Александра Маринина - Черный список

• Название: Черный список
• Автор: Александра Маринина
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004306-6

Убийство двух актрис, кинозвезды и известного кинорежиссера заставило подполковника Владислава Стасова предположить существование преступной организации, убивающей людей из мира кино. Подтверждением этой версии стал случайно оказавшийся в руках его дочери листочек бумаги – «черный список» потенциальных жертв. И с этой минуты жизнь Стасова и его близких – в смертельной опасности.

---

– Нет, Сережа, этот фокус у тебя не пройдет. Твое начальство меня видело и весьма нелюбезно выставило вон. Если ты попробуешь выдать меня за свидетеля, завтра же я окажусь в двенадцатом кабинете, и допрашивать меня будет его хозяин, а не ты. И вообще, с чего ты взял, что я собираюсь тебе помогать, а? Я, между прочим, в отпуске.

Лицо его вмиг осунулось и окаменело. Конечно, я был груб, но после странного разговора с его начальником у меня не было оснований для благодушия.

– Если вы сюда пришли, чтобы рассказать о Литваке, значит, вы хотели помочь нам, чтобы мы не тратили напрасно силы и время на эту версию.

– Я хотел помочь не вам, а Игорю. У него очень ревнивая жена, которой он ни разу в жизни не изменял. Если будет скандал, ему вовек не отмыться, ты это понимаешь? Можно всю жизнь ему искалечить, и его жене, кстати, тоже, не говоря уже о детях.

– Значит, я не могу на вас рассчитывать?

Он смотрел на меня, как смотрят больные щенки, выброшенные на улицу безжалостными хозяевами. И я вдруг подумал о том, что он всю ночь не спал, что таких преступлений, как убийство кинозвезды Ольги Доренко, в его небогатой практике еще не было, что он безумно боится «провалить» работу и наплевать ему в этом случае на самолюбие. Ему действительно нужна помощь. Проведя полночи в компании полупьяных киношников, он, наверное, пришел в ужас от того количества сплетен, домыслов, грязи и откровенной злобы, которое вылилось на него. Кино – это свой мир, и, чтобы разобраться в связывающих людей взаимоотношениях, нужно покрутиться в этом мире не один год. И я дрогнул.

– Сколько человек работает по этому делу?

– Все, кто свободен и есть в наличии. Но у нас завал, на все времени не хватает, поэтому работать будут все понемногу.

– Основные есть? Или у вас дитя без глазу окажется?

– Боюсь, что окажется. Но основных – трое.

– Кто еще, кроме тебя?

– Паша Яковчик и Валентин Иванович Кузьмин. Они сейчас в гостинице людей опрашивают.

– Паша, стало быть, молодой, а Кузьмин – постарше? – хмыкнул я.

– Валентин Иванович мой наставник, – вздохнул Сергей. – У него стаж больше двадцати пяти лет.

– А чего вздыхаешь так тяжело? Не помогает наставник, что ли?

Он посмотрел на меня своими щенячьими глазами, и мне захотелось погладить его по голове и почесать за ухом.

– Пьет он. Ему уже ни до чего дела нет.

– Так, понятно. С наставником мы кашу не сварим. А Паша? Он что за человек?

– Паша хороший парень, но у него контракт кончается. Он, когда в школу милиции поступал, подписал контракт на пять лет. После окончания школы уже четыре с лишним года прошло. Он уж и место себе присмотрел, начальником службы безопасности какого-то банка уходит. Тоже за лаврами не гонится.

– А ты, выходит, гонишься?

– Я для коммерции не гожусь. Буду здесь работать, пока не выгонят.

Да, парень, не повезло тебе, подумал я сочувственно. Из двоих напарников один – престарелый алкаш, другой равнодушно дослуживает оставшиеся месяцы. За нераскрытое убийство их из органов не уволят, а благодарности в приказе им не нужны. Короче, задницу рвать на этом убийстве придется только тебе одному.

– А что у нас со следователем? – поинтересовался я.

– Нормальный мужик, – как-то неопределенно ответил Лисицын. – Я его мало знаю.

Я посмотрел на часы. Лиля сидит на скамейке в ожидании нерадивого папаши уже час. Я, конечно, могу дать руку на отсечение, что она никуда с этой скамейки не сдвинется и с чужим дядей не уйдет, она у меня вышколена в этом отношении. Но совесть-то родительскую надо иметь!

– Значит, так, Сергей Лисицын, – сказал я, вставая. – Первомайская, дом восемь. До десяти утра и после шести вечера. Нужен будет совет – приходи.

Лиля, как и ожидалось, сидела неподвижно, уткнувшись в книжку. Даже издали было видно, что это совершенно не «Мумми-тролль», ну просто ничего общего. Но и не Барбара Картленд, которую я узнавал с любого расстояния по карманному формату и красно-желто-зеленому оформлению обложки. Книжка, которую держала в руках Лиля, была обычного формата, очень толстая. Подойдя ближе, я прочитал название «Украденные сны» и разглядел рисунок, на котором была изображена стройная блондинка с сигаретой в руках. Очередное любовное чтиво.

– Что читаешь? – спросил я, усаживаясь рядом и забирая у нее из рук книгу. – Опять какие-то страсти? Откуда деньги на такую книжку?

– У меня еще со вчера осталось, я не все потратила, – ответила Лиля, пряча глаза.

