Елена Товбаз - Студент поневоле

• Название: Студент поневоле
• Автор: Елена Товбаз
• Жанр: Фэнтези

Если ты вдруг угодил в измерение обратного времени — немедленно уноси оттуда ноги. Тебе всего лишь надо выбраться живым из Зачарованного леса, пройти испытание в университете Мистериума, пережить череду волшебных превращений и т. д. и т. п… В двух словах не расскажешь. Так в этом-то вся и прелесть! Главное не забудь подружиться с сомнительными личностями и разобраться с пророчествами. И окунувшись в события полные тайн и приключений, захочешь ли ты вернуться домой?

---

В итоге, все двери, что мне удалось найти и открыть, вели либо в другие помещения, либо во внутренний двор замка, где студентам разрешалось гулять после обеда. И когда я впервые увидел мрачные башни и неприступные стены, то просто растерялся.

Замок выглядел огромным и зловещим. Замшелые бурые камни, кованые двери в грязноватых потёках, узкие бойницы и угрюмые витражи, словно всевидящие глаза замка за непроницаемыми очками… Они смотрели во двор уже сотни лет и всё замечали.

А посреди разбитого двора торчал покосившийся колодец. Он был давно заброшен, и в нём обитали летучие мыши.

По углам, за сваленными в кучу камнями, росли чахлые деревья, а возле стены возвышался громадный амбар с сеновалом и хозяйственными клетушками…

Вечером в закатном небе отпечатывались чёрные шпили. И арочные своды, украшенные зеленоватой лепниной, окроплялись сиянием уходящего солнца словно каплями крови, и скульптуры крылатых идолов, скалившиеся повсюду, будто оживали… Всё это нависало и надвигалось как в кошмарном сне, а в вышине стремительно проплывали хмурые тучи, изредка обнажая меркнущее небо.

В какой-то момент я смирился, а иногда мне начинало здесь нравиться. Особенно после того, как к нашей маленькой компании примкнул Тим.

Тим был второкурсником и, так же, как и я, терпеть не мог колледж, мечтая убежать. Он стал изгоем среди однокурсников, и они постоянно издевались над ним. Поэтому мы и познакомились. Короче, дело было так.

Как-то раз я шёл из библиотеки, и увидел на подоконнике булку. Точнее — крендель. Румяный, аппетитный, с глазурью; тепло пахнущий ванилью. В зеркале он не отражался, поэтому я прихватил лакомство с собой, чтобы поделиться с Олли. Я же не мог съесть булку без него. Особенно после препаршивейшего обеда. Однако Олли не доверял колледжу, а тем более его обитателям и предложил подождать. Украдкой глотая слюни, мы спрятали булочку в укромное место — под стол, и, приблизительно через полчаса, оттуда вылез растрёпанный студент и забористо выругался.

— Чего? — мы с Олли недоумённо переглянулись.

— Это я не вам, — пояснил он без тени смущения и в его зелёных глазах зажглись озорные огоньки. — Я про этих придурков со второго курса. Вот фокусники! Хорошо хоть не научились надолго превращать. А вам спасибо, что не съели меня.

В тот момент меня чуть не стошнило, когда я представил — что могло очутиться в наших желудках. Вернее — кто. А ведь я ещё боролся с искушением отщипнуть кусочек от кренделя, пока нёс его Олли. Бяяяя!

Нам повезло. А Тимми — весёлый и бесшабашный, знал множество смешных и страшных историй из жизни колледжа. А ещё он был специалистом по пакостям и приколам. И не раз под его чутким руководством мы зашивали штаны старшекурсникам, подвешивали вёдра над дверью проректора, выливали воду из аквариума, подсыпали птичий корм в тарелку Мракобреда. И мазали зеркала на втором этаже зубной пастой (в рюкзаке у меня завалялся тюбик, а зубы здесь чистили мятными палочками и порошком). В общем, дурачились как могли. Тим взял на себя роль лидера, хотя был младше меня.

Да! Кстати! Выяснилось, что первокурсникам колледжа на самом деле по пятнадцать-шестнадцать лет. По разговорам Олли и Тима, я понял, что обучение в обычной школе чтению, счёту, письму и прочим нехитрым премудростям заканчивалось в четырнадцать лет. А потом на год или два подростки становились учениками мастеров, чтобы изучить самые азы ремесла и подготовиться к поступлению.

Я вот тоже так хотел, только в своём мире, в дядькином агентстве, пока… Обычно эти воспоминания вызывали у меня хандру.

Дружба с Тимми оказалась нам очень полезной. У него не ладилось со сверстниками, но зато он подружился с местной кухаркой, и она периодически подкармливала нас кусочками пирога с мясом и шпинатом и угощала компотом. А ещё мы с Тимми были практически одного роста, и он одолжил мне кое-какую одежду из своего гардероба, чтобы мой «феглярский» вид не бросался в глаза. Поскольку преподаватели и студенты начинали ко мне присматриваться.

Однажды Тим признался нам, что совершенно не умеет превращать, тогда как его однокурсники уже делали некоторые успехи.

