Владимир Бардин - В горах и на ледниках Антарктиды

• Название: В горах и на ледниках Антарктиды
• Автор: Владимир Бардин
• Издательство: М.:Знание
• Жанр: Публицистика
• Год: 1989

Во второй половине нашего века началось особенно активное освоение человечеством южнополярного континента. В последние годы осуществляется ряд крупных проектов в области наук о Земле. Автор книги участник семи советских антарктических экспедиций рассказывает об Антарктиде, основываясь на собственном опыте и впечатлениях. Рассчитана на широкий круг читателей.

---

Почти одновременно каждый из нас издает какой-то нечленораздельный возглас. По полосе вслед за самолетом уже бегут летчики. Летевший к нам вертолет сбросил сетку с бочками где-то в стороне и тоже пошел к месту аварии. И мы, не раздумывая, побежали туда.

Зрелище тревожное - нос самолета помят, винты изогнулись колесом. Я впервые свидетель такого происшествия в Антарктиде. Раньше только в документальном фильме видел, как капотировал при посадке американский легкий аэроплан. Американским авиаторам в Антарктиде не везло: они разбили здесь не одну машину. Были при этом и трагические исходы. Наших же летчиков на этот раз бог миловал - все уцелели. И самолет не загорелся. Только вот сможет ли он когда-нибудь подняться в воздух? Для геофизиков это вопрос немаловажный. Ведь машина оборудована как летающая геофизическая лаборатория, на нее возлагались большие надежды. Вот уж поистине «первый блин комом», как любит выражаться Эд.

После первого замешательства все возвращаются на свои места. Мы продолжаем разгружать бочки, то и дело поглядывая на потерпевший аварию самолет, около которого хлопочут техники. Им теперь предстоит дать заключение о судьбе машины. Хотя не трудно предположить, что без мастерской и специального ремонтного оборудования на продуваемом ветрами леднике сложный ремонт невозможен. Правда, о начальнике наземной авиационной службы инженере Аркадии Колбе идет добрая слава. Хорошо знают его и в Арктике, и в Антарктике. Но все равно чудес не бывает, хотя пилоты еще на что-то надеются, ходят за Колбом как провинившиеся школьники.

А Колб хмурый, с бронзовым от работы на солнце и ветре лицом, в комбинезоне, пропитанном машинным маслом, молчит. Наскоро перекусит и идет обратно к своим ребятам.

И вскоре базу облетает известие: бригада Колба берется восстановить машину в этом сезоне. Правда, для этого нужен целый ряд запасных частей, которых на «Дружной» нет. Раздобыть необходимые запчасти можно только на «Молодежной». Там стоит на приколе отлетавший свое Ил, кое-что можно содрать с него. Но как все это доставить к нам? И дело не только в расстоянии более 3 тыс. км, разделяющих наши станции. В «Молодежной» сейчас нет авиации. Самолеты, способные выполнить эту задачу, находятся в «Мирном». Это еще почти на 2 тыс. км дальше от нас. Но и это не главное. Главное, что авиация «Мирного» занята снабжением внутри-континентальной станции «Восток» - самой труднодоступной и знаменитой зимовки на полюсе холода. Пока эта работа не завершится, вряд ли можно рассчитывать на помощь оттуда.

Правда, на «Дружной» есть еще один Ил-14, который скоро будет готов к полетам, но он оборудован специально под аэрофотосъемку. Если направить его за запчастями, значит, поставить под угрозу картографические работы. Кто может гарантировать, что рейс пройдет быстро и удачно? На южнополярном континенте погода изменчива, каждый дальний полет - уравнение с многими неизвестными. Есть и иные трудности. В Антарктиде теперь ведут работы несколько крупных авторитетных ведомств: за снабжение станции «Восток» отвечает одно; геофизические исследования курирует другое: картографирование проводит третье. У каждого ведомства свое плановое задание. Можно понять их руководителей. Порой и хотелось бы рискнуть, помочь незадачливому товарищу, а если из-за этого свои работы сорвешь?

В общем, ясно, что пока запчасти прибудут на «Дружную», многие начальники, и не только у нас в Антарктиде, немало переломают копьев. Но главное все же. что Аркадий Колб взялся восстановить машину. Если бы не это решение - и копья ломать было бы не из за чего.

У края шельфового ледника Фильхнера

Пока вопрос о восстановлении самолета рассматривается в высших сферах, разгрузочные работы завершаются. «Пенжина» первая покинула «Дружную» и взяла курс на остров Кергелен. «Капитан Готский» тоже торопится нас оставить. Северный ветер нагнал к берегу льды, прибарьерная полынья сузилась. Возникла опасность быть затертым во льдах. Звучит прощальный гудок. От нас с берега взмывают ракеты. И скоро силуэт дизель-электрохода, сделавшись до смешного маленьким, игрушечным, теряется на горизонте среди льдов и айсбергов. Мы остаемся одни на леднике.

