Александр Новиков - Бездна

• Название: Бездна
• Автор: Александр Новиков
• Жанр: Триллер

После того, как в новогоднюю ночь 2014 года боевики движения «Гёзы» уничтожили авианосец «Джордж Буш-старший» вместе со всей мировой верхушкой, в мире начался Хаос. Воспользовавшись ситуацией, власть в России захватила корпорация «Промгаз». В стране фактически установлена диктатура «Промгаза» и ее Председателя... В августе 2017 года подпольщикам движения «Гёзы» удалось захватить «языка» – офицера антитеррористического комитета «Кобра» – и получить от него совершенно секретную информацию...

---

«Золотой треугольник» – центр Санкт-Петербурга – по периметру был обложен сотнями камер слежения. На многих перекрестках тоже стояли камеры. Связанные в единую сеть, они круглосуточно контролировали весь въезжающий и выезжающий в центр города транспорт. Правда, немалая часть этих камер не работала.

Майор Колесов зашел в ИЦ и уже через две минуты знал, что в пятницу «форд» капитана Гриваса не только не выезжал из города, но даже не покидал пределов «Золотого треугольника». Если, конечно, Гривас не поменял номера на автомобиле. Но это было возможным в одном-единственном случае: если капитан Гривас – предатель. Что представляется весьма маловероятным. Скорее всего, Гривас стал жертвой преступления. Как и всякий сотрудник «Кобры», Гривас постоянно носил с собой пистолет, но опыт показывает, что от пушки мало проку, если нападут неожиданно… Хоть весь обвешайся пистолетами, но если подойдут сзади и ударят молотком или угостят разрядом парализатора, пистолеты не помогут.

Колесов распорядился поставить «сторожевик» на номер Гриваса. Операторы забили номер электронную память системы – как только машина окажется в поле зрения ближайшего «глаза», умная техника прочитает номер и подаст тревожный сигнал.

Колесов поставил машину Гриваса на контроль, а сам взялся изучать сводку криминальных происшествий по городу за прошедший уикэнд. Сводка была огромной. Преобладали грубые насильственные преступления: грабежи, разбои, убийства. Колесова интересовали неопознанные трупы или лица, обнаруженные на улице в бессознательном состоянии. И тех и других тоже хватало.

Колесов еще не закончил работу со сводкой, когда сообщили: обнаружен «форд» Гриваса – машину засек «глаз», повешенный над Литейным мостом. «Форд» задержали. В нем оказались двое торчков. Уже через двадцать минут их привезли в «Кобру». В «гестапо» за них взялся лично Колесов. У одного из задержанных уже была судимость за грабеж в прошлом, а в настоящем – кровь на рукаве и нож в кармане. Колесов подумал: вот и раскрыто дело. Теперь осталось найти тело Гриваса… Парни клялись, что нашли пустой «форд» на Большой Подьяческой. Водительское стекло, по их словам, было опущено, а ключ торчал в замке зажигания.

После получасового допроса стало понятно, что они говорят правду. Не доверять им не было никаких оснований. Доверять – тоже. Колесов передал их одному из сотрудников, сам продолжил работать со сводкой. Вскоре он прочитал про труп неизвестного мужчины, обнаруженный на Канонерской. В сводке было написано: «мужчина на вид 30– 35 лет». Никаких других подробностей не было. Колесов выругался, назвал полицейских мудаками… Колесов прикинул по карте: от дома на Большой Подъяческой, где салаги обнаружили «форд» Гриваса до дома на Канонерской, где нашли «мужчину на вид 30– 35 лет» метров триста. Колесов задумался. Он стоял и смотрел на карту, когда в кабинет вошел капитан Опрышко. Доложил:

– Был у Витьки «левый» телефон. Завел, чтобы жена не знала. Так вот, в пятницу, когда Витька собрался в эту свою «командировку», он действительно совершил звонок с «левого» телефона. А звонил он вот на этот номер. – Опрышко положил на стол листок бумаги. – Номер, похоже, тоже левый – зарегистрирован на некоего Быстрова Альберта Григорьевича… Вот только этот Быстров помер полгода назад.

– Ладно, этим я займусь. У тебя сейчас другая задача: поезжай в морг на Екатерининском, посмотри на труп, что подобрали вчера на Канонерской. Думаю, это Гривас.

Опрышко поехал в городской морг на Екатерининском проспекте. Тело Гриваса нашел в общей куче неопознанных тел – их уже приготовили к кремации. На груди у догола раздетого трупа висел личный жетон сотрудника комитета «Кобра».