Да уж! Видали мы эти успехи — в образе швабры. Тим заявил, что хочет быть «алхимиком».

— А чего ты здесь второй год торчишь? — как обычно удивился Олли.

— Я типа потомственный «превращатель». У нас династия, — скривившись объяснил Тим. — Мой прадед был «превращателем», потом дед и отец, а меня никто не спрашивал.

«Ну, прямо как и меня», — подумал я

— Только никакой «превращатель» из меня не получится. Я позор нашей семьи, — грустно заключил Тим. Олли покачал головой.

— А как ты вообще сюда поступил?

— Ха! Поступил, — усмехнулся Тим. — Ничего я не поступал. У моего отца договорённость с ректором.

— В смысле? Взятку дал что ли? — я мыслил реалиями своего мира.

— Тссс… Тихо, — Тим вытаращил глаза. — Это запрещено. Если кто узнает, отцу несдобровать… А я всё равно буду алхимиком. Когда-нибудь я отсюда сбегу, — мечтательно сказал он. — Но одному страшновато.

После этого мы не раз строили планы побега, сидя где-нибудь под столом и уплетая гостинцы от сердобольной кухарки.

Понемногу я привыкал, и даже занятия становились для меня интересными. У нас добавилось предметов и преподавателей. Среди них были даже совсем ничего — интересно рассказывали, помогали и не шпыняли.

Огни большого города снились мне всё реже и реже. Более реальным казалось то, что я живу здесь, учусь на «превращателя», а по ночам превращаюсь в хорька или другую зверушку. Может я и есть зверёк, а днём превращаюсь в студента… Стоп! Ну что за идиотские мысли?!

И всё бы ничего, но меня терзала тоска по прежней жизни. Я скучал по скейтборду, компьютерам и родителям. И меня беспокоило то, что мои часы шли в обратную сторону. Изредка глядя в обычное зеркало, я отмечал, что вроде бы помолодел. Возможно, это только казалось, никто бы не мог измениться за такое короткое время. Однако я опасался, что вместо девятнадцати мне в будущем году снова исполнится семнадцать, со всеми вытекающими последствиями.

Итак, третья неделя моего обучения или заточения подходила к концу. После обеда мы втроём сидели в библиотеке, и пока несколько первокурсников за кухаркины пирожки смахивали за нас пыль со столов, Тимми рассказывал нам леденящие душу истории. На этот раз очередь дошла до Мракобреда. А всё началось с того, что я высказался по поводу неразберихи с его именем.

— Это потому, — объяснял Тимми, — что ему всё время дают разные прозвища. Каждый год — новое. Все уже и забыли, как его зовут на самом деле. Одни думают, что Мракобред, а другие, что Мракодур. Поэтому лучше обращаться к нему — господин надзиратель.

— Неприятный он тип. Жуткий. И на птицу похож, — сказал я.

— Так он, типа, того, и есть, — начал Тим. — Наполовину птица.

Мы с Олли тут же превратились в слух. Фигурально, а не буквально.

— Ну-ка, ну-ка.

— Говорят, — Тимми понизил голос. — Что раньше он был обычным «превращателем» и принимал птичий облик.

— И в каких птиц он превращался?

— В разных — в сов, беркутов, а чаще всего — в чёрного грифа. И его постоянно посылали с вестями к серому герцогу.

— Погоди, — перебил Олли. — Почему он? А как же стрелки?

— А, — Тимми махнул рукой. — Последний стрелок сбежал отсюда лет пять назад. Рассказывали. Стрелки они ведь вольные! А какая здесь воля? Особо не разгуляешься.

«Ага! — подумал я. — «Превращатели», «написатели», «алхимики». А теперь ещё и «стрелки».

— Ну, дальше, дальше! — от нетерпения Олли подпрыгнул.

— Разговорчики! Вы-го-ню.

Седая библиотекарша строго глянула в нашу сторону. И мы с Олли сделали вид, что срисовываем с учебника зрительные иллюзии, а Тимми — что зубрит этапы превращения.

Чуть погодя библиотекарша отвлеклась на протиральщиков столов и потеряла бдительность. А мы возобновили разговор.

— Значит так, — продолжал Тим. — Случилось это восемь лет назад. Как-то раз ночью Мракобред превращался в грифа, лампа неожиданно погасла, он оступился, нечаянно попал клювом по зеркалу, и оно треснуло.

— Ого! Бедняга, — Олли покачал головой, а я вопросительно взглянул на Тимми.

— И что?

— Да ты что! — шёпотом воскликнул Олли. — Если зеркало треснет в момент или сразу после превращения, особенно пока ты там отражаешься — навсегда застрянешь в превращении. Станешь ни то, ни сё, как будто наполовину превратился.

— Это и произошло с Мракодуром, — кивнул Олли. — Теперь он — человек-птица. Но это ещё не всё. Теперь каждую ночь он становится полностью грифом, а утром наполовину превращается обратно. Побочный эффект.

Мне почему-то стало жалко надзирателя, но я тут же вспомнил про аквариум, и жалость испарилась.