Александр Парадисис - Жизнь и деятельность Бальтазара Коссы

• Название: Жизнь и деятельность Бальтазара Коссы
• Автор: Александр Парадисис
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1961

Когда осенью 1958 года кардинал Ронкалли был избран коллегией кардиналов на папский престол и стал главой западной церкви, он принял имя Иоанна (это имя теперь должны будут произносить миллионы верующих, под этим именем с цифрой XXIII он войдет в историю). Но немногие, вероятно, знают, что задолго до наших дней уже существовал папа с таким же именем — «Иоанн XXIII».

Можно ли считать случившееся результатом неосведомлённости? Конечно, нет. Всем компетентным лицам, близким к святому престолу, хорошо известно, что в летописях Ватикана под именем Иоанна фигурируют двадцать три папы, исключая нынешнего.

Почему же тогда последний святейший решил именовать себя «Иоанном XXIII», а не «Иоанном XXIV», почему присвоил имя своего предшественника, папы Иоанна XXIII, который жил почти 550 лет назад, будто его и вовсе не существовало?

---

Гуиндаччо кончил рассказ, компания опять принялась за игру, а Косса снова беспокойно нахмурил брови. Он посмотрел на надутые ветром паруса и выругался. Взял рупор, поднялся на капитанский мостик и стал отдавать команды.

Его громкий голос, подхваченный начавшимся ветром, был слышен на всех кораблях флотилии.

— Убрать гроты, бом-брамсели, брамсели, бом-кливера и кливера! Оставить норд-весты!

К своему удивлению, Гуиндаччо Буонакорсо, выиграв у Ринери Гуинджи, теперь выиграл и у Джуссиано. Сто пятьдесят золотых цехинов за два часа!

Ветер усилился и отчаянно свистел в парусах. Чёрные, тяжёлые тучи заволокли небо, на волнах показалась пена. Небо, так недавно улыбавшееся, стало тёмным и хмурым. Ветер нёсся навстречу флотилии, корабли трещали и стонали от его порывов. Кривой рот Гуиндаччо ещё больше скривился от страха, единственный глаз как-то тревожно блестел, когда неуклюжий, полный суеверия гигант собирал деньги, завёртывал их в три платка, прятал в карман и бормотал:

— Нам не надо было брать то, что мы взяли. Не надо было делать того, что мы сделали на Лампедузе. Я знал, что бог нас покарает…

Что имел в виду этот жалкий трус? Что произошло на Лампедузе? Что это за место? Лампедуза — остров, который находится почти в середине Средиземного моря. Он лежит южнее Сицилии, западнее Мальты, между островом Пантеллерия и тунисским портом Махдия, ближе к последнему.

На этом острове, расположенном между Африкой и Европой, который служил как бы «нейтральной территорией» для европейских и арабских пиратских кораблей, для христиан и мусульман, в центре его была глубокая пещера. На одной из стен пещеры висело старинное изображение святой Марии с младенцем Христом на руках. У противоположной стены была могила мусульманской «святой» — марабу. Обе половины пещеры были завалены разными товарами.

У стены с изображением богоматери лежали мешки с галетами, целые головы сыра, кувшины с маслом, мешки кофе, вино, деньги.

На противоположной, мусульманской, стороне было сложено почти то же самое и ещё ящики с турецкой, арабской и персидской одеждой. Все это были приношения, оставленные сторонниками обеих религий — экипажами европейских и мусульманских кораблей. Их оставляли специально для беглых рабов, своих единоверцев, которым удалось бежать с галер. Тот, кому удавалось освободиться от цепей, бросался в воду, плыл к Лампедузе, находил пещеру, полную припасов, и был уверен, что проживёт до тех пор, пока к острову причалит какой-нибудь корабль с его единоверцами и заберёт его.

Испанский пират Алонсо де Контрера, рассказывая в своих воспоминаниях об этом острове, утверждает, что приверженцы обеих религиозных догм уважали установленный обычай и никто не осмеливался даже подумать о том, чтобы прикоснуться хотя бы к какой-нибудь мелочи из этих приношений. Контрера говорит также, что невозможно перечислить «чудеса», которые творило изображение богоматери в пещере. «Не чудо ли, — говорит он, — что светильник перед богоматерью горел всегда: и днем и ночью, даже если на острове не было ни души?» Итак, покидая остров, никто не рисковал унести из пещеры хотя бы булавку.

И вот «кощунство», о котором боялись даже думать и христиане и мусульмане, совершил будущий папа Балтазар Косса.

— Что это такое? — спросил он, с удивлением рассматривая товары, лежавшие в этом пустынном безлюдном месте. — Грузите всё на корабли!

Гуиндаччо осмелился рассказать ему о существующем обычае, показал Коссе изображение и поведал о его «чудесах».

— Ты болван! — обругал его будущий папа. — Грузите всё на корабли, ничего не оставляйте!

…Вот о чем вспоминал сейчас суеверный Буонакорсо.

— Ох, — в страхе вздыхал он, глядя на страшное чёрное небо и бешено вздымавшиеся волны. — Вот беда! Зачем мы взяли приношения с Лампедузы? Ведь если бы мы продали пятьсот чёрных рабов и товары, которые добыли в резне с берберийцами, то набили бы все карманы золотом. Зачем было забирать эти приношения? Мы сами накликали на себя беду!

