Нил Роуз - Контора

• Название: Контора
• Автор: Нил Роуз
• Издательство: Ред Фиш. ТИД Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-901582-55-1

Чарли Фортьюн, молодой перспективным юрист, работает в крупной фирме в Сити. Но если в ближайшее время он не станет одним из компаньонов, это будет означать крах его карьеры. Ловко закрученная интрига, романтика первой любви, мошенничество, разоблачение – все это присутствует в романс английского писателя Нила Роуза и держит читателя в постоянном напряжении.

---

Куда ушли те времена? И так ли уж я близок к достижению заветной цели? Мне исполнился тридцать один год. Вся жизнь еще была впереди. Конечно, мои волосы уже кое-где тронула седина, а на лице появились морщины, которых не было восемь лет назад, когда я стремглав, как наскипидаренный, ворвался в эту дверь. Зато теперь я уже приобрел профессиональную сутулость вследствие многочасовых бдений за письменным столом, смутное представление о том, что происходит за стенами моей башни из слоновой кости, и способность смотреть сквозь розовые очки на неожиданные житейские неприятности.

Когда я говорю, что я юрист, некоторые смотрят на меня, как на какую-то невидаль, словно я, незаметно для себя, обзавелся раздвоенными копытами и хвостом. Я пытаюсь объяснить, что я славный парень: не поедаю младенцев, не являюсь двуликим Янусом и даже, если надо, сдаю свою кровь и не имею ни малейшего желания пить чужую. Хотя много лет тому назад я взывал однажды к дьяволу во время экзаменов на юрфаке. (Причем, мне кажется, это дало результат.) Я никогда не пытался отвести от закоренелых преступников обвинения в убийстве, никогда не спал с клиентками и даже не думал о повышении цен на свои услуги. (Ну от силы на какие-то жалкие десять процентов.) В противном случае мои клиенты стали бы обижаться.

А если бы кто-нибудь из них увидел довольные лица моих родителей (проигнорировав лишь появление алчного блеска в их глазах), когда я объявил о намеченном мною пути карьерного роста, то вряд ли он смог бы отрицать, что юриспруденция – это сила, направленная на утверждение справедливости и социальной гармонии.

Однако в «Баббингтон Боттс» у меня было одно неулаженное дело. Не для того же я вкалывал, как лошадь, последние восемь лет, чтобы в итоге упустить шанс попасть в число компаньонов, когда эта возможность стала приобретать реальные очертания. Ах, какое это было удовлетворение! Какая слава! Какое положение! Какие деньги! Словом, я стремился создать себе имя.

Лицо Грэхема приобрело мрачное выражение, когда он сообщил плохую новость:

– Некоторые компаньоны высказали мнение, что вы не всегда полностью отдаетесь работе.

Если бы под выражением «не всегда» подразумевались полночь и заполночь, многие из нас ни на что не жаловались бы. Хотя я и сам принадлежал к тому человеческому племени, для которого работа всю ночь напролет является профессиональным эквивалентом зарубок на стойке кровати, и мои стойки были сточены до основания, но существовало немало таких фанатиков, которые остались без кроватей.

Как бы то ни было, эти неназванные компаньоны находились в непосредственной близости от меня, и я был обречен, как лиса, которую преследуют гончие. Но как иначе можно было стать компаньоном – а я в самом деле безумно желал достичь этой сладостной вершины, – не участвуя в игре?

Поэтому я постарался принять как можно более расстроенный вид.

– Я не могу представить, Грэхем, почему они так считают. Мне нравится здесь работать.

Вообще-то мне нравятся деньги и все, что они дают, – а это одно и то же. Работа также имеет свои плюсы, хотя и не всегда. Во всяком случае я был постоянно настороже, демонстрируя Грэхему свою наивысшую радость (разве-не-захватывает-если-ты-хочешь-как-то-жить-работа-над-делом-в-три-часа-ночи-когда-у-тебя-есть-диктофон-и-кофеварка!), естественную для сотрудника фирмы, желающего отвести угрозу увольнения.

– Где вы будете через пять лет, Чарлз?

– Здесь. – Ответ требовался столь же быстрый, сколь и решительный. Я игриво улыбнулся. – И оказывать вам поддержку, чтобы укрепить ваши позиции в компании.

Грэхем улыбнулся в ответ. Проявление честолюбия было весьма уместно, поскольку подразумевалось, что оно будет подстегивать меня в работе.

– Я думаю, на этом мы можем закончить квалификационное собеседование. Я доволен вашей работой, Чарлз, а это главное. Есть вопросы?

Настало время взять быка за рога. У меня была привычка хватать его за яйца, но осторожно.

– Скажите, могу ли я еще надеяться стать компаньоном?

Грэхем выжал из себя улыбку.

– Надеяться можно всегда, Чарлз… Но желательно не в рабочее время.

Он громко рассмеялся, и я присоединился к нему с должной долей энтузиазма. Я зависел от его покровительства, и это заставляло меня чувствовать свою приниженность.