Значит, ни вчера, ни позавчера, ни три дня назад она не покупала мороженое, деньги на которое исправно просила дважды в день. Ах, хитрюга! Уходила, зажав в маленьком кулачке пятитысячную бумажку, а через пятнадцать минут возвращалась и говорила, что было вкусно. Куда же она их прятала? Наверное, в книжки, с которыми не расставалась ни на минуту, даже когда ходила «за мороженым». «Я посижу на лавочке, почитаю и съем мороженое, – говорила она мне. – А то пока я его сюда донесу, оно растает». В этом был резон, и мне, старому сыщику, и в голову не могло прийти, что меня легко и изящно дурит собственная восьмилетняя дочь.

Я осмотрел толстую голубую книгу и заметил сзади написанную шариковой ручкой цену «15.000». В конце концов, три порции мороженого, которые можно было купить за 15 тысяч рублей, приносили удовольствия ровно на тридцать минут, а пятисотстраничную любовную историю девочка будет смаковать по меньшей мере дня три. Стоит того. Надо только проверить, нет ли там какой-нибудь порнухи.

Я открыл страницу с рекламной аннотацией и страшно удивился.

– Лиля, но это же детектив! Это не любовный роман.

– Я знаю, папа, – виновато ответила она. – Мне стало интересно.

– Тебе еще рано читать детективы, – авторитетно заявил я. – Ты ничего здесь не поймешь.

– Неправда, я прочитала уже двадцать страниц и все поняла. Можешь проверить. Хочешь, расскажу, про что там написано?

– Не хочу, – буркнул я. – Мне на работе детективов хватает. Пойдем обедать.

Глава 2

Когда к шести часам Рита на пляже не появилась, я понял, что ее что-то задержало и ждать дольше смысла нет.

– Собирайся, котенок, – сказал я Лиле, натягивая джинсы и складывая в большую сумку наши пожитки.

– А мама? – спросила она, поднимая голову от толстых «Украденных снов». Ее большие темно-серые глаза смотрели обиженно и недоумевающе.

– Лилечка, ты же слышала, что мама рассказывала утром. У них в гостинице произошло убийство, и теперь там работает милиция. Может быть, маму попросили никуда не отлучаться.

– Ее что, подозревают?

Так. Ребенок в первый раз в жизни взял в руки детектив, и вот вам, пожалуйста.

– Нет, солнышко, но мама хорошо знала ту тетеньку, которую убили, и ее, наверное, просят рассказать о ней поподробнее.

Лиля молча кивнула и стала одеваться. По-видимому, мое объяснение ее вполне удовлетворило.

По дороге к дому на Первомайской улице мы зашли в магазин купить что-нибудь на ужин. Наши хозяева разрешали пользоваться кухней, что означало, что можно брать две тарелки, две вилки, нож, кастрюлю или сковородку, включать газ на плите и открывать водопроводный кран. Хранить же купленные продукты было негде, потому что холодильник, как это часто бывает в семьях, где принято сдавать комнаты и углы, стоял в хозяйской горнице. О том, чтобы заходить туда, и помыслить было нельзя. Поэтому продукты, которые нужно хранить в холоде, мы покупали в микроскопических дозах, то есть ровно столько, сколько можно было немедленно съесть.

– Что возьмем? – демократично спросил я Лилю. – Сосиски куриные, копченые или голландские?

– Копченые, – не раздумывая откликнулась она, с вожделением впиваясь глазами в витрину с разнообразными колбасами.

– А на гарнир? Сварим картошку или макароны? Или хочешь, купим пакет гречки, она быстро варится.

– Все равно, пап, что хочешь.

Я хотел картофель фри с хрустящей золотистой корочкой и квашеной капусты. Но все равно выбирать приходилось между вареной картошкой, макаронами и гречкой, а Лиля была мне в этом трудном деле не советчица. Когда мой ребенок видел сырокопченую колбасу, мир переставал для нее существовать. Можно было в этот момент добиться от нее согласия на любую экзекуцию вплоть до глотания желудочного зонда, можно было даже вырвать у нее обещание не читать лежа и за едой. Не знаю, почему Рита ограничивала девочку в том, что она любила больше всего на свете (после книжек, конечно), я лично никакого вреда здоровью от колбасы не вижу. Но Рита – это Рита, она не удостаивает окружающих объяснениями своих поступков и оценок. Ребенку это вредно – и все. Поэтому все, в чем я не согласен с матерью Лили, я делаю по-своему, но тайком. Плохо только, что к этим «тайным» действиям приобщается и сама Лиля.

Купив пять копченых сосисок, пачку сметаны и попросив нарезать тоненькими ломтиками колбасы «Преображенская», мы вышли из магазина и поплелись на маленький базарчик, где выбрали восемь средних картофелин, три помидора, четыре огурца и одну луковицу. Продавцы морщились и ворчали, им было неудобно взвешивать такие смешные порции овощей, но я стоял с каменным лицом, делая вид, что все это ко мне не относится. Пусть хоть изворчатся все, но я буду покупать ровно столько продуктов, сколько нужно для ужина, иначе на этой чудовищной жаре да без холодильника все протухнет. Более того, неиспользованные продукты придется держать в нашей комнате, и утром над ними уже будет виться стайка омерзительных мелких мушек. Нет уж, увольте.