Олег Верещагин - Я - охотник

• Название: Я - охотник
• Автор: Олег Верещагин
• Жанр: Детская фантастика

В давние жестокие времена, когда нечисть нередко стучалась в людские жилища, и человек не знал, как ему спастись — мудрые и безжалостные создали их. ОХОТНИКОВ. Тех, кто не боялся ничего и никого, потому что МЁРТВОМУ нечего бояться. Времена менялись. Но Охотники оставались. Снова и снова выходили они на бой в мире, который давно забыл о древних врагах человека и не верил в них. Злу было на руку это неверие. Ярославу было четырнадцать, когда его сделали Охотником. С тех пор прошло семь с половиной веков…

Рассказанная ниже история выдумана от начала и до конца.

За исключением того факта, что Зло, с которым не борются, становится сильнее…

От автора.

---

А ЭТИ даже не прятались.

Трое вошли в парк прямо следом за ним и шагали по тропинке метрах в десяти — в столь излюбленных нечистью длинных плащах, прикрывавших, наверное, уже начавшуюся трансформацию. Еще две тройки появились на боковых аллеях секунд через пять-десять. Что-то трещало и тяжело перепархивало в густых кронах деревьев — сразу в нескольких местах. И наконец, спереди, как неощутимым для обычного человека ледяным ветром, тянуло настоящей мощью: там ждал очень опасный противник. Не Маардай. Но кто-то более сильный, чем все «шестерки» вокруг.

Можно было резко повернуть и ломануться через кусты на улицу Но Славка был уверен, что тогда они немедленно нападут — в зарослях у них будет преимущество. И продолжал шагать. Вспомнился анекдот про мужика, который на стук в дверь спросил: «Кто?» — «Смерть» — услышал он. — «Ну и что? — спросил мужик. — Ну вот, в общем-то, и все…» — ответили ему.

— Посмотрим, — процедил вслух Славка. И недобро усмехнулся, почувствовав, как напряглись в страхе за свою суррогатную жизнь твари вокруг. Они его боятся — это хорошо. В конце концов, бывало и хуже.

Действительно — бывало. Память подсунула совсем недавний эпизод в заброшенной дальневосточной шахте… Хотя — там с ним была Любка. Вот бы ее сюда! Где носят чудеса жизни Любку-Любовь?

Вспомнилась и другая девчонка — Ленка. А еще подумалось, что она должна сегодня уезжать на дачу именно тем автобусом, которым собирался ехать он. Может быть, она сейчас идет в обход парка и думает о нем, о том, что он обещал зайти…

Далеко впереди серовато светилась последним дневным приветом арка — выход на улицу. Но Славка уже знал, что туда не дойдет. По крайней мере — сейчас. Клочьями темноты по бокам арки стояли четыре твари. Не оборотни, не упыри — настоящие, природные уводни. Да, только Маардай мог вытащить из глубины дремучих лесов аж четырех представителей этого почти начисто истребленного племени, хранившего в себе лютую злобу к любой жизни.

Но и это было не самым страшным. В самой арке, расставив ноги и чуть пригнувшись, замер зыбкий, колышущийся силуэт.

Давно Ярослав не видел наведенного встречника. По правде сказать, он и не думал, что можно навести злого духа-мстителя на охотника. Чтобы появился и пошел на добычу встречник, нужен сложный колдовской обряд, но дело даже не в этом. Просто встречник идет лишь за живым, охотники от него застрахованы. Так было всегда.

Здорово постарался Маардай. Славка ощутил нечто вроде угрюмой гордости — как видно, он сильно досадил врагу. Сколько хлопот из-за него. А еще подумал, что СНАРУЖИ идущим людям наверное кажется, что в парке раньше времени настала ночь.

И еще подумал: хорошо, что Мишка уехал.

Он сбавил шаг. Остановился совсем. Тройки за спиной и по бокам бесшумно растянулись, замыкая кольцо. Деревья угрожающе потрескивали, и Славка с досадой подумал, до чего нынешние люди обожают сажать в парках разный мусор: то бессмысленные, нездешние пирамидальные тополя, похожие на обглоданные крысиные хвосты, то глупую бестолковку-красавицу березу, то добрую, но беспомощную яблоню… Ни дуба, ни рябины, ни хоть орешника — чтобы можно было встать спиной и не беспокоиться о нападении сзади и сверху! К дубу даже Маардай не сунется.

Он тряхнул правой рукой — в ладони сверкнул серебряный клинок, и нечисть попятилась, даже уводни. Только встречник не шелохнулся. У него нет и подобия жизни, ему не за что бояться, а хочет он лишь одного — убить того, на кого наведен. Левую руку в карман — сама собой налезает на нее перчатка, и шипы на костяшках пальцев загораются тем же холодным, чистым светом, что и клинок. И еще — пружинник в левом рукаве. Пять гвоздей-стрел с зубчатыми остриями, на торце каждой — древний знак Огня. Жаль, больше ничего не взял… Ну, шел-то не сражаться, а друга провожать.

«Счастливого пути, Миш,» — неожиданно весело подумал Славка и шагнул вперед со словами:

— Интересно знать, как вы со мной справитесь.

