Александр Скутин - Страна великого дракона, или Командировка в Китай

• Название: Страна великого дракона, или Командировка в Китай
• Автор: Александр Скутин
• Жанр: Юмористическая проза

---

– Ченду! Ченду!

– No Chengdu, Chengdoa! – поправил меня полицейский с видом превосходства.

Он решил, что иностранец просто неправильно произносит название города. Замечательно, конечно, что в Китае есть город Чендоа, но нам нужен именно Ченду. В общем, не поняли друг друга. Да и как тут поймешь – языковой барьер! Учите языки, детишки, не транжирьте молодость по кабакам.

Но тут с кресла вскочила немолодая женщина и громко причитая: «Ченду, Ченду!» потащила меня за рукав к одному из шлюзов и стала тыкать в него, потом она стала показывать на свои часы и на пальцах объяснять, сколько еще времени нам осталось до рейса.

– Кажется, не пропадем, – обратился я к своим товарищам.

– Мы видим, барышня взяла тебя под свое покровительство.

Вскоре объявили посадку на наш рейс. Та же женщина, словно она несла личную ответственность за то, чтобы мы благополучно сели на рейс и улетели, опять подбежала к нам с возгласами «Ченду, Ченду!», проводила нас до входа в шлюз, и успокоилась только, когда мы предъявили на контроле посадочные талоны и вошли в гармошку.

Вообще, по моим впечатлениям, китайцы очень отзывчивы, доброжелательны, приветливы, всегда готовы помочь вам выйти из затруднительной ситуации. Чем-то они напоминают мне наших соотечественников, но не теперешних, а прежних, годов шестидесятых, когда еще «…человек человеку – брат». В Китае я увидел именно такую же обстановку братства, коллективизма, взаимовыручки. И при этом они общительны, жизнерадостны, оптимистичны. Что ж, у них есть все основания для оптимизма. Хотя их средний жизненный уровень, по моим наблюдениям, еще немного отстает от России, но наш жизненный уровень уже давно топчется на месте, а в Китае он растет с каждым годом небывалыми темпами. Китай – одно из самых быстро развивающихся государств. По многим показателям промышленного производства они уже обогнали нас. Китайцы – прагматики, их оптимизм твердо стоит на темпах промышленного прироста и росте благосостояния, а не на туманных обещаниях грядущего пришествия коммунизма, которыми в прошлом пичкали нас партийные руководители.

Глава 5. Пекин-Ченду

Мы уселись в самолет «Боинг-757» китайской авиакомпании. Лететь предстояло около двух часов в юго-восточном направлении. Мне опять досталось место не возле иллюминатора, а у прохода. Для любителей поглазеть на стройные ножки стюардесс это может и хорошо, но мне очень хотелось получше посмотреть на Китай с высоты полета. Когда еще смогу увидеть такое!

Наш «Боинг» вырулил на взлетку и стал разгоняться. Опять неприятно подкатило к горлу при крутом наборе высоты и – Пекин остался внизу. Сверху, кстати, мы его почти не видели, аэропорт находится за городом. Уже третий взлет за последние 24 часа, становлюсь заправским авиапутешественником.

На самолетных мониторах стали крутить фильм для пассажиров – «Римские каникулы» с Грегори Пеком и Одри Хепберн. Разумеется, дублирован на китайский язык, но с английскими субтитрами. По проходу прошла стюардесса, предлагая пассажирам газеты и журналы, естественно – с иероглифами. Мне она предложила китайскую газету на английском. Спасибо, милая. Кстати, мы были единственными европейцами, летящими этим рейсом. Сидящий рядом со мной сухощавый седоватый китаец тоже стал читать газету. Я мельком взглянул на нее и взгляд мой вдруг остановился. Среди колонок иероглифов – фотография…

Сидящие на БМП молодые российские ребята. «Калашниковы» с подствольниками, бронежилеты, стальные каски, разгрузки-патронташи. Чечня, наша боль. Тем, кто не служил в армии, не понять.

Примерный маршрут перелета Пекин – Ченду.

Официальный Китай, кстати, полностью поддерживает позицию Россию по вопросу Чечни. У китайцев – свои сепаратисты, своя чечня: Синьцзян-уйгурский автономный округ. Насколько я знаю, военные действия там не ведутся, но теракты случаются регулярно. В годы 2-й мировой войны там даже существовало никем непризнанное самопровозглашенное государство. СССР, в пику Чан Кай Ши, даже поддерживал его. Гоминьдановскому правительству приходилось мириться с этим, так как в это время шла кровопролитная война с Японией, к тому же Советский Союз оказывал военную помощь гоминьдану в этой войне. И к тому же в центре Китая был другой район, не контролируемый гоминьданом – Особый район Китая, управляемый Китайской Коммунистической партией, со своими вооруженными формированиями – 8-я и Новая 4 армии. После победы народной китайской революции в 1949 году сепаратистское уйгурское государство уже стало не нужно ни Сталину, ни тем более Мао Цзе Дуну. Начиналась эра Великой Дружбы. Руководителя (жаль, не помню его имени) этого уйгурского анклава вызвали в Москву для консультаций и переговоров. Чем они закончились – теперь уже никто не узнает. На обратном пути самолет с этим руководителем рухнул в горах Памира.

Вытянув шею, я через газету соседа стал смотреть через иллюминатор вниз.

В Китае очень красивая природа – хочешь, сверху на нее любуйся, хочешь снизу, от этого ее прелести не убывает. Внизу под нами снова были горы, но выглядели они уже по-другому, не так как у Великой Стены. Теперь я безошибочно отличаю горы северного Китая, так называемой Внутренней Монголии, от любых других. Длинные складки хребтов, тянущиеся в одном направлении, покрытые скудной растительностью. Но сейчас под нами были горы центрального Китая. Круглые вершины, обильно заросшие невысокими (с высоты полета) курчавыми деревьями. Вскоре землю под нами затянуло сплошной облачностью.

В самолете стали разносить обед. Да, почифанить (чи фань – кушать) сейчас бы не мешало. Миловидная стюардесса спросила меня о чем-то на английском.

– What do you want? – переспросил я.

Она еще раз вежливо повторила свою просьбу (как в том армейском анекдоте: для тупых повторяем: рация – не на лампах и не на транзисторах, рация – на бронепоезде). А я ей опять:

– What?

Я много слышал о том, что лица восточных людей непроницаемы, невозможно по их вазомоторным реакциям узнать, о чем они думают. Мои наблюдения это не подтверждают. Видимо, к китайцам это не относится. С видимой досадой она, тщательно выговаривая английские слова, повторила еще раз («для тупых повторяем…»). Отдельные слова мне вроде бы понятны, а смысл ускользает. Ну просто тормоз по жизни! Граждане суверенной России, заклинаю вас – учите языки! Мне ее стало жалко, и я объяснил ей:

– No speak English, I’m Russian (Не говорю по-английски, я русский).

Бедная девушка, перед кем она бисер метала! Облегченно вздохнув, она поставила передо мной поднос с едой и покатила свою тележку дальше. Как я потом сообразил, она спрашивала, желаю ли я блюдо с макаронами или с рисом. А нам, татарам – лишь бы даром. Что водка, что пулемет – лишь бы с ног валило.

Приступив к трапезе, я отметил, что кормят в китайском самолете намного вкуснее, чем в финском. (Еще бы, китайская кухня – лучшая в мире!) К обеду прилагался пакетик с каким-то остро перченным салатом. К моему удовольствию, китайцы любят готовить острые блюда. В Пекине г-н К-н рассказывал, что китайская кухня вообще, а в провинции Сычуань в особенности, очень острая. Он говорил, как просил повара в Мяньяне не класть перец в блюда. «Но я и так почти не кладу». «А ты совсем не клади!» «Но как же это можно – совсем без перца?».

Спиртного не предлагали – это не международный рейс. Впрочем, и ни к чему, скоро встреча с сотрудниками НИИ из Мяньяна.

После обеда (простите за пикантную подробность), захотелось пойти, облегчить совесть, так сказать – снять груз с души. Пиво, выпитое в Пекинском аэропорту, подпирало. Русский философ Зиновьев сказал, что уровень культуры в обществе точнее всего определяется состоянием отхожих мест. После сортира в финском самолете я думал, что подобный уровень уже трудно превзойти. Чистота, как в операционной, все сверкает. Китайцы превзошли! В их заведении, разумеется, тоже безукоризненно чистом, стояли живые цветы, флаконы с одеколоном, духами, дезодорантами. И это самолет на внутренней авиалинии, для самих китайцев.

Через какое-то время стали разносить напитки. Я заметил, что кофе выбрали только мы, русские. Китайцы брали соки, лимонады, а больше всего – зеленый чай, во всем мире его так и называют: китайский (Chinese tee). По проходу подошел член экипажа в форме, молодой совсем парень. Он небрежно взял бутылку Кока-колы с подноса у стюардессы. Та повернулась, чтобы посмотреть: кто это, не спросив, тащит у нее с подноса, и повернувшись, увидела молодого пилота. Тот посмотрел на нее с неприкрытым превосходством: «Имею право! На кого баллоны катишь?» – так и сквозило в его взгляде. А мог бы и вежливо попросить, между прочим.

Я читал, что еще Конфуций считал характерной особенностью китайского народа заносчивость, надменность. Китаец не упустит возможность продемонстрировать высоту своего положения. Спору нет, пилот – очень важная фигура в самолете. Но, может, все же не надо так, парень? Все-таки – девушка, к тому же вы работаете вместе, один экипаж. Впрочем, как я потом убедился, у китайцев не принято галантное обращение с женщинами. Как это там у некоторых народностей: «Малчи, женьшына, мужчина гаварит! Твой дэнь – васмое марта.»