Весь день наш отряд занимается сборами в полевой горный лагерь. Горы Шеклтона, где нам предстоит работать, в 300 км от «Дружной». Это еще дальше на юг, ближе к полюсу. Там должны быть созданы два самостоятельных лагеря. Но вся организация начинается здесь, на «Дружной».

У коменданта нужно получить палатки, собрать их, проверить, все ли детали в порядке. Если сейчас что-либо не учтешь, проглядишь, в горах спохватишься - локти кусать будешь. А хозяйство мы берем с собой большое: газовые плиты с баллонами, печи жидкого топлива, раскладушки, спальные мешки, геологическое снаряжение, уйму всяких мелочей и продукты на два месяца.

Мясные продукты хранятся в специальном холодном складе. Его организовала еще прошлая экспедиция. И разумно поступила. Хотя Антарктида - ледяной континент, под палящим круглые сутки солнцем брикеты с мороженым мясом, ящики с курами моментально оттаивают.

Продукты получаем согласно утвержденным нормам. Укладываем на брезент около домиков. Не забыть самое главное - хлеб! Но как сохранить его от зачерствения? В прошлых экспедициях приходилось заскорузлые, мерзлые буханки распиливать пилой-ножовкой, а потом куски размачивать. Теперь же хлебная проблема решена. Буханки ржаного хлеба, предназначенные специально для нас, подготовлены еще в Ленинграде. Облиты спиртом, упакованы в целлофан и заморожены. Раскроешь такую упаковку - хлеб мягкий, влажный и к тому же спиртиком попахивает. Есть - одно удовольствие.

Вечером осваиваем снегоходы. Два новеньких «Бурана»- двухместные машины, похожие на мотоциклы, только на гусеничном ходу - будут помогать в маршрутах. Это тоже новшество. В прошлых экспедициях в полевых геологических лагерях мы полагались только на собственные ноги. За «Бураном» удобно буксировать сани с образцами, а уцепившись за капроновый фал, сзади могут скользить два-три лыжника.

Сначала я самостоятельно отрабатываю вождение снегохода. Машина проста в управлении, тем не менее ухитряюсь чуть не свернуть деревянный короб, через который влезают в холодный склад. Затем по указанию нашего начальника (он, к счастью, отсутствовал в тот момент, когда я торпедировал склад) отрабатываем коллективную буксировку. Я снова усаживаюсь в седло. Начальник и Ганс, как всегда улыбающийся, приготовились к буксировке. Завожу машину, вопросительно оборачиваюсь. Начальник радушно кивает. Нажимаю на газ, и снегоход, подпрыгнув, как норовистый конь, срывается с места. Мы выкатываемся на снежную целину на окраине станции. Здесь я прибавляю скорости. «Буран» лихо несется по застругам, словно по стиральной доске. Теперь я уже освоил машину и чувствую себя как лихой наездник в седле. Слегка привстаю, словно в стременах, и еще сильнее жму газ. Сзади раздается истошный вопль. Оглядываюсь, Ганс, вцепившись в натянутый шнур, катится в одиночестве, начальник валяется на снегу. Делаю крутой вираж, возвращаюсь назад. Глушу мотор точно у ног начальника, жду, как он оценит мое мастерство. Но начальник негодующе сопит: снег забился ему за ворот, одна лыжа соскочила.

На следующий день устанавливаем мачты для флагов. Кроме флага СССР, на станции будут подняты флаги ГДР и США. И еще нужно предусмотреть свободные флагштоки на случай непредвиденных визитов. Антарктические станции открыты для всех, тут свято соблюдаются законы гостеприимства.

Заканчиваются приготовления к вылету в горы. Всем не терпится приступить к маршрутам. Особенно Гансу: почти две недели в Антарктиде, а антарктической земли не нюхал, образцы горной породы в руках не держал. Вслед за нами, глядишь, и геофизики развернутся. Летчики уверены: инженер Колб сдержит слово.

Вечером 24 декабря Ганс и Эдвард приглашают нас на рождество. Ганс из листа фанеры выпилил аккуратную елочку, позеленил ее фломастером, украсил звездочками из серебряной и золотой конфетной бумаги. Рядом повесил на нитках три апельсина, красный пластмассовый свисточек, гирлянду сушеных яблок. Под елкой укрепил несколько свечек. Получилось очень нарядно.

Повар подготовил по такому случаю две отлично подрумяненные, фаршированные рисом курицы. Рождественский стол удался на славу. И напитками он не обделен. Хотя Гансу и намекают, что не плохо бы добавить еще из его представительских запасов.

- Рождество - семейный праздник, - смущается Ганс, - на рождество немного пьют.

Наш начальник зачитывает поздравительные открытки нашим иностранным друзьям. Мы постарались написать их как можно теплее, не забыв о женах и детях.

Ганс и Эдвард сидят серьезные, растроганные. Им далеко не просто у нас в экспедиции. Если нам порой взгрустнется, затоскуешь по дому, среди своих как-то легче переносишь разлуку. Они же не только в Антарктиде, но еще и на иностранной станции. Конечно, мы стараемся быть гостеприимными хозяевами, но тем не менее… Недаром говорится: «В гостях хорошо, а дома лучше».