— Чего ты всё причитаешь, брюзга? — послышался угрожающий, перекрывающий шум шторма голос Коссы.

Гигант мгновенно вскочил.

— Что угодно, капитан? Что я должен делать? Что бы ты ни приказал — всё правильно.

— Помогай убирать паруса.

Гуиндаччо, ринувшись исполнять приказание, чуть не свалился в море.

— Выбрать швартовы и шкентеля! — гремел в полумраке голос Коссы.

Как разбушевалось море! Какими бешеными стали волны! Как дико ревел ветер! Корабль трещал; казалось, что он стонет от штормовых ударов.

— Убрать норд-весты, — командовал Косса, хватаясь за мачту, чтобы удержаться на ногах при качке.

В тусклом свете зажжённых факелов заметались фигуры людей, бросившихся выполнять приказание. Цепляясь за борта, люди ползком пробирались к мачтам. Дикий вой нёсся с корабля. Это вопили прикованные в трюме рабы, женщины и мужчины. Страх охватил всех. Никто не помнил подобного шторма.

Яндра, вцепившись в какой-то столб, словно прикованная к нему, лежала на полу большой каюты в носовой части корабля.

Даже мужчины, старые морские волки, которые отдали морю столько лет жизни, растерялись. Каждый стремился ухватиться за что-нибудь: за канат, за борт, за мачту. Многие лежали на палубе, держась за край открытого трюма, из которого неслись страшные, дикие вопли сбившихся в кучу рабов. Чёрные тучи вдруг прорезала молния, стало светло как днем, и громовой раскат заставил людей содрогнуться. Посыпались крупные, как монеты, капли, и вскоре разразился ливень. Такого потопа никто никогда не видел. Казалось, что с неба низвергается грозный водопад, а по кораблю несутся бушующие потоки.

— Эй! — крикнул Косса.— Наверно, стоки засорены. Прочистить их!

Но никто не мог шевельнуться.

Раскаты грома раздавались один за другим в темноте ночи, сливаясь с воем гибнущих в трюме рабов и страшным треском, который издавал корабль при каждом ударе огромных волн о борта.

Косса смотрел на волны, окатывающие корабль. «Наверно, все трюмы полны, — думал он. — Сколько людей утонет! И не только груз из ценных, отборных товаров будет смыт, сам корабль может пойти ко дну».

Надо было предпринять что-то для спасения корабля. Но кто сможет сейчас сдвинуться с места? Люди смотрели на небо, с которого продолжал с ужасающей силой низвергаться водопад. Каждый подумал о рабах в трюме — они все захлебнутся.

Откуда-то послышался нежный голос:

— Балтазар!

Это была Яндра.

— Развяжи людей внизу, — умоляла она любовника. — Они утонут.

Косса угрюмо молчал, но сделал попытку подойти к ней поближе.

«Всё кончено! — думал он. — Я потеряю все корабли. Ни одного не видно… Надо попытаться спасти хоть этот».

С большой осторожностью он двинулся по палубе, держась за канат. Громовые раскаты не утихали, ветер бушевал с ещё большей силой. Беспрерывные вспышки молний превратили ночь в день. Крики и вопли в трюме затихали, это были уже глухие стоны и слабый плач. Те из рабов, что ещё были живы, оплакивали умерших и свою судьбу.

— Ради бога, Балтазар! — снова послышался умоляющий голос Яндры.

Вдруг опять дикие вопли вплелись в страшный громовой раскат. Огромная, как гора, волна налетела на корабль с одного борта и перекатилась через другой, унося с собой около тридцати человек. Корабль трещал. Он то взмывал вверх на пенистом гребне волны, то падал в пропасть и, казалось, разламывался пополам.

Буря бушевала с ещё большей силой, ветер порывами налетал на корабль, швырял из стороны в сторону переполненное водой судно.

Коссе удалось наконец добраться до Яндры.

— Балтазар! — взволнованно произнесла девушка. — Все рабы погибли, наверно!

— О чем ты говоришь, Яндра! — закричал Косса. — Корабль тонет! Не знаю, сумеем ли мы сами спастись!

Зловещий сухой треск, донёсшийся из глубины корабля, заставил людей замереть.

— О! — испуганно воскликнул Косса. — Пробоина!

Бешено клокоча, с грохотом и свистом вода устремилась в брешь.

— Ах, горе нам! Мы погибли! — послышался жалобный возглас неподалёку от Коссы и Яндры.

Косса нахмурил брови.

— Опять ноешь, Гуиндаччо! Замолчи! Иди за мной!

Косса осторожно подобрался к борту, схватился за железные стойки, к которым была привязана лодка, вскарабкался выше, распутал верёвки и спустил лодку на воду. При свете молнии он увидел, что помогает ему Ринери, а Гуиндаччо стоит в стороне на палубе.

— Вас и так двое, — оправдывался он перед Коссой. — Я вам не нужен. Что мне ещё сделать?

— Помоги Яндре подойти сюда! — приказал Косса.

Вскоре девушка с помощью трёх мужчин спустилась в лодку. Пираты спрыгнули за ней.

— Держитесь крепче! — обратился к спутникам Косса. Потом обернулся к кораблю и закричал: — Эй вы, бродяги, негодяи! Скорее в лодку!