Газета День Литературы - Газета День Литературы # 61 (2001 10)

• Название: Газета День Литературы # 61 (2001 10)
• Автор: Газета День Литературы
• Жанр: Публицистика

---

Михаил Назаров "ДВЕСТИ ЛЕТ ВМЕСТЕ", или ДВЕСТИ ЛЕТ ПРОТИВОСТОЯНИЯ

То, что Солженицын в 1995 году написал и теперь начал публиковать книгу о русско-еврейских отношениях ("Двести лет вместе", М. 2001) — неудивительно. Любой исследователь-историк рано или поздно сознает, что без правильного понимания еврейского вопроса не понять ни смысла мировой истории, ни сводки ежедневных новостей. Тем более не разобраться в сути катаклизмов ХХ века, главным из которых, так называемой "русской революцией", Солженицын занимался как писатель всю жизнь. Именно отсюда вырос его интерес к еврейской теме; то есть данная книга, по его признанию, — "еще одна ветвь от "Красного колеса"".

Но пока что мы не возьмемся вынести полное суждение о книге, поскольку вышел лишь ее первый том, охватывающий относительно спокойный (хотя уже и во многом кровавый: десятки жертв погромов, десятки тысяч жертв еврейского террора) период до 1916 года. Кульминация этого конфликта будет во втором томе: русско-еврейские отношения с 1917 по 1995 годы, в том числе тема "евреи и большевизм", за которую на Западе Александра Исаевича зачислили в антисемиты (поскольку начальники описанных им лагерей ГУЛага были евреями)…

Некоторое представление об этом втором томе, возможно, дает старая (1965–1968 гг.) черновая рукопись Солженицына "Евреи в СССР и в будущей России", переданная в Пушкинский дом первой женой писателя и опубликованная недавно одним из его доброжелателей — однако, к сожалению, вопреки воле самого автора. Это последнее обстоятельство делает невозможным для нас использовать ее текст в данной статье-реценции для уточнения взглядов Александра Исаевича. Хотя следует признать: этот черновик может лишь укрепить уважение к автору, во многом снять в этом вопросе то скептическое к нему отношение, которое установилось в русской патриотической среде. Теперь мы знаем, что уже в 1968 году им был дан искренний, честный социально-политический анализ устроенного евреями в ХХ веке «холокоста» русского народа; текст показывает неплохую информированность автора в литературе по еврейскому вопросу (хотя и не без пробелов относительно роли мирового еврейства). И можно лишь удивляться, что это практически не отразилось в его открытой деятельности в последующие годы, в том числе в Америке (а ведь США — это "кристаллизовавшийся еврейский дух" — В. Зомбарт), что должно было бы умерить его иллюзии на положительную роль "мирового правительства" и на возможность "покаяния евреев" за то, что они сделали с Россией…

Что же после 1968 года мешало мужественному писателю уточнить и опубликовать свои мысли о столь важном для России вопросе? Возможно, причиной этого 33-летнего воздержания было нежелание осложнять свою борьбу против коммунизма одновременной борьбой против мирового еврейства; из текста черновика можно предположить, что к этому его могли склонить и друзья-евреи из диссидентских кругов. Александр Исаевич не раз подчеркивал, что считает коммунизм главным врагом, "концентрацией мирового зла", и напечатанный анализ еврейской ответственности за это зло лишил бы писателя мировой трибуны, поскольку она (мировые СМИ, престижные премии и т. п.) контролируется еврейством в не меньшей степени, чем это было в 1920–1930-е гг. в СССР и на наших глазах продолжается в посткоммунистической России. И вот теперь, хотя и с опозданием, писатель позволил себе высказаться, в какой-то мере отводя упреки в своем конформизме.

Впрочем, Солженицын и сейчас полагает, что в еврейском вопросе ему приходится "идти по лезвию ножа", и он старается не выходить за пределы «академических» границ. Учитывая табуированность темы, он предпочитает в основном использовать еврейские энциклопедии и работы еврейских ученых, откуда приводит много цитат. Но даже в этих границах сам цитируемый материал делает его во многих еврейских глазах «антисемитом», ибо развенчивает еврейские самооправдательные мифы о дореволюционной России как стране, где евреев мучили в черте оседлости, не давали работать на земле, сотнями тысяч уничтожали в погромах, устраиваемых царским правительством… Неудивительно, что за этот первый том его вновь обозвали антисемитом и в американской печати, и в российской.

Перескажем ниже в нескольких абзацах его основное содержание.

