Сергей Жемайтис - Искатель. 1965. Выпуск №2

• Название: Искатель. 1965. Выпуск №2
• Автор: Сергей Жемайтис
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1965

На 1-й стр. обложки: «В тайны Вселенной». Рисунок художника В. Немухина.

На 2-й стр. обложки: рисунок художника Н. Гришина к рассказу А. Е. Ван-Вогта «Чудовище».

На 4-й стр. обложки: «Перед выходом на путину». Фото Ю. Пойш.

---

— Ты не находишь, что из-за таких остолопов фюрер и мы можем проиграть войну?

— Не говори глупостей. — Отто оглянулся. — Все-таки ты, Вольф, когда-нибудь непременно угодишь в штрафную роту за длинный язык. Меня, например, при виде русского горящего дома всегда охватывает желание поджечь целый город. Куда же, однако, делись тот часовой и майор?

— Ушли садом.

— Нет, тут что-то не так. Наш майор любит поглядеть такого рода штучки.

— Да, как-то странно получается. Майор и часовой исчезли, дом пылает. И этот проклятый танкист, который нас чуть не застрелил…

— Не кажется ли тебе, что он кого-то напоминает?

— Вот именно. Бывают же такие похожие голоса.

— Ты не разглядел его лица?

— Нет. Я видел только глаза. Страшные глаза.

— И я не разглядел его рожи.

Патрульные медленно пошли к дому, охваченному пламенем. В отдалении группами стояли солдаты. Они любовались пожаром.

Когда «королевский тигр» подходил к последнему дому деревни, Ложкин увидел на дороге женщину с двумя ребятами. Из окна вылетел узелок и покатился по земле. За оградой дома было много солдат: они ходили по двору, толпились у колодца, выглядывали из окон, пяля глаза на приближающийся танк. Женщина подняла узелок, схватила за руки детей и перебежала улицу.

Ложкин приказал:.

— Иван, задень за угол левого дома.

— Есть!

«Королевский тигр» выбросил черный дым из выхлопных труб, вильнул с дороги, подмял изгородь, ударил левой гусеницей в угол дома. Стена рухнула, подняв облако пыли.

Танк покатился дальше по проселку. За ним бросились было солдаты, но скоро отстали, махая руками и посылая проклятия.

На месте водителя сидел длинный танкист с маленькой головой. Рядом с ним примостился Иванов, показывая дулом пистолета направление. Танкист старательно, как на учениях, вел грузную машину. Угодливо, предупреждая каждый жест своего страшного соседа, он с готовностью направил танк на дом, а когда снова вырулил на дорогу, то даже осклабился, показав желтые прокуренные зубы.

— Старайся, это тебе зачтется, — усмехнулся Иванов. — А теперь держи прямо в лес. Так и жарь!

Танкист закивал головой. Ему было до ужаса страшно. Совсем недавно, каких-нибудь полчаса назад, он сидел за столом, ел жареное мясо, запивал его водкой. И вдруг все полетело к дьяволу. Он пленник, и в бок ему упирается ствол пистолета, он помогает русским разведчикам. Но бог знает, что он еще сделает, только бы остаться в живых.

Рядом с Ивановым на месте пулеметчика сидел Кирилл Свойский. Ксюша примостилась сбоку, перевязывала ему руку; в танке нашлась аптечка.

Свойский здоровой рукой взялся за пулемет.

— Сидите смирно! — прикрикнула на него девочка. — И что вы вертитесь! И так трясет, а тут вы еще крутитесь. Вот йод разлила вам на штаны. Ну что вы смеетесь?

Свойский плохо слышал ее слова из-за наполнявшего кабину гула и грохота.

— Прекрасно, Ксюша! Понимаешь, все прекрасно! — крикнул он.

— Куда уж как прекрасно… — отозвалась она, завязывая конец бинта.

— Не дрейфь, Ксюша! Все будет отлично.

— Куда мы едем?

— К своим, Ксюша. Вот ахнут ребята, когда мы на «тигре» прикатим!

Танк продавил небольшой мостик через речушку и благополучно выполз на дорогу.

— Силен зверь! — прокричал Свойский.

— Он мягкий, я головой стукнулась, а он мягкий.

— Резина! А так он не очень мягкий. Ксаня!

— Что?

— Не думал я, что есть такие храбрые девочки.

— Где есть? Какие девочки?

— А вот такие!

— Я?! — удивилась Ксюша. — Если бы вы знали, как я испугалась! Я думала, что вас всех убили.

— Ну, а на танк кто бросился?

— Опять же я за дедушку испугалась. Куда, думаю, его увозят?

— То за нас испугалась, то за дедушку, а за себя забыла испугаться!

— За себя я сейчас боюсь. Где лее мы едем? — она посмотрела в люк. — Ой, это же дорога на горелую поляну. Там малины сейчас! Ух, и сладкая! — Она сжала плечо Свойского. — Солдаты! Смотрите сколько! Почему они нам руками машут?

— За своих принимают. Подмога, думают.