– Я считаю, что многому у вас научился, и хочу воспользоваться этим для дальнейшего продвижения по службе.

Грэхем мог бы заметить, что я подхалимствую так явно, что даже мои нахрапистые коллега сочли бы такое поведение безнравственным, но он был слишком себялюбив, чтобы обращать внимание на подобные пустяки.

Он вновь улыбнулся, пряча свою авторучку с золотым пером.

– Давайте подумаем, что мы можем сделать в ближайшие месяцы. Пожалуй, стоит поднять вопрос о почасовой оплате. Мы подумаем и решим, выдвигать ли вас в компаньоны. Это вполне реально. И закончим пока на этом.

Поднявшись, чтобы уйти, я уже знал, что пока не улажу вопрос о почасовой оплате, на моем пути к вершинам будут серьезные препятствия. На первом этапе следовало повысить эту оплату на десять фунтов, что дало бы мне возможность зарабатывать для фирмы двести пятьдесят фунтов в час. Конечно, подобное хронометрирование работы над делом – когда учет ведется по десятиминутным периодам – способно отравить жизнь любому юристу, но зато это путь к осуществлению заветной мечты стать компаньоном.

Самые преуспевающие компаньоны фирмы, как известно, всегда отличались вольным отношением к тому, что именуется работой над делами. Прогулки в кабинет другого компаньона, чтобы обсудить связанные с этим вопросы, временами – телефонная болтовня с клиентом о крикете, разговоры с женой о том, что в этот день произошло на работе, и, конечно, размышления в туалете – все это вписывается в образцовый график. Однако налоговое ведомство пока еще не удосужилось отнести профессию юриста к разряду творческих – иначе такой график порождал бы звезд юриспруденции.

Нигде время так не податливо, как в графике юриста. Существует старый анекдот о юристе, который умирает и оказывается у врат рая. «Вот и ваш час пробил», – нараспев говорит Святой Петр. «Как же так? – спрашивает юрист. – Мне всего сорок восемь лет». «Странно, – отвечает Святой Петр. – Согласно вашему графику, вам уже сто двадцать».

Грэхем бросил на меня многозначительный взгляд.

– Не беспокойтесь, Чарлз. Мы тут всегда будем заботиться друг о друге, что бы ни случилось.

– Спасибо, Грэхем, – ответил я, преодолевая искушение завопить: «Поскорее бы настало это чертовски приятное время, чтобы исполнились твои посулы, садист!» Вместо этого я силился понять, что скрывается за его словами.

Вернувшись к себе в кабинет, я развернул вращающийся стул спинкой к двери и посмотрел в окно. Поскольку это было окно рядового работника, единственное, что я мог через него видеть – это здание напротив, но мой статус был достаточно высок, чтобы вообще иметь окно. Если бы вас окружали голые стены, вы могли бы распрощаться с надеждой стать компаньоном.

Я безмолвно извинился перед Майклом Кьюзаком. Я мог бы, положа руку на сердце, заявить, что он не был виноват.

– Ты и вправду хочешь узнать, Грэхем, почему я стал юристом? – пробормотал я. – Из-за проклятой Элли Грей, вот почему.

ГЛАВА 2

– Да этот парень – нацист, – громко сказала Ханна, резко поставив на стол кружку «Будвайзера», от чего на ней образовалась белая шапка пены.

– Вздор. По мне, так он не более чем обычный садист, – возразил Эш.

Люси пьяно качнулась вперед на стуле.

– Нет, нет, нет! Я думаю, что у него всего лишь проблемы с сексом.

– Значит, мы пришли к соглашению, – подвел я итог разговора о компаньоне, специализировавшемся на частном праве.

– Он фашист еще тот, да к тому же и обидчивый. А значит, то, что нам надо, – добавил Эш, пробарабанив кулаками по столу дробь, и мы все громко воскликнули хором:

– Компаньон – ублюдок недели!

Ханна захихикала и тяжело опустила голову на мое плечо.

– О, Чарли, кто бы мог подумать, что в итоге мы тут окажемся вчетвером!

Это было все, что осталось от Товарищества, как мы окрестили нашу группу восемь долгих лет тому назад. Из сорока четырех ясноглазых студентов-юристов, составлявших эту группу первоначально, в «Баббингтон Боттс» остались только четверо. Одни ушли, так как не сумели приспособиться, другие – пустились в погоню за лучшей жизнью или вообще за жизнью, а остальные просто выпали в осадок.

Начальство держало всех нас в черном теле. Ни одна юридическая фирма не проводила более суровой политики в отношении своих сотрудников, чем «Баббингтон Боттс». Это со всей очевидностью напоминало сталинское Политбюро. Если ты, придя на собрание, не обнаруживал своего стула, то уже мог не сомневаться, что тебе предстоит путешествие в ГУЛАГ; сотрудники, пришедшие в понедельник утром на работу и обнаружившие, что их роскошные крутящиеся стулья заменены на жесткие, с деревянными спинками, были обречены на вылет.