Пользуясь общедоступными еврейскими источниками, Солженицын показывает, как безуспешно пыталась Россия ассимилировать евреев — этот абсолютно чужеродный подарочек, который она приобрела, вернув себе свои западные земли при так называемых "разделах Польши". Эти земли не были исконно польскими, это были русские земли, но когда Россия их вернула, там уже жил почти миллион евреев. И занимались они нетрадиционными занятиями, отказываясь от земледелия; как ни пыталось российское правительство посадить их на землю: давали субсидии, бесплатный инвентарь, освобождали от налогов — ничего не получалось. Они занимались посредничеством, ростовщичеством, винокурением и шинкарством — примерно треть всех евреев зависела от этого промысла, и брали на откуп разные аренды и доходы у помещиков, которые в таких активных посредниках нуждались. "Евреи стали незаменимым, деятельным и находчивым звеном в этой эксплуатации бесправных, неграмотных и изнуренных крестьян", — констатирует Солженицын. Нередко евреи арендовали даже православные храмы, взимая деньги за их посещение…

То есть пришлые евреи, уклоняясь от несения всех тягот общегосударственной жизни и даже скрывая свою действительную численность, имели свое кагальное управление ("государство в государстве") и жили за счет окружающего их местного народа — отсюда такая ненависть к ним была у простых крестьян: они видели, кто их конкретно угнетает. Это достаточно отражено и в малороссийских песнях, и в русской литературе…

Чтобы переломить эту ситуацию, исправить евреев, российское правительство предприняло множество утопических проектов по их ассимиляции, которые ничего не дали. Переходящим в православие евреям давали огромные льготы и деньги, даже освобождали из под стражи под следствием, значительно смягчали наказание преступникам… Но за весь ХIХ век перешло в христианство около 80 тысяч, в православие около 60 тысяч, то есть 600 евреев в год. Было ясно, что эта политика не удалась. При этом нередко правительственные мероприятия, не выгодные евреям, срывались вследствие подкупа кагалами российских чиновников, а иногда, возможно, и более бесцеремонными средствами: "Внезапная смерть Императора [Николая I] также вызволила евреев в тяжелую пору, как через столетие — смерть Сталина", — многозначительно отмечает Солженицын…

Поэтому не русское правительство следует винить в тех ограничительных мерах, которое оно должно было время от времени предпринимать, чтобы ограничить шинкарство и другие подобные занятия еврейства, влияние которого росло также в торговле и финансах (а численность евреев в России за ХIХ век, несмотря на большую эмиграцию в США, увеличилась в 5 раз!). Ограничительные же меры вызывали противодействие в виде борьбы за "еврейское равноправие", смысл которой Солженицын определяет так: "Все настоятельнее сталкивались две национальные нужды. Нужда евреев… как можно шире расселиться среди иноплеменников, чтобы как можно большему числу евреев было бы доступно заниматься торговлей, посредничеством… А нужда русских, в оценке правительства, была: удержать нерв своей хозяйственной (затем — и культурной) жизни, развивать ее самим". Ибо "евреи стремятся совсем не к слиянию с гражданами страны, а к получению всех гражданских прав при сохранении своей обособленности и спаянности, какой нет между русских". (К тому же, добавим, учитывая еврейский контроль над мировыми финансами: обретение ими равноправия, как это тогда уже было достигнуто на Западе в ходе буржуазных революций, автоматически вело к огромному финансовому неравноправию в пользу еврейства и к дехристианизации целых государств.)

При этом установленная вскоре черта оседлости, включавшая в себя 15 губерний, не была чем-то особо унизительным, учитывая, что огромная часть народа, крепостные крестьяне, вообще не имели и малой доли тех свобод и привилегий, которыми пользовались евреи.

Да и как можно было дать равноправие еврейской религии, — а неравноправие было только на религиозной основе, если еврей переходил в православие, моментально отпадали все ограничения — как можно было дать равноправие в государстве христианском, где Царь — Помазанник Божий, где все призваны служить Христу… Как можно было дать равноправие религии, которая все это отрицала, которая была антихристианской!

И вот эта основная проблема у Александра Исаевича осталась в книге, к сожалению, не освещена. Он пишет во вступлении: "Говорят даже, еврейскую проблему можно понять только в исключительно религиозном и мистическом плане. Наличие такого плана я несомненно признаю, но, хотя о том написаны уже многие книги, — думаю, он скрыт от людей и принципиально недоступен даже знатокам".