Танк миновал цепь солдат, высланных майором для «прочесывания» леса. Еще с полчаса он ехал, подминая гусеницами деревца по обочине проселочной дороги, потом свернул в сторону, пересек луг, поросший высокой некошеной травой, и, развернувшись носом к дороге, остановился на опушке. Умолк рев и лязг.

Ложкин заглянул в кабину водителя.

— Ксюша! Пора выходить.

Свойский пожал тоненькое запястье девочки.

— Спасибо тебе за все, — хорошая ты!

— До свидания, дядя Кирилл! Руку завтра еще перевяжите.

— Перевяжу, не беспокойся.

— И йодом помажьте. — ? Помажу.

Иванов стянул с головы шлем, пробурчал:

— Тесен, проклятущий.

Он помог девочке перебраться в башню и сам перебрался туда, оставив водителя под охраной Свойского.

Ложкин помог спуститься на землю кузнецу, потом Ксюше и спрыгнул в пушистую траву. Они отошли от машины. Кузнец помолчал, прислушиваясь, и сказал тихо:

— Из леса не выходите. Поезжайте вот так, — он махнул рукой на северо-восток. — До самых вырубок дорога там ничего, твердая, а там этого дьявола бросите и айда к партизанам — они возле болот держатся. Они помогут…

На землю грузно спрыгнул Иванов. Подошел к ним, щурясь от яркого света.

Ложкин вопросительно посмотрел на него.

— Не бойся, — сказал Иванов, — унтеру я белы ручки ремнем скрутил, никуда не денется. Хочу Кузьму Ефимовича спросить, как без канители на шоссе выбраться. Оно ведь лесом идет, где-то здесь неподалеку. Достань-ка карту, Коля…

Из танка глухо донесся голос Свойского.

Разглядывая карту, они не заметили, как из горловины башни вылез унтер. Теперь, когда оглянулись на крик Свойского, увидели, что унтер, низко пригибаясь, бежит к лесу. Ксюша вскрикнула и протянула руку.

— Вон он. Убежал!

Иванов бросился за фашистом. Затрещали сучья, прогремела автоматная очередь. Цванов долго не возвращался. Из лесу еще раз донесся дробный стук автомата.

Ложкин рубанул воздух кулаком.

— Эх, как мы оплошали!

— Да, если удерет, худо нам будет, — согласился кузнец.

— Так мы им и дадимся, — успокоила Ксюша. — Вот возьмем и тоже пойдем к партизанам. Верно, дедушка?

— Одна у нас теперь дорога. Заглянем на пасеку, возьмем харчишек и подадимся искать отряд.

— Лучше в танке поедем. Его никакая пуля не пробивает. Правда ведь, не пробивает?

Ложкин покачал головой, прислушиваясь.

— Нельзя с нами, Ксюша. Иди с дедушкой, помогай ему во всем. До свидания и великое спасибо вам, родные. — Он протянул руку кузнецу.

— Ну уж, спасибо, чай, свои люди. Где это Иван замешкался?

— Вернется. — Ложкин повел глазами на Ксюшу. — Пора вам.

— Да, самое время идти. — Кузнец кивнул и пошел, дерн «а внучку за руку.

Пройдя несколько шагов, Ксюша повернулась и крикнула:

— Обязательно поезжайте к партизанам. А танкиста, унтера этого, не убивайте, лучше в плен возьмите. — Личико ее было не по-детски сосредоточенно и строго.

Еще не затихли шаги кузнеца и Ксюши, как вернулся Иванов. Он тяжело дышал и, виновато улыбаясь, развел руками:

— Ох, и натворил я дел, Коля!

— Убежал?

— Не совсем… почти…

— А точнее?

— Дал по нему очередь.

— Две.

— Первая не в зачет. Второй сбил. Только не знаю, совсем или ранил.

— Это важно, Иван.

— Знаю. Да на поляне солдаты оказались. Ну, я и не стал связываться, подался назад.

— Хоть тут правильно поступил.

По лесу прокатился винтовочный выстрел, за ним другой, затарахтели автоматы. Стайка пуль просвистела над головами, сшибая листья.

Ложкин показал глазами на танк. Взбираясь на него, сказал:

— Будем пробиваться к передовой. Они, видимо, еще не разобрались в обстановке.

— Да, видать по всему, думают, что стреляют по партизанам. Включи-ка рацию и послушай, что говорят о нас в эфире. Если фашисты еще не догадались, есть смысл двигаться и дальше в танке. Сам понимаешь, Киря в лесу не ходок.

Усаживаясь на свое место в танке, Иванов спросил Свойского:

— Ну, а как вел себя мой крестник?

— Этот скромно. Тихий малый.

Выстрелы раздавались совсем близко. Несколько пуль ударило по броне.

Ложкин приказал водителю развернуть машину. Танк взревел, развернулся и пополз через поляну, стеля гусеницы по старой колее. Ложкин развернул пулемет на башенной турели и, когда цепь солдат показалась на опушке, стал стрелять в них. Фашисты, видя, что свой танк ведет по ним огонь, отчаянно замахали руками. Офицер с пистолетом в руке бросился к танку, что-то вопя, и свалился в траву, скошенный очередью Ложкина. Падали солдаты. Оставшиеся в живых залегли, но не стреляли: махали руками и кричали на разные голоса.