Ефим Лехерзак - Москва-Лондон

• Название: Москва-Лондон
• Автор: Ефим Лехерзак
• Жанр: Исторические приключения

---

Чанслер сел рядом с ней на ковер, положил ее голову себе на колени, нагнулся к ее уху и что-то довольно долго шептал.

— Да, да, мой милый… — промолвила наконец Диана, оправившись от рыданий, — ты прав, конечно… Я так и поступлю… Но… но помоги мне подняться, пожалуйста… Ах, я так благодарна тебе, мой Ричард. Я должна сейчас привести себя в порядок — ведь слезы обезображивают женщину

и вызывают к ней вовсе не жалость, а отвращение. К тому же — безобразных женщин с опухшими и мокрыми носами святые апостолы отправляют служить при вратах ада…

Она закрыла лицо руками и выбежала из гостиной.

— Вот уж никогда бы не подумал, что мадам Диана умеет плакать… так плакать, — недоуменно пробормотал Чарли.

— Она женщина, — вздохнул Чанслер, — с тонкой, доброй, нежной, чувствительной и такой ранимой душой. Ты не можешь знать этого, дружище… Быть может, один лишь я и знаю это…

— Конечно, — убежденно подтвердил Чарли, — это каждый вам скажет. Но почему она так испугалась королевы Франции — вот чего я никак

не возьму в толк…

Чанслер ходил по гостиной, заложив руки за спину, и говорил, казалось, скорее сам с собою, чем со своим другом Чарли Смитом:

— А по-моему, все проще простого. Ведь самая чистокровная королева все равно остается женщиной. Подобно тому, как птица не может не летать, так и всякая нормальная женщина не может не ревновать. Это — ее природа, это — от Бога. Став королевой, получив власть и золото, женщина и ревновать-то начинает по-особому, по-королевски. Я думаю, ревность эта больше похожа на кровавую и коварную войну из-за угла и с тыла, чем на тяжкие душевные переживания простых женщин. Впрочем, простые женщины тоже порою ревнуют по-королевски… На своей шкуре испытал я такое… И не раз… Да и ты тоже, кажется, не с неба свалился… грамотный на этот счет… Просто средств и возможностей у них поменьше, а уж страсти… о, страсти, злобы и выдумки в ней одинаково неисчерпаемо, что в ревности королевы, что в ревности ее прачки! Здесь для меня все ясно, черт возьми, как божий день…

Ричард подошел к Чарли и положил свою левую руку на его правое плечо.

— А дальше я рассуждаю так. Уже больше двух столетий у всех королев Европы есть одна-единственная, непобедимая и неотразимая соперница, которой становится доступно содержимое их государственных кладовых

и казны. Что же получается, черт подери? Им, королевам от рождения, — куча нелюбимых детей-наследников и холодный, презрительный взгляд венценосного супруга, а им, Дианам Трелон, их непобедимым соперницам, — горящие страстью глаза, преклонение, обожание и золото… о, столько золота и баснословно драгоценных сокровищ, сколько, пожалуй, и представить-то себе не может ни одна королева Европы! Ну, тут уж поневоле ревность возьмет за горло и за сердце хоть кого, черт возьми!

— Да… это каждый вам скажет… — согласился Чарли.

— Верно, дружище, это каждый нам скажет… — продолжал Чанслер. — До боли в печенках, до колик в желудке, до умопомрачения хочет женщина посмотреть на свою соперницу и сравнить себя с нею! Здесь для меня все ясно. Никакой загадки здесь нет. Загадку я вижу совсем в другом. Франция без малого шестьдесят лет воюет с Испанией за итальянские земли. Сэр Томас много интересного рассказывал мне об этом. И вдруг

в Антверпене, где находится сейчас двор ее лютого врага, появляется своей собственной персоной мадам Екатерина Медичи — сама ее величество королева Франции, к тому же наполовину заполненная итальянской кровью! Вот это для меня загадка. И она, признаться, не по моим зубам! Она — для сэра Томаса…

Мужчины не заметили, как в двери остановилась Диана, прислушиваясь к их разговору. Теперь он неторопливо вращался вокруг их корабельных дел. Она успела не только привести в идеальный порядок свое лицо, но и сменила туалет, прическу и обувь. Теперь она была в изящнейшем черном платье с великолепными кружевами на шее и груди. Этот простой и строгий наряд искусно подчеркивал светлые волосы Дианы, взбитые сверху и поддерживаемые широкой черной бархатной лентой, ее неотразимо, редкостно красивое лицо, высокий, чистый и гладкий лоб, совершенно неправдоподобно синие, едва увлажненные глаза. И ни единой драгоценности! О, она была сейчас ошеломляюще прекрасна!..

