Ян Валетов - Хроники Проклятого

• Название: Хроники Проклятого
• Автор: Ян Валетов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9942-0504-4

Этой рукописи 2000 лет, и в истории человеческой цивилизации для нее нет места.

Те, кто нашел ее, обречены на гибель – по их следам идет отряд безжалостных убийц, созданный еще во времена Римской империи. От воинов Легиона не скрыться ни в ущельях Иудейских гор, ни на улочках Иерусалима – выбрав себе жертву, они никогда промахивались…

Но на этот раз они промахнулись, и тайна Проклятого осталась в руках у троих беглецов.

Могут ли свидетельства тысячелетней давности изменить сегодняшний мир?

Что будет, если черное и белое в человеческой истории поменяются местами?

Разные страны, разные времена, дружба, зависть, смерть, любовь, предательство – в новом романе от Яна Валетова, автора «Ничьей земли».

---

– Непопулярный, – сформулировал наконец-то Рувим, и Валентин вдруг услышал, что в речи дяди присутствует едва заметный акцент, превращающий его грамотный русский в разновидность иностранного. Между словами возникали крошечные паузы, которые безошибочно показывали чуткому уху, что язык для говорящего хоть и родной, но использует он его достаточно редко, от случая к случаю, и вынужден задумываться, подбирая точные слова.

– Непопулярный – потому, что чисто еврейский… Ну кого сейчас, скажи на милость, интересует история крепости Мецада? Кто о ней слышал за пределами Израиля? Я тебе больше скажу – многие живущие здесь лет двадцать как тоже ничего не слыхали! Не интересовались. Преданья старины глубокой… – Он улыбнулся. – Зачем нужны все эти манцы,[10] когда нужно кормить детей и жену? Вот сколько стоит баранина в ближайшем маркете, они знают хорошо! Голодным не до любопытства, сытым – лень его проявлять. Я понимаю, есть фильмы по «Discovery», по «National Geographic», но Мецада – это же не гробница Тутанхамона, не пирамида Хеопса… Просто груда камней на вершине горы, да еще и посреди пустыни! Где романтика? Золота в крепости никто не находил, драгоценностей тоже – значит, никаких тебе историй про клады, проклятия фараонов и прочей дребедени нет… Скука!

Возле лифтов, ожидая прихода просторной кабины, стояли толстая до невозможности негритянка в джинсах и футболке, размерами напоминающей парашютное полотнище, да раскосая и миниатюрная, словно нецке,[11] супружеская пара – скорее всего, японцы. Дядя им вежливо улыбнулся, и могучая темнокожая барышня, которую Валентин мысленно уже успел окрестить ходячим кладбищем гамбургеров, заулыбалась в ответ, демонстрируя безупречный оскал и легкий характер.

– Я понимаю, что у тебя карт-бланш от руководства канала, особенно после джек-пота с «Тайной историей…» и всеми этими премиями и фестивалями. Но ты же журналист! Личность популярная, известная… А популярность – она отнимает право на ошибку! Несенсационные темы не для тебя. Тебе нужно что-то жареное, некошерное!

– Не преувеличивай!

– Да брось! Я твой цикл смотрел давно, когда мне Тоня диск присылала… Хороший цикл. Я тебе говорил – пожалел тогда, что ты не археолог! Есть в тебе жилка, определенно есть! Но твои фильмы – это и не наука, и не литература, и не кино – ликбез для любознательных! Вечером делаешь сэндвич, садишься на диван перед телевизором и, тщательно пережевывая пищу, получаешь порцию несложных знаний, переваренных моим амбициозным племянником! Заметь, я тебя не критикую! Я тобой восхищаюсь!

– Да? – переспросил Шагровский с иронией. – Восхищаешься? Серьезно? Я и не заметил…

– Да, восхищаюсь, – подтвердил Кац. – Именно. Я так не могу. Вернее могу, но не нахожу возможным. Я постоянно скатываюсь на менторский тон. Я – лектор, но не умею упрощать. Я говорю со студентами на одном языке, но если они его не знают, они ничего не поймут. Нужны базовые представления о предмете. А ты умеешь доверительно объяснить зрителю, что твой продукт – это именно то, что ему нужно. Безо всякой базы и терминологии. И заметь, ты рекламируешь не телячью вырезку и способы ее приготовления, а вполне достойные вещи, просто в экстремально доступной форме. Экстремальной, потому что еще шаг, и начнется примитив, ничего общего ни с историей, ни с археологией не имеющий. Но главный твой талант в том, что ты эту тонюсенькую грань между популяризацией и профанацией не пересекаешь! Ты готовишь зрителя к эволюции. Даже если ему на эволюцию плевать! Теперь нужен следующий шаг! Твоя личная эволюция!

Дядя увлеченно взмахнул рукой, и едва не задел идущего навстречу мужчину.

