Андрей Лазарчук - Мой старший брат Иешуа

• Название: Мой старший брат Иешуа
• Автор: Андрей Лазарчук
• Жанр: Альтернативная история

---

Так вот, возвращаясь к Соэму и его неосторожной речи: будь Мариамна одна, я думаю, она все поняла бы правильно, но мать ее, Александра, пришла в панический ужас и сумела-таки смутить и дочь. Более того, она смутила и отца, все более терявшего память о настоящем; и конечно, по ее наущению Гиркан написал изменническое письмо царю Малху, тому самому, прогнавшему Ирода от Петры в пустыню. Гонец, которому поручено было письмо доставить, показал его сначала царю. Гиркан предстал перед синедрионом и был единогласно приговорен к смерти; казни он, однако, не дождался и умер в тюрьме. Был то милосердный сок аконита, подушка на лицо, или же просто старое сердце не выдержало, продолжает быть тайной.

Говорят, что в связи с этим случаем Ирод казнил мужа своей сестры Шломит, Иосифа – якобы это он, а не Соэм, рассказал все Мариамне, с которой спал. Это вымысел и смешение. Первый муж Шломит, Иосиф бен-Йегуда, один из самых доверенных людей Ирода, помогший ему собрать и содержать армию в годы войны с Антигоном, много раньше умер от опухоли в горле, а в описываемое время Шломит уже четыре года была несчастливо замужем за Астабаном, таким же, как когда-то Антипатр, эдомским царем без царства; он командовал иерушалаймской городской стражей, а потом – всеми городскими стражами царства; вернувшись, Ирод назначил его на место Малха, а через скорое время казнил за измену. Но вот получается, что кто-то назвал Ирода виновным в смерти Иосифа – и люди подхватили…

Итак, когда Ирод, ликуя, вернулся с Родоса, где его принимал Октавиан, с подтверждением своих прав на престол и уверениями в вечной дружбе (это было еще до гибели Антония и Клеопатры, как раз между битвой при Акции и походом Октавиана в Египет), Мариамна встретила его холодно и отрешенно; она месяц назад родила пятого ребенка, девочку, роды были тяжелыми, и у женщин после такого иногда случаются перемены настроения. Но мужчинам этого не объяснить. Ирод долго не мог понять причин охлаждения к нему; здесь вновь как бы случайно подвернулся Яшем. Помня о том, что Яшем был соратником славного Шемайи, и обманувшись его показной честностью, Ирод назначил этого негодяя начальником тайных соглядатаев, которыми вынужден был насыщать и Иерушалайм, и все царство. Одним из первых поручений, данных Яшему, было разузнать о возможных тайных посещениях царицы кем-то посторонним…

– Что происходит на свете, описывается потом в книгах. А что написано в книгах, то происходит потом с нами и вокруг нас, – говорил Оронт, глядя в огонь жаровни; светильники потушили, чтобы не метались, привлекая нечистых, тени. В пальцах прорицатель крутил бокал из зеленого кипрского стекла – пузатый, низкий, с серебряным ободом, на котором вычеканены были заклинания, защищающие от козней Ангрихона, демона лихорадки. Бокал был давно пуст. – Бог не слышит речей, потому что мы непрерывно галдим, но охотно читает написанное и иногда по написанному поступает. Нужно лишь писать так, чтобы он увлекся чтением и забыл о своем обещании не вмешиваться в дела наши. Потому-то всегда и повторяется то, что было прежде – повторяется, но иначе, в других странах и других лицах. И ничего нельзя скрыть навсегда, а только на время. Все сущее сохранится – в орнаментах, страхах, тенях, приметах; в форме облаков, расположении звезд, полете птиц; в судьбах сильных и жалобах слабых; в плаче сирот и вдов…

Ветер шумел ветвями снаружи дома и шевелил тяжелые занавесы внутри него.

Отдав это поручение, Ирод разгневался на весь мир, хотя винить должен был только себя. Не в силах сопротивляться гневу и не имея, на ком его выместить, он заболел и несколько дней пролежал в жару. Мариамна помнила, что среди ее приданого есть древнее Бабилонское головное покрывало с письменами, запрещающими Ангрихону и другим демонам болезней и зла творить свое непотребство; она бросилась его искать – и не нашла. Очнувшись, Ирод вдруг и сам попросил принести чудесное покрывало, ибо в бреду ему было видение: он, мертвый, стоит у стены, увитой плющом; с головы его медленно сползает это самое покрывало, а рука выводит на стене неведомые огненные буквы, отдаленно похожие на латинские. И он знает, что, когда упадет покрывало, он увидит себя и умрет уже наяву, но зато в момент смерти поймет написанное…

Он совершил немыслимое усилие и проснулся. Буквы еще долго стояли в глазах.

Мариамна снова приказала перерыть все вещи, но чудесное покрывало исчезло, как будто его никогда и не было на свете.

