февраля он жил в Скиту в кологривовском корпусе, – отсюда ездил в Шамордино, вел себя просто и трапезовал вместе с братией. Обитель чествовала его как именинника 1 февраля. И вот он снова здесь. Поселился в Скиту, в том же корпусе, и жил довольно долго – с 19 сентября по 7 декабря. Он часто служил и в обители и в Скиту, произносил проповеди, которые всегда глубоко трогали иноков. Вместе с братией он трудился в скитском саду, сажая и поливая яблони. Он всерьез думал в скором времени попроситься на покой и жить в Скиту рядом с о. Варсонофием и братией. Этого, однако, не получилось. Начальство его не отпустило на покой.

Вот сидит он в келлии о. Варсонофия, на столе кипит самовар. В Скиту благорастворенный воздух, осенние цветы, изобилие плодов… Позднее владыка вспоминал об этом: «Сколько чудных вечеров провели мы в беседах! Какие ценные наставления ты мне делал, какие возвышенные речи вёл!»

В день отъезда владыки – 7 декабря 1906 года – скитский летописец записал: «За время пребывания в Скиту преосвященный, кроме присутствия при Божественных службах, неоднократно приходил на скитские правила в соборную келлию, где иногда читал положенные на правилах Евангелия, акафисты, каноны; нередко разделял трапезу с братиею; относился к скитянам с таким вниманием и отличался таким смирением, что вызывал сим удивление и возбуждал к себе глубокое уважение в братии».

В начале 1907 года двое юношей, Иван и Николай Беляевы, только что окончившие гимназию, пришли к решению оставить мир и поступить в монастырь. Выбор их пал на Оптину Пустынь. Благословение на монашество они получили от своего духовного отца священника Петра Сахарова, настоятеля церкви Иоанна Предтечи на Пятницкой. О. Петр привел их к владыке Трифону, своему товарищу по Духовной Академии. Владыке понравились благочестивые юноши. Он сказал:

– Я вас направлю в Оптину.

И отправил их под руководство о. Варсонофия в Оптинский Скит. Так начал свой иноческий путь иеромонах Никон (Беляев), ученик и последователь старца Варсонофия.

Весной 1912 года старец Варсонофий был переведен из Оптиной Пустыни в подмосковный Старо-Голутвин монастырь, находившийся в ведении епископа Дмитровского Трифона. 5 апреля владыка возвел его в Богоявленском монастыре в сан архимандрита и обещал всякую помощь в трудах по восстановлению той обители, где теперь о. Варсонофий вступил в должность настоятеля. Через год, проведенный старцем в подвижнической деятельности, он заболел и скончался. В Старо-Голутвине панихиду по нем служил сам владыка Трифон и сказал при этом столь прочувствованное и теплое слово, что все в храме плакали. «Господь прослезился над Лазарем, – говорил он, – хотя и знал, что воскресит его… И мы восклицаем: Отче, отче! зачем ты ушел от нас! на кого ты нас покинул? Что мы будем теперь делать? Как же ты оставил нас сиротами?» Владыка сделал земной поклон перед гробом старца и сказал: «Низкий тебе поклон, дорогой брат, батюшка, за твою любовь ко мне, за твои чудные беседы, за драгоценные наставления… А еще тебе земной поклон за твоих духовных детей… Батюшка жил скорбями своих детей и сгорел в скорбях».

Гроб старца Варсонофия был отправлен для погребения в Оптину Пустынь. Владыка Трифон впоследствии (он скончался 14 июня 1932 года) часто вспоминал и о. Варсонофия, и других оптинцев. Он читал лекции-беседы об Оптиной с показом видов ее и портретов через световой проектор. Делился со слушателями воспоминаниями о старцах Амвросии, Исаакии. Рассказывал о том, как создан был женский монастырь в Шамордине (и написал брошюру об этом). Дух Оптиной поддерживал его в годы гонений от безбожников. Он душою был истинннй пустынник. «Мы, братия, иноки, – говорил он, – знаем из нашего слабого, несовершенного опыта, как трудно телесному человеку оторваться от земли, мудрствовать не дольняя, а горняя».