— Вы так спокойно и рассудительно беседуете о своих делах, точно меня уже не существует на этом свете… — проговорила Диана дрожащим голосом. — А между тем она просто хочет убить меня!

— О господи! — Чанслер вздрогнул от неожиданности и повернулся

в сторону Дианы. — Ах, как же ты прекрасна сейчас, любовь моя! Но что ты такое говоришь? Убить тебя? Но кто же собирается сделать это? Уж не королева ли Франции?

— Да, да, мой милый, — вздохнула Диана, подходя к Ричарду, — она непременно убьет меня сегодня же! Я ужасно боюсь ее, дорогой мой, защити меня… умоляю тебя — защити! Ты ведь не хочешь, чтобы она убила меня, не так ли?

— Но, помилуй, с чего ты взяла, что она непременно хочет убить тебя? Успокойся, ради Всевышнего. Я не верю, чтобы она была таким чудовищем. К тому же убивают тайно, а не объявляя о своем прибытии ради этого.

— Но она же — Медичи, Ричард! Неужели вы никогда не слышали об этой страшной семье? Она убьет или отравит меня! Третью Диану Трелон убила какая-то из этих Медичи, выплеснув ей в глаза огненную жидкость, которая затем выжгла и ее мозг… Ах, она умирала в чудовищных, прямо адских мучениях… Я не хочу… Я боюсь… Не сможешь ли ты, о мой дорогой… мой любимый Ричард… попытаться еще раз спасти меня? О, Чарли, я могу ведь рассчитывать и на вас, не правда ли?

Окончательно успокоить ее так и не удалось. Условились, что Ричард

и Чарли с пистолетами в руках встанут за тяжелыми портьерами в разных концах парадной гостиной и при малейшей попытке покушения придут Диане на помощь. Только тогда, когда она сама расставила своих рыцарей на их боевые посты-засады, она несколько успокоилась и облегченно вздохнула…

Перекрестившись и одними губами прошептав молитву, она еще раз придирчиво оглядела гостиную и вышла встречать страшную и нежданную гостью с высоко поднятой головой…

…Екатерина Медичи, ее величество королева Франции!

Она, бесспорно, была одной из двух наиболее знаменитых женщин

XVI столетия. Другой, разумеется, являлась Елизавета Тюдор, ее величество будущая королева Англии.

Рано выйдя замуж за французского принца, а впоследствии короля Генриха II, рыцаря и сластолюбца, Екатерина сразу же дала понять всему королевскому двору, что ограничиваться обычной ролью королев она вовсе не намерена. Умная, энергичная, властная и беспредельно честолюбивая молодая королева Франции с каждым днем все глубже вникала в государственные дела страны, и многочисленные ее министры сначала с удивлением, а потом с почтением и непритворным послушанием стали относиться к ее советам и прямым указаниям. А потом они и вовсе научились предпочитать ее умные, дельные и решительные повеления расплывчатым, двусмысленным и неопределенным указаниям своего короля.

Освободившись таким образом от целого вороха досаждавших ему государственных дел, король смог наконец почти целиком отдаться любимым своим занятиям, в которых признавался величайшим умельцем и изощренным мастером: бесконечные рыцарские турниры (один из которых в конце концов завершился его поражением и смертью) и неустанная, целеустремленная погоня за женщинами, вовсе не обязательно — самыми утонченными, изысканными и добродетельными. Полагая, что его деловая, чрезвычайно темпераментная и энергичная супруга занята сложным и весьма затяжным процессом производства на свет божий принцесс и принцев крови и попутно — делами государственными, король относился к ней с весьма искренней нежностью и благодарностью. В ответ она никогда не упрекала его в абсолютной и ежедневной неверности, что полностью освобождало их обоих от бессмысленной нервотрепки. Казалось, безоблачный мир и полное согласие царили в этом королевском семействе…

Впрочем, однажды облака все-таки набежали на этот идиллический небосклон. Как-то в самом начале дня, после позднего завтрака, король позволил себе забыться и до такой степени некстати появиться в спальне своей супруги, что какой-то совершенно голый мужчина так и не смог тотчас же изменить ни позы, ни самого занятия, которому они предавались с королевой на ее пышной постели…

Король, разумеется, был потрясен. Пока он приходил в себя, его счастливый соперник совершенно незаметно исчез, словно испарился в этой предгрозовой атмосфере.

— Вам не кажется, ваше величество, — сквозь зубы проскрипел оскорбленный в лучших своих чувствах супруг, он же, кстати, король, — что сейчас вы заслужили отсечение головы?

Екатерина, обнаженная и вовсе не изменившая своей призывной позы, весело засмеялась и ответила: