Катя Чудакова - Золотой поросенок для Дуремара

• Название: Золотой поросенок для Дуремара
• Автор: Катя Чудакова
• Жанр: Детектив

---

— Мой отец — тоже немец и родом из Риги. Мы готовим сейчас документы на выезд в Германию, и я приехала сюда, чтобы собрать необходимые бумаги. А вообще, мы с отцом живем в Алма-Ате.

— И когда вы собираетесь переезжать?

— Как только документы будут готовы. Единственное, о чем я жалею — никогда уж мне не придется заниматься любимой работой.

— Почему вы так думаете, в Германии можно поучиться и подтвердить ваш диплом. Кто вы по специальности?

— Я — журналистка, работаю в молодежной ежедневной газете. Конечно, заработки не очень, но ведь не хлебом единым…

«Менталитет энтузиаста остается у бывших „совков“ на всю жизнь, — доктор Эдгар Пауль с легкой улыбкой посмотрел на девушку. — Не зря библейский Моисей тридцать лет водил своих соплеменников по пустыне, чтобы изничтожить ростки рабской натуры. А в результате что? До Земли обетованной дошли только их дети, рожденные во время этого путешествия. Ни сам Моисей, ни кто другой из тех, с кем он отправился в путь тридцать лет назад, туда не попали, потому что они так и остались навсегда рабами по своей натуре». И продолжил:

— Ну да, не хлебом единым, если есть на что купить этот самый хлеб. Как я слышал, дела в Казахстане сейчас неважные. У меня много пациентов из тех мест. Я говорю по-русски, поскольку в Риге учился в русской школе. И сейчас это оказалось очень кстати. Русскоговорящие клиенты валом валят! А что касается журналистики… Возможно, я смогу вам помочь. Один из моих пациентов — владелец самой известной и многотиражной русской газеты в Германии.

Эдгар рассказал новой знакомой о своем приятеле, профессоре экономики из Питера. Приехав в Германию, не молодой уже человек, он по специальности устроиться даже не пытался, решил сразу заняться бизнесом. Когда в начале девяностых годов в Германию хлынул поток переселенцев и эмигрантов из СНГ, заниматься «русским» бизнесом оказалось очень выгодно. Вот он и попал «в яблочко». Взял кредит в банке и основал фирму-издательство. Сначала была одна газета, а потом дело настолько хорошо пошло, что он начал расширять поле деятельности. Появились новые журналы и газеты.

— Так что, дайте знать, когда приедете, и я вас свяжу с этим издателем. Хорошие специалисты всегда в цене, — Эдгар обрадовался возможности продолжить знакомство с Полиной, и, кажется, нашел для этого прекрасный повод.

— Не знаю, как сложится, но спасибо за заботу, в любом случае. Дело в том, что мой отец — инвалид с парализованными ногами. Сейчас за ним присматривает соседка, пока я на работе или в отъезде. А что будет там?

— Насчет этого как раз можете не беспокоиться. Социальное обеспечение и помощь для немощных, старых и больных в Германии организованы что надо. Во всяком случае, нас успокаивает, что огромные налоги, которые приходится платить всем работающим, идут не только на содержание бездельников-бюрократов, но и для тех, кто действительно нуждается. Ваш отец сможет жить в специально оборудованном для инвалидов доме с круглосуточным дежурством медицинского персонала.

— Ваши слова меня обнадеживают…

— Я очень рад, что немного сгладил ваши переживания. Но давайте поговорим о чем-нибудь приятном… Официант! Принесите нам шампанского и десерт на свое усмотрение!

— Зачем вы так тратитесь? Я зашла сюда просто выпить чашечку кофе, и то только потому, что отец попросил побывать именно в этом ресторане. Иначе я нашла бы кофейню подешевле.

— Что вы, поверьте, я не бахвалюсь, но для меня это вообще не деньги! Не стоит говорить о такой мелочи. Может, вы хотите еще чего-нибудь покушать или выпить? Буду очень рад сделать для вас приятное. Давно мне не приходилось сидеть за одним столиком с такой красивой и умной девушкой. Редкое сочетание. Я рад этому случайному ресторанному знакомству. В Германии как-то не принято знакомиться в общественных местах, а тем более в ресторанах. Хорошо, что здесь все не так. Хоть и с претензией на Запад, но все равно это наш, родной «Запад».

Полина опустила глаза и на мгновенье задумалась. «Он явно на меня „запал“, как это теперь говорят… Но к чему все это? Роман-однодневка? Или одно…ночевка? Смешное сочетание. Никаких перспектив у этих отношений нет и быть не может. К тому же… — Полина скользнула взглядом по его рукам, — ну, конечно, он женат. Католик, раз носит кольцо на левой руке. У нас бы сказали — разведенный. Глупо… для чего разведенному вообще носить какие-то обручальные кольца? Но встать и уйти сейчас было бы тоже глупо!»

— Честно говоря, я тоже уже давненько не сидела просто так в ресторане, — продолжила беседу Полина.

— Никогда не поверю, что у такой девушки, да еще и журналистки, недостаток в поклонниках…

— Я всегда была очень разборчива в связях, но сейчас… меня вообще… никто не интересует.

— Вы что, постриглись в монахини? Извините, может, это неудачная шутка?

— Полтора года назад в автомобильной катастрофе погибла моя мать, а отец получил травму позвоночника, его ноги парализовало. За рулем автомобиля была я, а родители сидели на заднем сидении. В наш жигуленок въехал здоровенный джип. У меня было сотрясение мозга, но, в целом, все обошлось. Я себе никогда не прощу… Я обязана теперь в любую свободную минуту быть рядом с отцом…

— Но, насколько я понимаю, вашей вины в этой аварии нет… К чему себя так корить? Ваша жизнь не может закончиться на этом, а ваш отец и сам будет страдать, видя как его единственная дочь старится у постели инвалида, а не проводит время в компании своих друзей. Он, наверно, и внуков мечтает дождаться…

Полина покраснела.

«Господи, — подумал Эдгар, — сто лет не видел девушки, так непосредственно умеющей краснеть. А ведь она вездесущая журналистка, а не школьная отличница. Еще не хватало влюбиться…»

Официант принес шампанское и разлил его по бокалам.

— Выпьем «на брудершафт»?

Полина опустила глаза и пожала плечами. Ей стало не по себе от этого пронзительного взгляда голубых глаз, от этой вежливой настойчивости и от тщательно скрываемого от самой себя желания оказаться в крепких мужских объятиях.

Через минуту их бокалы опустились на стол, а губы встретились в первом поцелуе. Полина, не ожидавшая такого быстрого развития событий, слегка отпрянула назад:

— Что вы…

— Не вы, а ты… Мы теперь на «ты», раз выпили «на брудершафт». Еще шампанского? Ой, да ты и это не выпила!

— Я не пью спиртного, но могу составить компанию, если вы… то есть ты, хочешь еще выпить…

Глава 4

Алина закончила детальный пересказ сегодняшних событий и пожала в задумчивости плечами, как бы споря сама с собой. Конечно же, ей ужасно хотелось вернуться к любимой работе, но если там убивают людей…

— Н-да, прямо твой первый рабочий день в этой фирме как продолжение последнего в московской редакции, — озабоченно проговорил Маркус Вальд, выслушав жену, — я считаю, что тебе больше там нечего делать. Где русские, всегда какие-то неприятности и недоразумения. Русская мафия вездесуща!

— Ну, что ты повторяешь глупости из бульварных газет? Они тоже во всем видят русскую мафию! А убийство это, может быть, к работе вообще никакого отношения не имеет. Насколько я поняла, в редакции претендентов на ее место не было. Не зря они так за меня ухватились — некому даже было выпуск журнала довести до ума. Жалко эту Полину, симпатичная такая и молодая совсем. Отец у нее остался, инвалид с парализованными ногами.

— Сколько несчастий каждый день случается в мире. Что ж, такова жизнь. Всем не поможешь, всех голодных не накормишь и всех холодных не обогреешь.

Алину ужасно раздражал этот немецкий прагматизм мужа, но она за два года совместной жизни пришла к выводу: не надо пытаться никого переделывать, навязывать свои взгляды или представления о жизни и различных ее проявлениях. Если уж ты приняла решение жить с человеком, воспитанным в другой среде и другой культуре, то надо просто любить его таким, какой он есть. Если, конечно, это не принимает экстремальные формы.

В одном из магазинов, где продавалась продукция фабрики игрушек Маркуса Вальда, работала помощницей продавца сорокапятилетняя Нина из Курска. Узнав ее историю, Алина еще раз поразилась тому, на какое самопожертвование и альтруизм способны наши женщины, особенно когда речь идет об их детях.

Нина с семнадцати лет работала секретаршей директора пивзавода. В застойные времена это место считалось весьма неплохим. У директора половина города ходила в друзьях. Естественно, любые «нужные» знакомства в порядке взаимовыгодного обмена всегда были к услугам «пивной бочки». Директор благоволил к Ниночке, хотя без всяких там вольностей. Жизнь, казалось девушке, складывается очень удачно. В двадцать она вышла замуж за молодого инженера-технолога, который пришел на завод по распределению после института.