ТАЙНА МОНАХА КЛИМЕНТА Писатель и философ Константин Николаевич Леонтьев в Оптиной Пустыни

На протяжении XIX века в Оптиной Пустыни побывало немало русских писателей, – одни были там проездом, проводили в ней кто часы, кто дни, а другие имели с великой и любимой русским народом обителью непрерываемую связь в течение всей своей жизни. Поэт Василий Андреевич Жуковский, уроженец села Мишенское, что близ Белева, где находились монастыри, духовно связанные с Оптиной, посетил обитель в 1837 году, во время путешествия по России с наследником-цесаревичем Александром Николаевичем (впоследствии Государем Императором Александром II). Жуковский отметил 13 июля в своем дневнике, что из монастырей «ни один не производит большей благоговейности», чем Оптина.

Это был год смерти Пушкина. Жуковский зимой хоронил великого поэта, пережив дни весьма тяжкие для родных и друзей Пушкина, ведь Василий Андреевич был учителем его и в жизни, и в поэзии, верным другом и защитником. Заезд в Оптину хотя и кратковременный, совершил едва ли не переворот в душе поэта, который хотя и был православным христианином, но имел веру нецерковную, романтически-прекраснодушную. Пушкин, ученик его, в последние два-три года показал ему благой пример – начал церковную христианскую жизнь. Это отразилось и в его стихах. И тогда Жуковский с каким-то теплым и смиренным чувством понял, что из учителя становится учеником… Все это он вспомнил в Оптиной, где на богослужении помянул раба Божьего убиенного Александра… Когда коляска его съехала с парома на берег Жиздры и покатила к Козельску он крепко, весьма крепко задумался.

Примерно в это же время, может быть, годом позже, стала духовным чадом оптинского старца Макария Наталья Петровна Киреевская, а за ней вскоре и муж ее Иван Васильевич Киреевский, племянник Жуковского, писатель-славянофил, потом философ, посвятивший свой глубокий талант Церкви.

Можно вспомнить и Гоголя: друг Ивана Васильевича Киреевского, прославленный уже тогда писатель переживал огромное внутреннее напряжение – он желал подчинить свое перо Церкви, ломал себя как художника, искал прямого, «отеческого» пути, многое сделал уже, но духовное преображение художественной формы все не давалось… Два или три раза он побывал в Оптиной, незадолго до своей ранней кончины. Он беседовал там со старцем Макарием, с некоторыми монахами, потом писал им, просил молиться о себе. О нем долго помнили в Оптиной. Полагали, что Гоголь даже просил старца принять его в Скит… Да, в душе Гоголя было такое устремление – он был аскет, любил Церковь и монашество. Он читал внимательно богослужебные тексты и делал выписки. Последней его книгой было изложение и толкование Божественной Литургии.

Приезжал в Оптину Пустынь к старцу Амвросию Ф. М. Достоевский, искавший здесь утешения после кончины своего маленького сына и нашедший необходимую тональность для «Братьев Карамазовых»… Заезжали в обитель из писателей – С. М. Соловьев, А. Н. Муравьев, А. П. Бащуцкий, А. К. Толстой, С. П. Шевырев, М. А. Максимович, С. И. Жихарев, М. П. Погодин, И. М. Снегирев, Б. Н. Алмазов, А. Н. Апухтин, К. Р. (Великий Князь Константин Константинович Романов). Это, однако, были «гости», а мы обратимся теперь к Константину Николаевичу Леонтьеву, который, как Киреевский, был в Оптиной своим.

Леонтьев родился в 1831 году в родовом калужском поместье Кудиново, что недалеко от города Мещова. После одной из поездок в Оптину Пустынь, еще отроком, он скажет матери: «Вы меня больше сюда не возите, а то я непременно тут останусь».

Жизнь Леонтьева была полна страстей и резких поворотов, но тайное его стремление к Богу росло. Он писал художественные произведения – повести и романы, где изображалась мирская жизнь, часто нерусская, и автор любовался пестротой, экзотикой Востока. Леонтьев много лет находился в Турции на дипломатической службе. В 1871 году он тяжело заболел, явились признаки холеры, от которой тогда много людей скончалось вокруг него. И вот, ужаснувшись тому, что он до сих пор жил беспечно, не думая о своей душе, он дает обет уйти из мира, постричься в монахи. Болезнь отступила. Он поехал на Святую Гору Афон, прожил там в русском Пантелеимоновом монастыре около года, присматриваясь к жизни иноков. Но великие духовные старцы – настоятель монастыря иеросхимонах Иероним и духовник схиархимандрит Макарий – убедили его пока отложить постриг и отправили его в Оптину Пустынь к старцу Амвросию, дав ему письма к старцу и святыни в дар. Константин Николаевич приехал в Оптину и нашел здесь желанный сердцу приют. Он стал духовным чадом старца Амвросия.