– Если тебя с интересом смотрел я, то, возможно, с интересом посмотрит более серьезная аудитория. Просто вместо фаст-фуда придется сочинить что-нибудь посложнее. Работа с объектом, о котором не сделаешь фильм-сенсацию – это риск для журналиста, от которого ждут фейерверка, а не дотошного исследования. Так что учти, если делать – то делать надо что-то документальное и не для дилетантов, а для людей, которые имеют представление об истории, а это сужает твою аудиторию до минимума. Из Мецады новый сериал просто так не выжмешь, нужен нетривиальный подход, новый взгляд. Тут копано все перекопано, мне и финансирование в этот раз не хотели давать – мол, что вы собираетесь искать и зачем? Никто не верит, что еще можно найти что-то свежее… Все известно, все найдено, все учтено и продумано – зачем лишние подробности? Ведь уже есть легенда? Зачем ее менять?

– Легенда? При чем тут легенда? – спросил Валентин, вкатывая чемодан в просторную кабину лифта. – Я же, когда готовился, читал отчеты. Ты сам участвовал в раскопках Ядина…[12] Я знаю…

– Конечно, – согласился Рувим и быстро, как показалось Шагровскому, с насмешкой глянул на племянника через плечо, нажимая на кнопку. – Участвовал. Был. Состоял. Чему страшно рад, между прочим! Хоть с Игаэлем мы так разошлись во мнениях, что до самой его смерти не разговаривали. Хорошее было время. Мы создавали не только страну, мы создавали миф. Что это за государство, в котором нет своих трехсот спартанцев? Тем более что история Мецады – красивая история. Вполне может поразить воображение. Фильм художественный когда-то был, с О’Тулом…[13] Видел?

Валентин покачал головой.

Лифт опустился на нижний ярус, и они вышли на огромный паркинг, оставив слева обширную стоянку прокатных машин, к которой направились их временные попутчики.

– Посмотришь обязательно. Куски из него прямо в крепости туристам крутят, при входе, как инсталляцию. Живописно так, бодренько, с пафосом… У меня дома точно есть, только найти надо. Но разве у меня что-то найдешь? – Кац вздохнул, но не без лукавства. – Знаешь, без женской руки просто завал!

Женских рук, если верить рассказам матери, в квартире у дяди Рувима перебывало с избытком, только заняты гостьи были явно не наведением порядка. Во всяком случае, жалоба на царящий в доме хаос звучала в устах профессора археологии рефреном буквально в каждом телефонном разговоре с сестрой.

– Будет интересно глянуть, если отыщется, – согласился Валентин. – Я когда в сети материалы искал, видел ссылки. Но фильм старый, на трекерах[14] не лежит, а заказать его не успел – подоспело твое приглашение. Мы сейчас куда?

– Мы сейчас туда… – Рувим махнул рукой в неопределенном направлении. – Если ты не устал, конечно – то прямо на север. Поедим по дороге, знаю неплохой кабачок… Там подают такой хумус[15] – пальчики оближешь? Ты, вообще, когда-нибудь хумус ел?

– Ел, – улыбнулся Шагровский. – Но вкус уже забыл…

– Ну, значит, скоро вспомнишь! Наконец-то! Мы пришли… Как же я не люблю эти современные аэропорты! Вот и наш Росинант…

Росинант оказался белым пикапом с двойной кабиной, в которой мирно дремал водитель. Открытый кузов железного коня был аккуратно выметен, и Валентинов чемодан немедленно отправился в угол, правда, до того Шагровский извлек из него пакет с домашним гостинцем и вручил дядюшке.

– Чтобы не разбить по дороге… Мама сказала, что тебе должно понравиться…

– Еще бы, – подтвердил Кац, сунув нос в пакет. – С перцем? Вполне кошерно![16] Сегодня и выпьем, непременно… Электронику – давай, ставь в кабину, на заднее сиденье. Кстати, знакомься, это – Арин…

Дверь пикапа хлопнула, и водитель, только что сидевший за рулем, оказался перед гостем, протягивая руку.

Девушка была смуглая, обласканная здешним солнцем так, что брови и ресницы превратились в светлый пушок. Под выгоревшими бровями глаза казались несколько темнее, чем были в действительности, и Валентин не сразу понял, что они не черные, а темно-орехового цвета, с зеленинкой. Прическа соответствовала одежде в стиле «милитари» или «сафари» – забранные в аккуратный хвост волосы, стянутые резинкой. Рот без следов помады, что, впрочем, его не портило – губы у барышни и без краски были яркими и даже на загорелой коже выделялись изрядно. Это чтобы не сказать – вызывающе. Изящной Шагровский ее бы не назвал, хотя она была как минимум на голову ниже его. Крепкая, явно в прекрасной физической форме, чего не достичь без многочасовых пробежек или работы с железом в фитнес-клубе, но не приземистая. И кисть сильная, но тонкая, с миниатюрной ладошкой. Красивая посадка головы на стройной шее…

– Арин – мой ассистент, – продолжил представление дядя, переходя на английский. – Бывшая студентка, ныне – аспирант… В общем, если говорить понятным тебе языком, я научный руководитель ее работы… А это – мой племянник, и зовут его…

– Валентин, – сказал Шагровский, пожимая протянутую ему руку. – Приятно познакомиться…

– Мне тоже.

Голос у Арин оказался неожиданно мягким. Валентин ожидал услышать нечто сухое, под стать наряду, лишенное обертонов, но обманулся в ожиданиях. А вот рукопожатие оказалось крепким, несмотря на то что маленькая ручка девушки почти целиком утонула в его ладони.