Опрышко рассвирепел, прошел прямо в кабинет главного патологоанатома города, наехал. Однако главный патологоанатом так долго работал бок о бок со смертью, что научился смотреть на жизнь вполне философски. На наезд «гестаповца» он спокойно ответил, что трупов каждый день проходит много, очень много… А патологоанатомов мало, очень мало. А на улице жара плюс тридцать. С хвостиком. И рефрижераторы не тянут. И где прикажете все это «добро» хранить? А? Потому если покойничек некриминальный… Опрышко спросил: это с проломленным-то черепом некриминальный?.. Главный патологоанатом ответил: объясняю: если в сопроводительных полицейских документах написано: без видимых признаков насилия – то пусть он хоть совсем без головы, для меня он некриминальный и я его держу тут одни сутки. И если за сутки родственники не забрали, то он отправляется в топку… Вот так, господин капитан.

Опрышко спросил:

– А вы что же – сообщили его родным?

– Каким родным? Он же неопознанный.

– У него на груди – личный жетон офицера «Кобры», – Опрышко показал патологоанатому жетон. Патологоанатом пожал плечами:

– Ну, железка… с цифирками.

Опрышко разозлился еще больше.

– Послушайте! – сказал он – Вы что – не видите разницы между каким-нибудь бомжом и офицером комитета «Кобра»?

Патологоанатом ответил:

– Пока они оба живы, то и разница между ними, конечно, есть… Но когда людишки оказываются здесь, то, поверьте мне, существенной разницы между ними уже нет.

Опрышко понял, что патологоанатому на все наплевать, спорить не стал и просто сказал:

– Нужно провести экспертизу. Качественно и быстро.

– Сделаем. Пришлите постановление.

Опрышко забрал пакет с вещами убитого и вышел из здания морга.

В Кубышку привезли жильца дома на Канонерской, который обнаружил труп Гриваса. Несколько позже – двух полицейских, которые выезжали «на труп». Последним доставили дознавателя, который труп «оформлял».

В это самое время из морга вернулся Опрышко. Капитан зашел в кабинет Колесова, увидел дознавателя. Несколько секунд он рассматривал дознавателя, потом поинтересовался у майора, кто это такой. Колесов ответил: дознаватель Догаев. Он выезжал на Канонерскую… Опрышко кивнул: понятно. Потом сказал дознавателю: встаньте, пожалуйста, господин Догаев. Догаев поднялся. Опрышко ногой ударил дознавателя в пах.

Догаев скорчился, просипел:

– За что?

Опрышко ударил дознавателя в лицо, сбил с ног. Колесов смотрел с интересом.

– За что? – вновь спросил кавказец, обливаясь кровью.

Опрышко нагнулся и сорвал с ноги дознавателя шикарный мокасин.

– Вот за это самое, падла, – ответил «гестаповец» и начал хлестать кавказца мокасином по лицу.

* * *

Дервиш стоял у окна и смотрел на Москву. Темнело. Двадцатимиллионный мегаполис зажигал огни. С высоты шестнадцатого этажа было хорошо видно, что город освещен очень неравномерно. Центр – средоточие казино, ресторанов и прочих увеселительных заведений – сверкал. Светились окна сбившихся в стаи высоток. По магистралям двухцветными красно-белыми лентами текли транспортные потоки. Но бо льшая часть города была освещена скупо.

Вдали стояло последнее творение Серетели – сорокаметровый монумент «Вознесение Юрия и Елены». Скульптор изваял его после того, как боевики группы «Истребители» расстреляли кортеж, в котором ехали мэр Москвы с супругой. Машину мэра обстреляли из автоматической пушки, установленной в фургончике на пути следования кортежа. Снаряды калибром 37 мм в клочья изорвали бронированный «мерседес»… Даже сквозь смог подсвеченный прожекторами памятник был виден хорошо – две взявшиеся за руки фигуры – мужская и женская – взмывали в темное московское небо.

В дверь постучали. Дервиш сказал: входите, открыто. Вошли Студент и Глеб. Глеб сел на диван, а Студент подошел, встал рядом с Дервишем. Некоторое время они молча смотрели на панораму огромного города. Потом Дервиш произнес:

– Странный город… страшный город. – После паузы добавил: – Нельзя дышать и твердь кишит червями.

Студент спросил:

– Стихи?

– Да, Мандельштам. Иосиф Мандельштам… Не знаю почему, но этот город вызывает у меня такие ассоциации. Фантастический общероссиянский мега-Черкизон. Город – торгаш и ростовщик. Город – сутенер и скупщик краденого. Город – аномалия.

– В каком смысле аномалия?

– Во всех. В градостроительном, в социальном, в криминальном… В экологическом, в конце концов. Только от онкологических заболеваний здесь ежегодно умирает почти пятьдесят тысяч человек.

– Пятьдесят тысяч? Это же население целого провинциального города.

– Добавьте к этому около семи тысяч суицидов. Да двенадцать тысяч наркоманов, умирающих от передоза. Да еще двадцать с лишним тысяч убийств. Да не забывайте про почти пятьдесят тысяч человек – в основном молодых – которые исчезают бесследно. Ежегодно. Это, заметьте, по официальной статистике. А есть еще и так называемая естественная смертность. Этот город – фабрика по производству смерти. В прошлом году в Москве открыли новый крематорий, но и его не хватает. Будут строить еще один.