Что ж. Ирод выздоровел и смягчился сердцем, хотя так и не узнал собственного пророчества. Мариамна тоже смягчилась сердцем и согласилась на удаление Александры из столицы. Наверное, это на некоторое время отсрочило гибель злобной старухи, потому что уже тогда Яшем представил Ироду изменнические письма Александры к Малху, но Ирод от них отмахнулся, справедливо полагая, что мужчине нет чести враждовать с полубезумной стервой и что ради мира в доме можно сквозь пальцы смотреть даже на государственную измену… Малху же эти письма стоили головы.

Яшем вскоре раскрыл еще один заговор: сменивший царя Малха царь Астабан (женатый, как я уже упоминала, на единственной сестре Ирода, Шломит) скрывает в Хевроне двух мужей из рода Маккаби, намереваясь восстановить прежнюю династию в обмен на полную независимость Эдома. Это потом подтвердила и Шломит – впрочем, ей вряд ли можно доверять свидетельствовать, поскольку она ненавидела своего мужа такой холодной нечеловеческой ненавистью, что все приходили в недоумение: что надо сделать с женщиной, чтобы заслужить такое? Ответа не знал никто.

Мужья эти, Гешем и Ахирам, из рода Иоханана, действительно были последними Маккаби. Мастера-горшечники, они не помышляли о престоле и тихо жили себе в Хевроне, куда в свое время – сразу после воцарения – Ирод их и сослал, да и забыл о них там. Соглядатаи Яшема сумели сначала братьев рассорить – чтобы они не разговаривали друг с другом и не могли понять, что происходит, а потом обманули, запутали и подкупили обоих, чтобы те дали показания против Астабана – о его якобы злоумышлениях. Но все было подстроено так хитро, что из этих показаний, данных порознь, вместе составлялось показание и об измене самих братьев…

На место казненного Астабана начальником над городскими стражами царства пришел брат Яшема, Ишмаэль. Яшем же еще более возвысился в глазах царя.

Говорят, Астабан так и не понял, за что же его казнили – надежнее его не было слуги и друга у Ирода. А Гешем и Ахирам лишь горько плакали и проклинали обманщиков.

Это произошло ровно, день в день, на шестнадцатый год воцарения Ирода.

В это же время или чуть раньше бродячий торговец пришел к жене Кенаса и продал ей почти за бесценок несколько старинных вещей – в том числе и Бабилонское головное покрывало с замысловатым орнаментом. Жена Кенаса из-за болезни ног не выходила из дому и, чтобы хоть как-то себя занять, неистово предавалась рукоделию, а потом щедро раздавала то, что сделала. Во многих семьях были вещи, вышедшие из-под ее рук. И у мамы был среброшитый пояс с лазоревыми кистями, я очень хорошо помню его…

Жену Кенаса звали Фамна.

Фамна восхитилась старинным бабилонским узором и скопировала его для оторочки нового плаща, который вышивала мужу. Мариамна как раз уговорила наконец Ирода вернуть Кенаса на службу, на место, утерянное им из-за пустяка, из-за глупой пьяной ссоры и неопасного пореза. А ведь сейчас, когда мир шатается (а Ироду достались многие земли, доселе принадлежавшие Клеопатре, и соседи были этим очень недовольны), опытный начальник конницы должен быть на своем месте, а не пропадать в греческих гимнасиях…

Кенас пришел на встречу с царем в новом плаще. Ирод сразу узнал орнамент. Он изменился в лице, пообещал Кенасу, что все будет так, как должно быть, и отпустил его.

Дальше произошло что-то не до конца известное. Кенас бросился домой, а потом – на поиски Яшема. Но вместо Яшема ему подвернулся Ишмаэль – напомню, с Яшемом они были братьями-близнецами. Кенас заколол Ишмаэля, но и сам был ранен. Яшем, узнав об этом, попытался скрыться, но стражники Ишмаэля его схватили. События происходили именно так и именно в такой последовательности, но почему они так происходили, какие колесики за какие зубчики цепляли, я не знаю.

Это происходило вне дворца. А во дворце разворачивалась трагедия. Подозрения Ирода относительно измены Мариамны вдруг подтвердились так прямо и так грубо! Он попытался добиться от нее признания – и, к сожалению, не поверил оправданиям, поскольку и подозрения, и улики укладывались в стройную картину, а все, что в картину не укладывалось, Ирод посчитал наглой, в глаза, ложью. И он убил Мариамну – будучи в горе и в ярости и ничего не понимая из того, что делает. Он несколько дней носил ее труп на руках…

Потом ее все-таки отняли у него.

Яшем на допросе сказал, что хотел лишь добиться развода царя с Мариамной – с тем, чтобы Ишмаэль женился на ней некоторое время спустя. А проклятый Кенас испортил такой замечательный план.