Встречник метнулся к нему, как черная молния. Поднимая меч, Славка успел заметить — идти в бой от предков завещано с шуткой на устах:

— Проклятое любопытство…

...В июне в одиннадцать еще светло.

Нет, это неправильно сказано. Темно, конечно. Но небо не черное, а подсвеченное недалеко еще ушедшим солнцем — и от того кажется, что ночь еще не наступила.

С Витькой Ленка разругалась окончательно — из-за, его придурочного поведения днем за огородами. Когда он рванул за Славкой, Ленка черт-те-что подумала, а дальнейшие объяснения брата вывели ее из себя — он нес такую пургу, что поверить мог только законченный шизик. Видя, что ему не верят, Витька и повел себя, как шизик — разозлился и умотал из дому непонятно куда. Когда он не вернулся к моменту отъезда, Ленка, было успокоившаяся, разозлилась снова, покидала в сумку вещи, которые просили привезти родители и пулей вылетела из дому, забыв о том, что нужно бояться.

Она не боялась и сейчас. До вокзала оставалось пересечь небольшой парк — было видно, как светятся сквозь листву вокзальные огни, слышался шум. Насквозь знакомый парк… в который почему-то очень не хотелось идти.

Пиная сумку коленом, Ленка остановилась около высокой арки, верх которой терялся среди ветвей деревьев. За этой аркой было очень темно, и даже вокзальные огни казались какими-то далекими и призрачными. Похоже, парк сегодня вечером пустовал, хотя обычно в нем дни и ночи напролет можно было встретить людей — идущих на вокзал или с вокзала.

Ленка оглянулась. Люди были и сейчас, но они почему-то плавно огибали ворота и шли в обход, через базар. Этот выход ее вполне устраивал — девчонка уже сделала несколько шагов в ту сторону… и остановилась.

Да, ей не хотелось идти через парк. И в то же время какой-то голос внутри приказывал ей свернуть под арку. Странный голос — как будто кто-то ЗВАЛ ее. ИМЕННО ЕЕ.

Ленке стало не по себе. Разом вспомнилась не то что жуткие, но странные события прошлой ночи. И милицейские данные о пропавших людях. Она посмотрела на часы — до автобуса оставалось еще полчаса. Даже если она решит вернуться домой, а потом пойти через базар — все равно успеет. Зачем ей лишние пять минут, выигранные на дороге через странную темноту парка?

Но как же быть с этим ЗОВОМ? Ее вдруг охватило странное ощущение: словно она уже бежит по тропинке между кустов, бежит, торопится… нагибается и видит…

Ленка оглянулась на группу ребят, проходивших мимо. Позвать, сказать, что в парке кому-то плохо? Ребята были едва знакомые, просто из одной школы, да еще и старшие. Посмеются. А еще хуже, если пойдут и никого не отыщут, Да и с чего она взяла, что там кто-то есть?

Она еще раз окинула взглядом улицу — уже не в поисках помощи, а просто чтобы придать себе храбрости. Поддернула сумку и вошла под арку…

...Сразу со всех сторон окружила ее темнота. Странная, густая и неподвижная. Звуки отдалились, свет луны над деревьями поблек. Арка за спиной превратилась в смутный, пугающий силуэт. И в то же время неопределенное чувство того, что ее кто-то ждет, усилилось и превратилось в уверенность.

Под ноги попалось что-то мягкое — Ленка в ужасе подскочила и тихо взвизгнула… Но это оказался просто длинный плащ. Странно… Неподалеку она различила еще несколько таких же плащей. Тянуло затхлостью, неживым, кислым тленом — словно открылась дверь в погреб, где долго без света и тепла разлагались вскрывшиеся банки солений. Над головой зашуршало — Ленка вскинулась и увидела смотрящие прямо на нее два алых глаза.

— Брысь, — тихо сказала девчонка. Глаза мигнули — медленно, плавно. Расстояние между ними было слишком большим даже для самой крупной кошки. — Мамочки, — пискнула Ленка и отсеменила в сторонку, Глаза не шевельнулись, но и не исчезли.

— Уходи, — послышался из ветвей голос — вроде бы человеческий, но какой-то мяукающий, противный. — Уходи, человек, пока жив.

Ветви зашуршали, глаза приблизились, раздалось тихое хихиканье — отвратительное, больше голоса. Так мог хихикать злобный сумасшедший. Ужас, охвативший Ленку, был так велик, что она даже не закричала — уронив сумку, молча, шарахнулась в сторону в полной уверенности, что ЭТО в ветвях сейчас набросится на нее — и… и… дальше думать было страшно. Девчонка запуталась в одном из плащей и полетела наземь, больно стукнувшись затылком и локтем. Глаза спланировали вниз, на землю. Охваченная смертельным страхом, девчонка увидела, как из темноты поднялась широкоплечая фигура карикатурно напоминавшая человеческую.

Но ни шагу вперед сделать этот ужас не успел. Тонкий серебряный штрих пронзил ее насквозь с коротким мокрым хрустом. Раздалось мяуканье, исполненное боли, шипение, бульканье — и алые глаза, погасли.

Ленка вскочила, словно с нее упали невидимые веревки. Крутнулась на месте, собираясь бежать… и застыла, услышав знакомый голос: