Даниил Андреев - Железная мистерия

• Название: Железная мистерия
• Автор: Даниил Андреев
• Издательство: Русский путь
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2006
• ISBN: 5-85887-247-6

Поэма "Железная мистерия", посвящена метаистории России с начала XX века и до конца времен.Вместе с поэтическим ансамблем "Русские боги" она тесно связана с трактатом "Роза Мира" и снабжена соответствующими перекрестными ссылками. Вместе с прозаическим текстом "Розы Мира" они образуют триптих. Именно в форме триптиха автору удалось во всей полноте выразить свое уникальное видение мира.

---

Яросвет

Уицраоров чужеземных сооруженья
Не усилим
         и не оправдаем
                       мы никогда,
Ни сиянием святорусского благословения,
Ни согласием
            на неистовство
                          их суда.

Голос Яросвета усиливается до мощи призыва — в третий раз

Для общения
           с высшей правдой
                           Шаданакара
Единитесь же в целокупности наших сил,
Вы, кто светочами
                 пророческого
                             дара
Души русские озарял и преобразил!

Неизвестный

Вижу, как зов несется
По всем небесным селениям,
Не к витязям, не к полководцам —
Только творцам и гениям.

Шепот в катакомбах:

Девушка

О, если б хоть краем зрения
Постигнуть, как блещут там
Загробные их создания,
Их общий, их вышний храм…

Ректор

Как, и они удостоены
Венцов Небесной России?
Не родомыслы, не воины,
Не праведники, не святые.
Пусть — гении… разве гений —
И много ль найдешь творений,
Светливших туман сердец?

Молодой интеллигент

А я — за любое творение,
Где жаркая кровь страстотерпца,
Отдам мое тусклое зрение
И утлое, нищее сердце.

Даймон

Творец и гений, как и любой,
Влекомы выбранною судьбой,
Сквозь просветление здесь иль там,
К высокоцарствующим мирам.

Кто ж ведал творчество на земле,
Дар провозвестника не предав —
Творит стократы в Святом Кремле,
В краю наивысших свобод и прав.

Неизвестный, напряженно вглядываясь

Но незнаком приближающийся
Первейшим: он прям и строг,
Одежда его развевающаяся —
В пыли нездешних дорог;
В бесплотных руках — меч воина,
Опущенный вниз лучом…
Лазурью — нет, синевою
Пророчат глаза — о чем?..

Даймон

В кромешной России ведомо
Едва ли десятку тысяч
То имя{44}, что в будущем следовало бы
На цоколе храмов высечь.
Но трижды он был восхищен{45},
Привечен и обручаем
Той, розу Чью все мы ищем,
И ризу Чью все мы чаем.
То было в песках Египта,
И русской весною было,
И может быть, ваша крипта
Не вовсе его забыла.

Неизвестный с трепетом и радостью

              «Рыцарь-монах»{46}!..
Он снился мне! брезжил… снился…
Лишь тенью своей — иль сам…

Даймон

Ты чувствуешь — он прикоснулся
Ладонью к твоим волосам?

Неизвестный невнятно

За что же это… за что же?
Как сторож,
           дремал на посту я…
Колеблющиеся, ничтожные,
Полжизни изжиты впустую!

Даймон

Молчи о прощенном заранее.
Еще истончи свое зрение!

Неизвестный

Чуть различаю — следом — другого,
Он без оружия, зрим едва,
Но раскалено, как белая лава,
Само средоточие духа его…

Даймон

Когда-то он сжег золотое создание{47},
Двойственность долга испив до дна,
Но смертная горечь самозаклания
Давно, о, давно уже утолена!
Теперь готовит он действо наше
Ко дню наивысшего из торжеств…
О, как химерам слепящ и страшен
Его малейший
            взор
                и жест!

Неизвестный

Изнемогает состав мой душевный
От близости тех, кто гением был,
Чей облик теперь, в Синклите верховном
Испепеляющ… бесплотен… бел…

Даймон

А следующий — как молния{48}:
Сияющ, гневен и грозен.
Великим поэтом, пророком
Был он в своей стране…

Неизвестный, дрожа

Господи… мой любимейший!..
Дай мне склониться наземь…
Дай драгоценную руку
Видеть и плакать мне!..

Даймон

Сто лет миновало, как он пророческим
Запечатленным стихом предварил{49}
Век наш с его богоборческим зодчеством
       И вожака его сил.

Неизвестный

Знаю, но…
           что ж это, даймон?! Он сам
       Передо мной склоняется…
Даймон! Мне страшно! Твоим чудесам
       Совесть и разум противятся…

Даймон

Ты робок. Тебе еще странно.
Прими все, что видишь, смиренно.

Неизвестный

Смиреньем… нет, просто сознанием
Кто он, исполин, кто — я,
Обожжена, как пламенем,
Давно гордыня моя.
Душа с младенчества никла
Пред огненным даром его…

Даймон

Пока еще сила твоя не иссякла,
Встреть поклоненьем еще одного —
Спиралями неимоверного цикла
В Синклит поднимавшееся существо…

Неизвестный

Вижу… о, знаю!.. Тот, кто сходил
В недра душ человеческих{50},
Кто демонов будущего подглядел
В созданьях своих провидческих…
Он! Но подобен любящий взор
Распятому, Преображенному,
В спусках по кручам подземных гор
Пламенем испепеленному…
Милый! живой! родной!
Дух состраданья!.. мученик!..

Даймон

Он просветляет ваш круг земной
В самых темных излучинах.

Неизвестный

Он наклоняется…

Даймон

                  Молись
В благоговенье и радости:
Память его поцелуя —
                  ввысь
Будет с тобой весь народ вести.

Неизвестный, плача

Он видел,
         как я молю его…
Как ждал его… как люблю его!

Даймон

Довольно. Накладываю покров
На зрение. Вникни слухом
В Священнодействование миров,
В общение духа с духом.

Неизвестный

Только ответь: отчего прошли
Именно эти гении? —

Даймон

Много, о, много детей земли
Сходятся в богослужении;
Ты различил только тех, чей прям
Путь был рядом с тобою.
Слушай же таинство: Белый Храм
Станет твоей судьбою.

Волны широких и печальных звучаний говорят о приближении гениев к подножию великого храма.

Голос Яросвета

Восхищаются
           все архангелы
                        красотой
Созидаемых вами радуг и городов;
Но спускаетесь ли вы тесною крутизной
В судьбы кинутых,
                 искалеченных
                             или вдов?

Голоса гениев

Один

В России, в пространствах расслаивающихся,
    Был мрак озарен пламенами
Крылатых, поющих, взвивающихся
    Сердец, охраняемых нами,

Второй

Их судьбы от недругов крадущихся,
    От гибели ранней блюли мы,
Верховною помощью вглядываясь
    В их страшные ночи и зимы.

Третий

Но встала вкруг каждого мечущегося
    Глухая, тугая завеса;
Как если б на птенчика прячущегося
    Надвинулись ужасы леса;

Четвертый

Надет капюшон уплотняющийся
    Теперь на любой огонечек,
И гаснут они, задыхающиеся
    Под каменным панцирем ночи.

Молчание.

Голос Яросвета

Братья! Братья!
               Перво-водители
                             дальних стран!
В страшный час этот вы слышите ли меня?
Соприсутствуете ли
                  нам вы
                        с пяти сторон,
Соболезнование
              к нашим бедствиям
                               преклоня?

Тишина.